Дарья Фельбер - Неучтённый фактор

Меня встряхнули за предполагаемые плечи.

Это ещё что такое? Где скорбь или, в конце концов, уважение к почившей?

Захотелось выругаться.

Я пошлёпала губами. Вроде рот не зашит. Глаза тоже. В этом я убедилась, слабо поморгав. Непорядок. Кто же так зомбирует? Или мумифицирует? Нет. Мозги точно удалили. Значит — зомби. Или, всё-таки, мумия?

— Алёна, вставай! — не успокаивалась женщина. Звуки её голоса болезненно отдавались в висках, наглядно доказывая, что голова, по крайней мере частично, на месте.

А вот не встану. Ещё при жизни отличалась упрямством. Умерла, так дайте покою.

Мне в лицо бесцеремонно побрызгали холодной водой. Что за кощунство!

— Алёна, ты где? — присоединился мужской голос. Маркин?

— Убери эту жестокую женщину. Она отрывает мой дух от витания над водой и не даёт покоиться в мире. Не хочу жить с рыбьим хвостом: никто замуж не возьмёт, — пробормотала я, пробуя связки.

Короткая пауза, а потом озабоченный голос младшего оборотня:

— Риана, ты уверена, что она не помешалась?

— Не дождётесь, — тут уж я окончательно проснулась. И первым делом поползла по своему зомбическому ложу (алтарю?) вниз в поисках хвоста. Помню же — был хвост.

Вместо хвоста обнаружились обе мои ступни 36-го размера и прилагающиеся к ним ноги. Чешуя тоже пропала, зато вся кожа — а я лежала в здоровенном бутоне цветка голой, не считая лёгкого покрывала, была нездорово-багрового цвета от полопавшихся капилляров, и на ощупь напоминала пересушенный пергамент. Разве что не хрустела во время движений.

— Если у кого-то в руках зеркало — разбейте, а осколки сожгите, — накрывшись целиком, прогудела я. — Вы что с меня чешую скребком сдирали?

— Когда Риана тебя отключила, всё само пропало, — Маркин всё-таки сдёрнул с моей головы покрывало. — Хотя избушку придётся отстраивать заново. С возвращением, ведьмочка.

Он с чувством меня расцеловал.

— Зачем сразу обзываться? Подумаешь, рожа красная, — обиделась я. — Я, может, только что из могилы восстала. Где тут мой кощунственный повелитель?

Тут я углядела эльфийку, озабоченно меня рассматривавшую.

— Ага! Вон она меня убила. За что тебе моё большое зомбическое спасибо.

Красивые губы моей убийцы дрогнули в усмешке.

— Не убила, а временно отключила сознание. Слишком велик был риск, что разум не выдержит. Да я и сейчас ни в чём не уверена, особенно когда тебя слушаю.

— Да, не хочу тебя огорчать, но до зомби тебе ещё далеко. Сначала как-то умереть нужно сподобиться, — поддержал её Мар. — А ты на редкость живучей оказалась. Как чувствуешь себя?

Я прислушалась к себе.

— Вроде бы, в порядке всё. Так что это со мной приключилось? Помню, что дала бабуле в фарфоровую улыбку, а потом — всё очень смутно.

Теперь, когда я убедилась, что не являюсь выходцем с того света, можно было и приободриться, тем более что склонившаяся надо мной парочка не спешила падать в обморок при виде моей — без сомнения страшной — физиономии.

— Что ты знаешь о природе магии? — Маркин со вздохом присел на край лепестка.

— Врождённая способность, — обезоруживающе улыбнулась я, с восторгом шевеля пальцами рук и ног. — И всё.

— Ладно, попробую объяснить просто. Магия — это часть своего носителя. Не только в руках или голове, в целом, включая энергетическую оболочку. Старуха, умирая, высвободила всю имевшуюся у неё энергию и направила в твоё тело. Такие случаи последней мести уже описаны. Обладай ты изначально магическими способностями, они бы претерпели необратимые и катастрофические изменения, а так — подчиняя себе новое тело, магия обычно его убивает… Сжигает или расплавляет. Тут уж, как не повезёт. Некоторых — на месте в камень превращало.

— Как будто жидким свинцом накачали, — пожаловалась я, найдя сочувствующие уши.

— А ты смогла сбросить излишек, наколдовав кучу всего непонятного. Мы даже некоторые из твоих творений и определить-то не смогли. Большую часть удалось ликвидировать, а одно, с такими большими круглыми ушами, пушистое, всё-таки в лес убежало под шумок.

— Чебурашка. — припомнила я. — Оно безобидное, только песни странные поёт.

Значит, не фигня всё это… О!

— А что из „фигни“ получилось?

Давно мечтала такое в натуре увидеть, или услышать от очевидца как оно выглядит.

— Эта твоя „фигня“ так шарахнула, что от избушки одни подкопчённые ножки остались, — сообщил оборотень.

Я схватилась за голову.

— Так я теперь ведьма, получается? — ей-Богу, с ума сойду. И на этот раз по-настоящему.

— Не знаем мы этого. Колдовать у тебя получалось в состоянии крайнего шока. А приспособлено твоё тело или разум для этого? Наши люди после такого вообще и получаса бы не прожили. — вмешалась Риана.

— Вот так всегда, — я улеглась обратно, прикидывая, что подрезали моей кратковременной мечте: крылья, или, всё-таки, кое-что посущественней. — Нет нужных драйверов, и фигу тебе, а не апдейт.

— Риана, она опять заговаривается, — всполошился оборотень. Эльфийка возложила руку мне на лоб, и меня опять не стало. Я даже не успела спросить о Моррине.

Когда меня вновь вернули в живое состояние, я уже не была так благодушно настроена и настоятельно потребовала прекратить эксперименты над моей психикой. Ну что это такое? То туда, то сюда? А ещё меня очень интересовало, как долго я в растительном состоянии пребывала.

— Больше месяца, — помявшись, признался Маркин, потому как Риана выразительно отвернулась. Как отвернулась, так и повернулась обратно. А я тихо припухла: месяц в коме?! Интересно, а новый год уже наступил, или ещё нет?

— Зато мы тебя в цветке всё время держали, — не выдержала эльфийка. — Новое слово в медицине. Мы с Ориэлем придумали. Скрестили гигантский львиный зев с „Ловушкой “ и тысячелистником. Голова торчит наружу, только нектаром обтирать надо. Регенерация ускоряется в десятки раз. У тебя всё тело практически представляло собой кусок вяленого мяса. А теперь, полюбуйся. Как новенькая.

Я нырнула под покрывало для инспекции. И правда: от ужаса, представшего моим глазам при первом пробуждении, не осталось и следа. Ради такого результата я бы согласилась на переваривание меня гигантским цветком ещё хоть целый месяц: кожа стала очень нежной, а уж чище, по-моему, даже после сауны не была.

— А Моррин? Что с ним? — почему он-то не толпится рядом с моим коматозным ложем?

— О! — подскочил Мар. — Пойду-ка я назад в замок. Что-то у меня сердце не на месте.

Он стремительно удалился, а меня сложилось впечатление, что Риана хочет сплюнуть и выругаться.

— Да чокнутый он, твой оборотень! — в сердцах выпалила она. — Ведьма ему едва сердце не вырвала, все рёбра — в крошку, а он ещё тебя откачивать рвался. Как будто не знает, что без магии это — самоубийство чистой воды. Как, спрашивается?! Вы, вообще — два сапога пара: минус магии на двоих, а туда же!