Самое лучшее оружие

— А ты подойди к окну, да посмотри, — посоветовал Креол, мысленно приказывая Хуберту выключить обктамерон.

Витааль некоторое время смотрел на коцебу, а потом медленно обернулся к четверым компаньонам, внимательно ожидающим его реакции. Он сжал губы, угрюмо уставился на Логмира, покачал головой и грустно сказал:

— Я всегда подозревал, что ты сын Таромея [16] Таромей — один из семи верховных богов эйстов. Исполняет обязанности Дьявола. Прославился красноречием и умением соблазнять. , Логмир. Что с тобой делать? Хорошо, я проведу вас к Священному Кратеру...

Витааль поковырялся в дальнем углу комнаты и открыл люк в полу. Он нырнул в погреб, заполненный водой, и через пару минут вылез, сжимая в руках кучу свитков. Рыбоподобный звездочет сбросил их на стол и развернул один.

— Классная бумага, непромокаемая! — одобрила Ванесса.

— Это не бумага, это пергамент, — рассеянно ответил магистр. — Выделанная кожа дюгоня. Вот, смотрите, здесь все написано. Видите?

Все закивали. Ему поверили на слово — все равно никто не понимал, что означают эти черточки и точки.

— Магистр, объясните своими словами, о’кей? — попросила Вон.

— М‑дя... — задумался Витааль, разворачивая еще несколько свитков.

На одном обнаружилась иллюстрация — искусно нарисованная гора с плоской верхушкой, действительно очень похожая на кратер. Из нее вырывался мощный столб пара. На другом свитке — карта океанского рельефа.

— Это гайот, — пояснил Витааль. — Подводный кратер с плоской вершиной. Не обращайте внимания на пар — это всего лишь вымысел художника. Это не гейзер и никогда им не был. Вот здесь, — он провел голубоватым пальцем по карте, — начинаются коралловые рифы. Тут Убуру. Это маленький город, он возник недавно. Более пятисот лет назад Султан Воды, опустившись на дно, опустошал наши воды, разрушил несколько городов и убил своим ядом более трех миллионов эйстов.

— Ой, мне так жаль... — выразила ему сочувствие Ванесса.

— Не переживайте, барышня, это давно стало древней историей, — безучастно ответил эйст. — Мы живем дольше людей, но не настолько. К тому же мы отомстили. Наша армия вышла против чудовища, и хотя потери были ужасно велики, мы все‑таки смогли смертельно ранить его и загнать в этот самый гайот. Он очень глубок — никто и никогда не был на его дне. Давление, знаете ли... Мы, эйсты, предпочитаем мелководье — на большой глубине трудно... м‑дя, как бы вам объяснить подоходчивее...

— Не надо считать меня идиотом, — огрызнулся Креол. — Я маг, я все это знаю! И остальные тоже!

Ванесса сердито посмотрела на него. Нет, она, конечно, что‑то знала о давлении, кессоновой болезни и все в таком духе, но на предельно дилетантском уровне — слышала краем уха о их существовании и только‑то. Поскольку к магии это относилось слабо, Креол ничему такому не учил. Про лода Гвэйдеона с Логмиром и говорить не приходится — один каабарец, второй рариец. Это эйсты в Рари народ высокоразвитый, образованный (особенно в биологии и океанологии), а вот люди здорово отстают от своих подводных братьев... Даже нумирадцы, пользующиеся мушкетами и станками, вряд ли знали хоть что‑то о морских глубинах — земляне восемнадцатого века о них знали немного...

— Что ж, знаете, так знаете, — не стал спорить Витааль, разворачивая другой свиток. На нем красовалось изображение — два эйста со скрещенными копьями стоят у какой‑то арки, сплетенной из кораллов. Оружие, похоже, чисто церемониальное: очень уж вычурно сделано. — Кратер, до того времени ничем не прославленный, был объявлен священным — он похоронил великое зло. С тех пор и до сего дня у подножия гайота находится пост хранителей, которые предупреждают, чтобы никто не вздумал спуститься туда. Мы не знаем, что сталось с Султаном Воды, но не исключено, что он все еще жив... хотя с тех пор он нас не тревожил. Правда, время от времени оттуда все еще вырываются ядовитые облака — и это по‑прежнему великое бедствие для всех нас. Исторгнувшись из кратера, они могут плыть очень долго, и неизбежно убивают все живое на своем пути. Потому поблизости от Священного Кратера и нет городов, хотя это очень богатые воды...

— А как же Убуру? — спросил лод Гвэйдеон.

— Да, правда? — присоединилась Ванесса.

— Дело в том, что между Убуру и Священным Кратером находится что‑то вроде природного заслона, — вновь развернул карту Витааль. — Видите черту? Это подводная гора, очень длинная и узкая. Со стороны она похожа на каменный гребень. Она прикрывает наших жителей от ядовитых испарений Султана. Возможно, это... хотя точных сведений на этот счет пока нет, одни лишь гипотезы.

— Так значит, в этот кратер никого не пускают? — уточнил Креол, явно уже прикидывая, как будет крушить всех, кто осмелится его куда‑то не пустить.

— Это исключительно в целях безопасности самих любопытных, — поспешил ответить Витааль. — Такие же посты стоят у нас возле большинства глубоких впадин — до принятия этого закона многие молодые эйсты гибли по собственной глупости. К тому же это всего‑навсего предупредительный знак — если кому‑то так уж хочется погибнуть в глубинах, это его личные проблемы... А у вас что, есть безопасный способ опускаться на большую глубину?

— Найдется... — уклончиво ответил Креол. — Хочешь с нами?

Единственный глаз Витааля загорелся жадным огнем. Большие глубины для эйстов всегда были заветной мечтой — как для людей полюса или Луна. Люди Земли свою мечту исполнили — эйсты Рари пока еще нет. Многие века их светлые головы пытались найти способ проникнуть в самое сердце океана, но безуспешно. Увы, эйсты не могли построить ни батискафа, ни батисферы — они не плавили металлов и не строили кораблей. Их ученым даже в голову не приходила идея создать аппарат— они упорно искали способ опуститься в глубину как есть. И безуспешно. А до тех пор им приходилось оставаться в отведенных природой пределах — двести пятьдесят метров, еще глубже эйсты опускаться не способны. Растворимость азота в крови повышается, и эйст умирает. Впрочем, для человека даже это — невообразимая глубь, максимум аквалангиста — какие‑то пятьдесят метров.

— А можно? — с деланным безразличием спросил звездочет.

Креол важно кивнул.

Витааль задумчиво дернул себя за головные плавники, еще немного поковырялся в свитках, а потом решительно подошел к толстой водоросли в углу и начал как‑то странно поглаживать и подергивать листья. Растение завибрировало и начало издавать необычные звуки — словно монотонно гудело в нос. Продолжалось это довольно долго.

— Магистр, а что вы делаете? — наконец не выдержала Ванесса, так и не додумавшись, что бы это могло значить.

— Отправляю... м‑дя, в людских языках нет такого слова... — задумался эйст. — Ну это что‑то вроде письма, понимаете? Я делаю знаки на своем ллейзе, а ллейз в другом месте начинает вибрировать в такт. Его оператор записывает мой хно на пергаменте и отсылает по адресу. Очень удобно.