Пирс Энтони - Сквернавец

— Сквак.

— Верно, Сим. Весьма необычный способ поменять души Мелодии и Сквернавца местами. Он стал приличным мужчиной, а она — злодейкой. Я даже думаю, что принцесса без души получилась более жестокой, чем был он. Мы успели немного познакомиться, пока путешествовали вместе, и его нельзя было назвать совсем уж плохим, скорее, безразличным к окружающим и их чувствам. Заключив сделку, он честно выполнял свои обязанности. Люди редко верили моим словам о нём; чтобы убедиться, им требовалось проверить всё лично. Теперь, позаимствовав душу у принцессы, он превратился в поразительно достойного человека. Может, он даже пытается исправить всё, что натворил раньше. Но надеюсь, здесь мы и остановимся; ты нёс меня слишком долго, чтобы я могла с ними поговорить.

— Сквак.

Бекка подпрыгнула.

— Ты прав… они выходят из ворот вместе с Мелодией.

По одну руку Мелодии шла Гармония, по другую — незнакомая уродливая женщина. Они держали принцессу, чтобы та не вырвалась. Ритмика со Сквернавцем блокировали лимб изнутри. С его талантом и лишённая души, принцесса превратилась в настоящую невменяемую ведьму.

— Отнеси нас на лесную поляну, — попросила Гармония, когда они вступили в сад.

Сим изогнул когти, чтобы в них поместились все четверо — временное невидимое убежище. Затем расправил крылья и взмыл в воздух, унося их с собой.

Опустились они уже на поляне. Потом представили друг другу Бекку и Репунцель, а также познакомили последнюю с Симом и поведали ей об укрывшихся в лимбе Сквернавце и Ритмике.

— Нам предстоит нелёгкая работа, — завершила рассказ Гармония.

— Удачи тебе, дражайшая сестра, — ядовито пожелала Мелодия. Изменилась даже её внешность. Она выглядела — Бекке пришлось воспользоваться словечком, невольно подслушанным во время одержимости морской ведьмой — стервой. Глаза горели, на губах змеилась неприятная улыбка. Ясно было: этой девушке доверять нельзя. И в то же время в распущенных, струившихся по ветру волосах, вздымающейся груди и соблазнительных формах присутствовала своеобразная красота — дикая и вызывающая.

Гармония обратилась к Симу, Бекке и Репунцель: — Я должна войти в лимб, чтобы сообщить новость Сквернавцу. Вы трое оставайтесь здесь и стерегите Мелодию, пока мы с Ритмикой удерживаем её вне лимба. Сквернавец займётся главным. Не вмешивайтесь.

Что они задумали? Наверное, разработали какой-то план. Но почему позволили осуществить его Сквернавцу?

Гармония исчезла. Через мгновение на поляне возник Сквернавец. Бекка изумилась от того, каким красивым он стал. И дело было не в одежде, а в наличии души. Если раньше в его чертах угадывалось нечто отталкивающее, сейчас молодого человека окружала аура доброты. Он кивнул, приветствуя всю компании, затем заговорил с Мелодией.

— Я собираюсь убедить тебя забрать душу назад, принцесса. Тогда ты вернёшься к нормальной жизни.

— Фиг тебе, — парировала Мелодия. — Оставь её себе, мне отлично живётся и бездушной. — Контраст между ними был очевиден; принцессу окружала аура безразличия, перерастающего в подлость. Мелодия напоминала девушку лёгкого поведения, которая лишь притворялась принцессой.

— Послушай меня, Мелодия. Когда-то я уже обладал душой. Затем провёл четыре года без неё. И вот Случайный Фактор наделил меня ею вновь. Я побывал на обеих сторонах: и добра, и зла. Они мне хорошо известны. Ты не хочешь утратить душу, поверь.

— Ага, как же. Впервые в жизни я совершенно свободна — и мне достался превосходный талант. Предпочитаю оставить всё, как есть, — Бекка с ужасом поняла, что принцесса со временем превратится в копию морской ведьмы.

— Свобода, но удовлетворения ты не испытываешь, — возразил он. — Это как чувствовать неутолимый голод. Сколько бы ты ни ела, внутренняя пустота не заполнится.

— Ерунда! Я почувствую удовлетворение, если назойливые сестрички оставят меня в покое.

— Нет. Меня никто не преследовал все эти годы, а аппетит лишь рос. И теперь, наконец, я понял почему.

— И почему же? — ехидно поинтересовалась Мелодия.

— Потому что в действительности, сам того не осознавая, я хотел получить назад душу. Только сейчас, когда во мне поселилась твоя душа, я понял, что потерял.

— Ты потерял бессовестность. Потерял свою безупречную логику. Служишь новой госпоже, которая ничем не лучше морской ведьмы. И даже хуже, поскольку заставляет тебя думать, что тебе это нравится. Дарю!

— Нет, ты должна забрать её.

— Зачем?

— Она принадлежит тебе, а не мне. Это самое ценное, что у тебя было.

— Говорю же, она мне не нужна! Почему бы тебе не отнестись к этому, как к честной сделке, и не уйти? Ты получил, что хотел. Я тоже получила, что хотела.

— Нет, так нельзя, — Бекка молча дивилась терпению Сквернавца. Он разговаривал с Мелодией вежливо, несмотря на то, кем она стала.

— Слушай, ты, безмозглый! Если ты действительно считаешь мою ****ую душу величайшей ценностью, почему бы тебе не оставить её себе?!

Он покачал головой.

— Я бы очень хотел, но сам факт обладания ею означает, что я понимаю причину, по которой не могу оставить её себе. Единственная душа, принадлежащая мне — моя собственная, и я предал её четыре года назад.

Видя, что переубедить Сквернавца не получится, Мелодия сменила тактику.

— Знаешь, это не имеет значения. Произвести повторный обмен не выйдет. Случайный Фактор никогда не делает одно и то же дважды. Так что способа заполучить обратно душу для меня не существует.

— Существует, — сказал он.

— Серьёзно? Какой же?

— Ты должна отправиться в прошлое и отменить самый первый раз, когда мы открыли запретную дверь. Тогда обмена не произойдёт, и ты никогда не потеряешь свою душу.

Она воззрилась на него: — Ты прав! Это бы, и в самом деле, помогло. — Но тут же передумала. — Вот только я не могу отменить событие из собственной жизни, которое произошло в то время, когда у меня ещё не было твоего таланта.

— Можешь, если захочешь. Я завершу отмену в тот же миг, как талант вернётся ко мне. Мы сделаем это вместе.

Принцесса кивнула: — Значит, это реально. Но я не собираюсь с тобой сотрудничать. — Она вернулась к предыдущей тактике. — Если, по-твоему, обладать душой так замечательно, с чего бы это тебе не терпится избавиться от неё?

— Мелодия, я не хочу от неё избавляться. Я охотно жил бы с ней вечно. Она гораздо лучше, чем моя собственная душа. Но я должен вернуть её владелице.

— Бред какой-то. Ты говоришь, что должен отдать самую желанную тебе вещь. Почему я должна тебе верить?

— Потому что у меня твоя душа. А значит, и совесть, и нравственность, и много чего ещё.

— Чего, например?

— Стыд за то, кем я был. Я опечален тем, что никогда не смогу отменить весь нанесённый мной ущерб. Моё раскаяние не знает границ.