Терри Пратчетт - Наука Плоского Мира

Это замкнутый круг, но вот уже несколько тысячелетий в своем маленьком человеческом мире мы продолжаем жить, несмотря на все подобные рассуждения. Да и кто возьмется с нами спорить?

Ринсвинд робко направился к своему кабинету, осторожно держа в руках шар Проекта.

Он ожидал, что целая Вселенная будет весить больше, но Проект, похоже, принадлежал числу легких миров. Возможно, все дело было в пустом пространстве.

Архканцлер подробно объяснил ему, что хотя он и будет называться Отъявленным Профессором Жестокой и Необычной Географии, но только потому, что переписывание таблички на двери выйдет дороже. Ему не полагалась заработная плата, не разрешалось преподавать, высказывать мнение по какому-либо поводу, отдавать кому-либо приказы, носить особую мантию, а также публиковать какие-либо работы. Посещать приемы пищи ему разрешалось при условии, что он будет есть молча.

Для Ринсвинда это было настоящим раем.

Прямо перед ним возник Казначей. Секунду назад коридор был пуст, а в следующее мгновение там стоял погруженный в свои мысли волшебник.

Они столкнулись. Плавно вращаясь, сфера взлетела в воздух.

Отскочив от Казначея, Ринсвинд проследил за траекторией шара, после чего сделал выпад вперед и вниз так, что ребра заскрипели, и поймал его в нескольких дюймах от каменного пола.

«Ринсвинд! Не говори ему, кто он такой!»

Сжимая в руках маленькую Вселенную, Ринсвинд перевернулся и оглянулся. Вдоль коридора медленно и осторожно двигались Чудакулли с другими волшебниками. Думминг Тупс заманчиво помахивал ложкой с желе.

Ринсвинд взглянул на Казначея, который выглядел сбитым с толку.

«Но он ведь Казначей, да?»

Казначей улыбнулся, секунду простоял в недоумении, затем раздался «хлоп», и он исчез.

«Семь секунд!» — крикнул Думминг, бросив ложку и доставая блокнот. — «Значит, он переместится… да, в прачечную».

Волшебники поспешно удалились. Остался только Главный Философ, который скручивал сигарету.

«Что случилось с Казначеем?» — спросил Ринсвинд, поднимаясь на ноги.

«А, молодой Тупс считает, что он подцепил Синдром Неопределенности [146] Аллюзия на принцип неопределенности Гейзенберга, известный в квантовой механике. Этот принцип ограничивает точность одновременного измерения некоторых свойств квантовой частицы. Например, нельзя одновременно точно определить положение частицы в пространстве и ее скорость. Или, в случае Казначея, положение в пространстве и имя — прим. пер. », — ответил Главный Философ, лизнув бумагу. — «Стоит его телу вспомнить свое имя, и оно тут же забывает, где должно находиться». — Он согнул сигарету, сунул ее в рот и полез в карман за спичками. — «Всего-навсего очередной день в Незримом Университете».

И, раскашлявшись, он ушел.

Преодолев лабиринт темных коридоров, Ринсвинд принес сферу в свой кабинет, где было подготовлено место на полке.

Ледниковый период закончился. Ринсвинду было интересно, что же происходит там внизу и какое головоногое, млекопитающее или пресмыкающееся существо примется в очередной раз заводить пружину, которая подбросит его на вершину мира. Можно было не сомневаться, что рано или поздно какие-нибудь существа смогут развить слишком большой мозг и будут вынуждены использовать его. Посмотрев на окружающий мир, они, возможно, заявят о том, как Вселенная была удивительным образом создана, чтобы, в конечном счете, произвести их на свет.

Стало ли это для них сюрпризом…

«Ладно, можешь выходить», — позвал он. — «Они нашли занятие поинтереснее».

Библиотекарь прятался за стулом. Орангутан очень серьезно относился к университетской дисциплине, несмотря на то, что мог ударом по ушам выдавить из человека мозг прямо через нос.

«Они сейчас заняты — пытаются поймать Казначея», — сказал Ринсвинд. — «И вообще, я уверен, это никак не могли быть приматы. Не обижайся, но мне они показались неподходящими для этого».

«У-ук!»

«Скорее всего, это были обитатели какого-нибудь моря. Наверняка мы не видели большей части того, что там происходило».

Ринсвинд дыхнул на поверхность сферы и протер ее рукавом. «А что такое рекурсия?» — спросил он.

Библиотекарь откровенно пожал плечами.

«Лично я ничего плохого в этом не вижу», — сказал Ринсвинд. — «Мне было интересно, может это какая-нибудь болезнь…»

Он похлопал Библиотекаря по спине, подняв в воздух облако пыли. — «Ладно, пойдем поможем им с охотой…»

Дверь захлопнулась. Постепенно затихли шаги.

Планета продолжала вращаться в своей Вселенной, которая снаружи занимала около фута в диаметре, но была бесконечно большой внутри.

Позади нее в комической черноте плыли звезды. Кое-где они соединялись в огромные вихревые массы, похожие на водовороты в воронке невообразимых размеров. Иногда они сталкивались, проходили друг через друга, подобно призракам, и расходились, оставляя за собой след в виде звездной вуали.

В светящихся колыбелях подрастали молодые звезды. Погибшие звезды вращались, окруженные светящимся саваном смерти.

Вокруг простиралась бесконечность. Мерцающие стены расступились, явив взгляду новые звездные поля,…

…где состоящая из раскаленного газа и пыли, но все же такая знакомая, сквозь вечную ночь плыла черепаха.

Что наверху, то и внизу.

Образно говоря, конечно. Они происходят, потому что следуют законам Вселенной. Камни не обладают мнением по поводу силы тяготения.

Потребовалось три года, чтобы в полной мере осознать это предложение. После этого мы написали Науку Плоского Мира II: Шар.

Подобно обитателям любого университета Круглого Мира, у них неограниченный запас времени на исследования, неограниченное финансирование и идеальные рабочие контракты. В то же время друг для друга они эксцентричны, мастерски строят козни и сопротивляются новым идеям до тех пор, пока те не станут старыми, временами изобретательны и готовы спорить без остановки — в этом смысле они не имеют никакого отношения к своим коллегам из Круглого Мира.

Волшебный, или «настоящий» сквош совершенно не похож на ту потную беготню, в которую играют все остальные. Волшебники не видят смысла в том, чтобы двигаться быстро. Они лениво толкают мяч. При этом магические противоречия, являющиеся неотъемлемой частью пола и стен, приводят к тому, что мяч не всегда отскакивает от той же самой стены, о которую он ударился. Позднее Думминг Тупс понял, что этот фактор ему стоило учесть. Ведь ничто не возбуждает магическую частицу так, как встреча с самой собой, движущейся в другом направлении.