Пирс Энтони - Малакуча

— Восхитительный, — согласилась Гарниша, вкручивая на место вывихнутый нечаянно сустав.

— Я бы могла повторять это до бесконечности, — сказала Бекка.

— И умереть все эти разы тысячью неведомых смертей, — вздохнул Сим, отряхивая перья.

— Просто мечта, — закатила глаза Гарниша.

Бекка окинула взглядом запертую дверь.

— Давайте выбираться отсюда, прежде чем наш друг окажет нам ещё какую-нибудь услугу.

— Фактор учитывает индивидуальные особенности каждого, — пропищал Сим.

— Особенно тесноту связей между нами, — искривила лицо в улыбке гарпия.

В их диалоге присутствовало нечто странное, но Сим не мог уловить, что именно. Он огляделся.

— Я не вижу выхода. Эта комната похожа на клетку.

— Или на детский манеж, — предположила девушка.

— Или на кошмар, — провизжала зомби.

— Что-то не так, — нахмурилась Бекка. — Мы ведём себя не как обычно, и дело не только в пустой комнате.

— Случайный Фактор поместил нас сюда, — начал размышлять вслух птенец. — И каким-то образом на нас повлиял. Подозреваю, что мы выберемся, только когда поймём, в чём суть нашего здесь пребывания.

— Горю желанием поскорее отсюда убраться, — призналась Бекка. — Возможно, если кто-нибудь меня подсадит, я смогу перелезть через стену.

— А я — вылететь, — добавил Сим. Он раскинул крылья и попытался было взмыть в воздух, но теснота комнаты не позволила птенцу это сделать. Упав обратно на пол, он только помял оперение. — Или нет.

Девушка помогла ему подняться на ноги.

— Всё в порядке. Попытка не пытка. Полагаю, мне тоже не удастся улететь отсюда в облике дракона.

— Явно подразумевается, что мы должны ломать головы над загадкой, а не во время падений, — пропищал Сим.

— Мы и так просто стоим на месте и обсуждаем ситуацию, — отозвалась драконесса.

— Эта штуковина заключила нас в тюрьму вместо себя, — пробурчала Гарниша.

— Она подавляет наши физические усилия, — согласилась Бекка.

— И будет следить за нами, пока мы их не прекратим, — закончил птенец. И вновь ощутил укол беспокойства. К чему вся эта пустая болтовня?

— Что за чудище! — возмутилась гарпия.

— Может, нас проглотил огромный червяк, и сейчас мы находимся в его желудке? — задала риторический вопрос Бекка.

— Или с нами играет неизвестное божество, — кивнул Сим. — Полагаю, оно каким-то образом влияет на нашу беседу.

— Ты так думаешь, клювастый? — пожала крыльями Гарниша.

— Любопытная мысль, радужные пёрышки, — не стала спорить Бекка.

— И в самом деле, кареглазая, — ответил он. И тут над головой Сима вспыхнула лампочка. — Синекдоха!

Обе спутницы уставились на птенца.

— Можно перевод, пожалуйста? — попросила драконесса.

— С удовольствием. Кажется, я разгадал загадку нашего диалога. Синекдоха — речевой оборот, при котором вместо общих, целостных названий чего-то употребляются частичные, или наоборот. Мы только что его использовали, когда Гарниша обратилась ко мне «клювастый», я назвал тебя «кареглазой», а ты меня «радужными пёрышками». Все эти части тела принадлежат нам, но мы применили их для обозначения нас самих. Всё это время мы говорили сплошными стилистическими приёмами.

— Но сейчас-то — нет, — заметила Бекка.

— Я продемонстрирую. Употреблю другую фигуру речи, метонимию, при которой слово заменяется синонимом. Посмотрим, получится ли у тебя не последовать моему примеру, драконесса.

— Почему бы и нет, вундеркинд?

— Да, с чего бы ей это не удалось, кучка переливов? — осведомилась Гарниша.

Тут они обе замолчали; их взгляды прояснились.

— Мы последовали твоему примеру, — выдохнула Бекка.

— Попробуем ещё раз. Сейчас — оксюморон, создавая невозможные пары слов. Я умный тупица.

— А я — чистая гарпия, — расхохоталась Гарниша.

— А я — уродливая красотка, — улыбнулась девушка.

Едва они поняли, что сказали, снова наступила пауза.

— Когда один из нас употребляет какой-нибудь речевой оборот, другие делают то же самое, — уразумела Бекка. — Помимо собственного желания.

— Вот почему мы странно разговаривали, — проскрежетала гарпия. — Но как нам остановиться?

— Подозреваю, первый шаг в нужном направлении мы уже сделали, — утешил её Сим. — Думаю, нам стоит отказаться от использования речевых оборотов, и это будет вторым шагом. Посмотрим, не рассеются ли чары.

— Но мы ничего не знаем о фигурах речи, — озадачилась Бекка.

— К счастью, я знаю, — пискнул Сим и снова прошерстил архивы своей исключительной памяти. — Последовательность началась с иронии. Потом мы использовали гиперболу, то есть преувеличение. После этого — снова иронию, а затем — сравнения. Всё это — фигуры речи.

— Потом мы попробовали сбежать отсюда, — вспомнила и драконесса. — И не смогли. А Гарниша сказала, что Фактор заключил нас в тюрьму вместо себя. Это тоже была фигура речи?

— Бесспорно. Отождествление его с человеком.

— А потом я назвала его чудовищем, — скрипнула Гарниша. — Что это было?

— Метафора, то есть преувеличение. И мы перешли к синекдохе.

Бекка кивнула.

— И, наконец, к оксюморонам. Хорошо, что здесь нет моей подруги, Гермафродиты, которая наделяет их жизнью.

— Ну и видок у них, наверное! — одобрительно хохотнула Гарниша.

— Иногда, — согласилась Бекка. — Тем более, она не делает различий между довольно злобными и симпатичными чудовищами… Ой!

Они прошли очередную последовательность речевых оборотов.

— Как нам остановиться? — простонала Бекка, когда всё закончилось.

— Не уверен, — признался Сим. — Попробуем следить за словами и не говорить ничего странного и посмотрим, не угаснет ли этот магический эффект сам собой.

— Значит, нам пора заткнуться, как добрым старым… — Гарниша подавилась сравнением, осознав, что именно говорит.

— Точно, — кивнул Сим. — Помолчим немного.

Они притихли. Стены комнаты медленно растаяли; троица вновь стояла в замковом холле. Наложенное на них заклинание исчезло, когда его перестали задевать. Они справились.

— Неужели Случайный Фактор способен и на худшие вещи, чем эта? — Бекка невольно вздрогнула.

— Ну, есть лишь один способ это выяснить, — пропищал Сим и направился к уже знакомой двери.

— Нет! — вскрикнула Бекка, но опоздала. Сим тронул крылом дверную ручку, и та послушно провернулась, открывая запретную комнату.

Случайный Фактор указывал прямо на них.

Внезапно они оказались в лесной чаще. Перед ними покачивались какие-то узловатые, но весьма гибкие ветки. О, нет! Древопутана!

— Смываемся отсюда! — от волнения Сим перешёл на речь гарпий. Но, как и Бекка, припозднился. К ним устремилось бессчётное множество щупалец-лиан, которые быстро оплели новых жертв и затянули в крону хищницы.