Пирс Энтони - Сквернавец

— Нет, это чудесно. Теперь я свободно могу заниматься чем пожелаю.

Взгляд Яне исполнился, скорее, грусти, нежели враждебности.

— И чего ты желаешь?

— Развлекаться. Творить зло. Разрушать чужие жизни.

— Почему разрушение чужих жизней тебя так радует?

— Потому что моя останется не разрушенной — следовательно, я буду жить лучше них.

— Но разве не веселее помогать окружающим?

Мелодия, в свою очередь, воззрилась на неё: — С чего бы это?

— Обычно это помогает людям чувствовать себя счастливыми.

Мелодия рассмеялась: — Чушь какая!

— Разве ты не считала так же, обладая душой?

— Я понятия не имела, что за чемодан без ручки эта душа, пока не избавилась от неё.

— И всё же ты не выглядишь счастливой.

— Буду, если сёстры от меня отстанут.

— Но тебе всегда нравилась их компания.

— Это было до утраты души. Теперь я объективна и могу судить о том, насколько скучна была моя жизнь. Мы никогда не делали ничего скверного. А зря.

Появилась Гармония.

— Вообще-то мы прибыли сюда, чтобы покончить со скверными деяниями, — сказала она.

— Да ёшкин кот! — выругалась Мелодия и снова укрылась в лимбе.

Вернее, попыталась. Что-то оттолкнуло принцессу, будто от лимба её отделяла невидимая стена. Собственно, так оно и было.

— Ритмика блокирует этот вход, — сообщила Гармония. — Больше ты от нас не сбежишь, Мелодия.

— Проклятье! Опять неудача, — пробормотала Мелодия. Она выскочила из комнаты обычным путём и хлопнула дверью. Затем помчалась по коридору. Где ей спрятаться?

Оглянувшись, она увидела, как открывается дверь. Мелодия кинулась в комнату по соседству и тихо прикрыла дверь за собой, чтобы сёстры не догадались, какая именно из комнат послужила ей укрытием. Потом обернулась, чтобы посмотреть, куда её занесло.

За столом сидела женщина с длинными волосами и что-то писала. Она была так занята своим делом, что появления Мелодии просто не заметила.

— Рапунцель! — воскликнула та, бросаясь к столу. В Ксанфе только у одной женщины росли такие длинные и роскошные косы.

Женщина подняла взгляд. Её лицо напоминало пузатую репку.

— Нет, я её сестра, Репунцель. А ты кто такая?

— Я… — Мелодия заколебалась. Не скрыть ли ей настоящее имя, чтобы Репунцель не выдала её местонахождение? — Гостья. Чем занимаешься?

— Готовлю вопрос, чтобы задать его доброму волшебнику Хамфри. Такой шанс выпадает единственный раз за всю жизнь. Не хочется потратить его впустую.

— Ты хочешь узнать, как стать такой же прекрасной, как твоя сестра?

— О, нет. Внешность меня устраивает. В конце концов, важнее всего ведь внутренний мир.

— Что за… — но, спохватившись, Мелодия прикусила язык. — Это мило, — неискренне сказала она, садясь напротив женщины. — Тогда какой вопрос ты собираешься ему задать?

— Он довольно сложный, поэтому я и работаю над тем, как правильно составить фразу. Чтобы не получить технически точный, но бесполезный ответ. Если я не справлюсь, другого шанса задать вопрос уже не будет, и я до конца жизни буду злиться на себя за то, что упустила этот. Так что это жизненно важно.

— О чём ты хочешь спросить? — не успокаивалась Мелодия.

— Ну, в тысяча сорок третьем году, в период Безволшебья, вся магия неожиданно покинула Ксанф, сделав его ненадолго таким же ужасным, как Обыкновения. Как я понимаю, кошмар длился целый день, до возвращения демона Иксанаэнного, вместе с которым вернулась и магия. Младшие демоны превратились в обычные пылевые смерчи, магические растения поникли и ослабли, люди утратили свои магические таланты, а…

— Что у тебя за вопрос? — ещё раз повторила Мелодия, готовая взорваться от нетерпения. Принцесса уже знала о периоде Безволшебья всё, что о нём знали другие. Оно являлось частью истории, которую преподавали в школе кентавров.

— Я подхожу к этому. Дело в том, что магия разносится при помощи магической пыли, которая исходит от самого демона Иксанаэнного и, просачиваясь сквозь окружающие его камни, достигает поверхности. Затем её развеивают жители деревни Магической Пыли, заботясь о том, чтобы волшебным оставался весь Ксанф. Процесс медленный, но стабильный. Магия оседает там, куда её приносят ветры. Но только в Ксанфе. Даже когда демон Иксанаэнный лично посетил Обыкновению, воспользовавшись чужим телом, ему потребовалась магическая пыль, чтобы пополнить запасы собственной магии. Он…

— Да в чём твой проклятый вопрос? — резко спросила Мелодия. О магической пыли ей тоже всё было известно.

Опешив, Репунцель, наконец, перешла к сути: — Почему, когда демон Иксанаэнный покинул это место, вся магия исчезла вместе с ним, не удержавшись в магической пыли?

Мелодия замолчала, погрузившись в размышления. Ей это и в голову не приходило. Репунцель была права: после исчезновения демона Иксанаэнного магия должна была сохраниться в магической пыли ещё на целое тысячелетие, как минимум. А уж первые несколько дней и вовсе должны были пройти без изменений.

Но принцесса не видела, как эту ситуацию можно использовать для своей выгоды. Поэтому она решила попритворяться милой ещё чуть-чуть.

— Значит, ты собираешься отправиться к доброму волшебнику и пробиться сквозь все три испытания, чтобы задать тщательно сформулированный вопрос?

— О, нет, в моём случае это не обязательно. В своё время я случайно оказала ему услугу, поэтому он сказал, что ответит на один мой вопрос, и я могу связаться с ним через волшебное зеркало. Вот почему я здесь, — она указала на обрамлённое рамкой стекло на стене, и Мелодия узнала в нём одно из волшебных замковых зеркал. Подобные зеркала были редкостью и встречались лишь в замке Ругна, в замке доброго волшебника и, наверное, в замке зомби.

Над головой Мелодии зажглась чёрная лампочка. С идеей не срослось. Хорошо бы спрятаться и помешать Репунцель с исполнением её мечты. Для того, чтобы сложить головоломку, не хватало всего одного кусочка.

— Какой у тебя талант?

— Я делаю маски, — отозвалась женщина.

Идеально!

— Маски для людей?

— Да, но они держатся всего несколько часов, а потом растворяются в воздухе. Поэтому обычно я делаю их для детских праздников.

— Сделай копию моего лица и своего. Тогда ты сможешь притвориться мной, а я — тобой.

— Но мы не дети, и сейчас не время для подобных игр.

— Но разве тебе не хочется какое-то время побыть очаровательной принцессой?

В яблочко.

— Да. Но я бы не стала притворяться тем, кем не являюсь.

— Это же игра, простушка… в смысле, простая игра. Чтобы посмотреть, как долго у нас получится дурачить людей, которые нас знают. Мы, принцессы, обожаем такие игры. — А вот это уже было похоже на правду.

— Ты принцесса? — потрясённо спросила Репунцель.