Пирс Энтони - Малакуча

Джастин занялся развлечением кентавров.

— Привет, туристы, — окликнул их варешник, мимо которого они проскакали. Его орехи были сдобой, начинённой сладкой варёной сгущёнкой. Любопытная разновидность пирожковии.

— Как мило, — хихикнула Сказандра.

— Спасибо, — поблагодарил её голосом Джастина огромный зелёный муравейник.

Затем они пронеслись мимо голодной древопутаны. Её щупальца выжидающе дёрнулись, поскольку тропа пролегала неуютно близко.

— Я угодил в логово чудовища! — в ужасе вскричал голос Джастина позади неё. Щупальца мгновенно развернулись в поисках лёгкой добычи, но ухватили только воздух. Путники безопасно миновали древопутану. Талант Джастина отвлёк монстра и спас им жизнь.

— Достойно восхищения, — отметил Сказанова.

В голову Джастина постучалась нежданная мысль.

— Я в вашем мире недавно, — начал он. — Могу ли я задать вопрос, который, вполне возможно, покажется вам глупым?

— Нам часто приходится иметь дело с глупыми вопросами, — отозвался кентавр. — Не стесняйся. Смущают нас лишь глупые ответы.

— Это и присутствие наших двойников?

— Несомненно. Но лучше с ними не встречаться. Это может привести к парадоксам.

— К парадоксам?

— Вам, обитателям настоящего Ксанфа, не положено знать своё будущее… разве что с позволения магии высшего порядка. Если вы заглянете в собственное будущее здесь, где время и география едины, вы можете узнать вещи, о которых знать не должны.

— Разумно, — не без печали согласился Джастин. Его разбирало любопытство по поводу завершения текущей миссии, однако вмешательство парадокса могло обернуть её успех в свою противоположность.

— Мне жаль, что ответ на вопрос тебя не удовлетворил, — тихо посочувствовал кентавр.

— Тем не менее, это означает, что я задолжал тебе ответ, — заметил Джастин, припомнив, что здесь полагалось за услугу платить услугой. — Что тебя интересует?

— Обладаешь ли ты опытом межличностных взаимоотношений?

— Боюсь, весьма небольшим. Я был деревом, пока не встретил Брианну из Чёрной Волны. Вскоре она увлекла меня с собой в новую жизнь.

— Мне бы хотелось перейти границу дружбы со Сказандрой, но она не воспринимает меня всерьёз. Мы бегаем наперегонки, но дальше этого не заходим.

— Она полагает, что твоё увлечение кобылками распространяется и на неё. Не считает себя особенной в твоих глазах.

— Именно. Но я бы хотел остановить свой выбор на ней, пожелай Сказандра того же. Она замечательная.

— Возможно, я могу помочь. С твоего разрешения, я поговорю с принцессой Яне.

— Не возражаю.

Джастин спроецировал свой голос так, чтобы тот прозвучал шёпотом на ухо принцессы.

— Это Джастин, — сказал он. — Сказанова мечтает начать серьёзные отношения со Сказандрой, однако кобылка не воспринимает его намерения всерьёз из-за его репутации. Пожелай она этих отношений, ей стоило бы проявить инициативу. Ты могла бы помочь, поговорив с ней.

Принцесса Яне искоса взглянула на него и кивнула.

— Я поговорил с Яне, — сообщил Джастин жеребцу. — Она побеседует со Сказандрой и предложит ей проявить инициативу. Но я не могу обещать, что из этого что-нибудь выйдет.

Кентавр пожал плечами.

— Если Сказандра заинтересуется мной, я непременно отвечу ей тем же.

Через какое-то время кентавры замедлили бег.

— Мы приближаемся к границе наших владений, — произнёс Сказанова. — Нам предстоит пересечь полосу каламбурных препятствий, что граничит с местом обитания маленьких машин, которую, в свою очередь, надо миновать, чтобы добраться до каламбуров, окружающих Шутницу.

— Маленьких машин?

— Их создаёт из обычных вещей молодая женщина. Они относят себя к машинам, хотя настоящие машины не одобряют их происхождения, поэтому маленькие машины отделены от остальных представителей этого вида.

— Но сначала мы должны справиться с полосой каламбурных препятствий, — поёжилась Сказандра.

— В самом деле, — согласился Сказанова. — Лучше проскакать сквозь неё как можно быстрее.

— Что плохого в каламбурах? — удивился Джастин.

Он увидел, как двое кентавров обменялись взглядом, к которому кобылка добавила полуулыбку. Та озарила половину её лица, сделав его красивее.

— Хотя… ладно, давайте пройдём её медленно, — предложила Сказандра. — Для наших гостей этот опыт станет незабываемым.

Сказанова кивнул и повёл их вперёд, переступив через слабо светящуюся линию на земле.

Перед компанией возник странного вида человек.

— Нокаут? — предложил он. — Нокдаун? Ноктюрн?

— Что такое нокдаун? — заинтересовалась Сказандра.

— Простите, этот товар только для мужчин, — извинился тот. — Я челнок, но остаюсь джентльменом.

— Ох, — вырвалось у Джастина непроизвольно. — Что за каламбур!

Тут под копытами его кентавра захрустел мусор. Сказанова подпрыгнул, и Джастин увидел, что битые бутылки, скомканные пакеты и прочие отбросы произрастали из неопрятного растения.

— Сорняки, — поморщился Сказанова. — Их в этой полосе не избежать.

Ещё один ужасный каламбур.

— Идёмте скорей вперёд, — поторопил своих спутников Джастин.

Над их головами пролетела пупырчатая птица, с которой упало несколько неровных шариков. Один из них оказался прямо в ладони Джастина. При ближайшем рассмотрении тот узнал грецкий орех и мгновенно ощутил желание иГРАть. Отшвырнув орех, Джастин с облегчением почувствовал, как азарт пропал.

— Что это было?

— Грач, — пояснил кентавр. — Птица, чьё оперение составляют грецкие орехи.

— Ох! — повторил Джастин. Для описания этого каламбура более подходящего слова не нашлось.

Они приблизились к тропе, спускавшейся в самый центр полосы каламбуров. Она была широкой и ровной.

— Легко, наверное, по ней идти, — заметила принцесса Яне.

Сказандра покачала головой.

— Мы должны проскакать её галопом.

Прежде чем кто-нибудь успел спросить о причине, на тропе показалось несколько странных существ. Они выглядели, как люди, сидевшие на двухколёсных устройствах, которые они приводили в движение педалями. Однако вместо того, чтобы ехать друг за другом по очереди, они постоянно один в другого врезались. Некоторые сидели задом наперёд; другие ехали, стоя головой на седле и болтая ногами в воздухе — педали они крутили руками. Выражения лиц у всех были ошеломлённые.

— Убирайся с дороги! — мученически простонал один, поравнявшись с другим и чуть не сбив того с седла.

— Сам убирайся! — огрызнулся пострадавший, предусмотрительно отъезжая в сторону. — Таких, как ты, вообще нельзя пускать на дороги!

Тропа недовольно загудела и, встав на дыбы, сбросила с себя обоих спорщиков. Но, как только те взобрались на свои необычные средства передвижения, они вновь возобновили свой путь.