Станислав Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады

– Ладно, идите прочь. А вы, – обратился он к нам, – присаживайтесь.

Мы немного смутились, но присели.

– Ну, рассказывайте, что там, в далеких странах, делается?

– В далеких странах только и говорят, что про вас и про ваш поход, – вдруг заявил Стас. – А правда, что, когда вы от фараона бежали, море перед вами само расступилось?

– Ага! – обиженно сказал Моисей. – Так оно само и расступится. Это я ему повелел силою божьей.

– А как это с точки зрения физики? – поинтересовался мой неугомонный братец.

– Какой еще такой физики? Не знаю я никакой физики и вам не советую. Значит, говорите, идет обо мне слава по свету?

– Идет, – покивал Стас. – Очень вас уважают.

– А есть-то будете? – неожиданно дружелюбно улыбнулся старик.

– Да уж мы бы съели чего-нибудь, – согласился Стас.

– И попили бы, – заметил я.

– И переночевать бы не отказались, – прибавил Стас.

– Может, вам еще и ключи от ковчега?.. Ну, ладно, – махнул Моисей рукой. – Айда в палатку.

Накормил он нас вкусно – бараниной, бобовой кашей и чаем с медом.

– А зачем ваши там этих ловят? – спросил я.

– Акрид, – уточнил Стас.

– А-а!.. – покивал Моисей. – Это для воспитания. В Египте народ мой сильно попортился: одни в грехах, в лени и обжорстве погрязли, другие, наоборот, совсем в рабстве достоинство потеряли. А некоторые – и то и другое. Вот, вожу их теперь по пустыне, мучаю по-всякому, пока не перевоспитаются...

– И как, получается? – спросил Стас.

– Ну, не все сразу. Я же сам этот метод придумал. Теперь вот проверяю.

После ужина Моисей объявил в нашу честь народные гуляния. У его костра собралась молодежь и стала водить хороводы с песенками. Песенки были заунывные и очень длинные. Я из вежливости делал вид, что слушаю с удовольствием, но Стас терпеть не стал.

– Что-то песни у вас какие-то однообразные, – сказал он. – Давайте я вас чему-нибудь повеселей научу?

Евреи пошептались и согласились:

– Давай. Только чтобы про Бога.

– Так не бывает, чтобы про Бога и повеселей, – насупился Стас.

А я кое-что вспомнил и предложил:

– Стас, а может, Армстронга?

– Точно! – обрадовался тот. – Только это на чужом языке, – обернулся он к Моисею.

Молодежь с надеждой уставилась на старосту.

– Смотря на каком, – строго сказал тот.

– На языке англов... и саксов, – заявил Стас.

– Хм... И про что там? – все так же сурово сказал пророк. – А то вдруг какую-нибудь гадость петь будем, а сами и знать не будем.

– Ну, они же просили про Бога. А там еще про то, как ты евреев через пустыню водил.

– Ты серьезно? – не поверил старец и покраснел от удовольствия. – Уже придумали? А как на их языке мое имя будет?

– Мозес.

– Мозес, Мозес... – сморщив лоб, повторил Моисей, словно пробуя словечко на вкус. – Не слишком-то певуче. Ну ладно. Учи.

Молодежь обрадовалась, и полночи мы проорали эту песню, причем под конец запев уже исполнял не Стас, а сам Моисей, хоть англосаксонские слова и давались ему с трудом.

– Ты мне потом перевод напиши, – сказал он. – Я на наш язык переложить попробую...

Проснулся я рядом со Стасом под открытым небом. Я точно помнил, что уснули мы в шатре. Но сейчас его над нами не было. Я сел и сразу понял, в чем дело. Лагерь сворачивался, почти все палатки были собраны, а толпа иудейских священнослужителей заканчивала разбирать переносной храм. Значит, сумев нас не потревожить, убрали и наш шатер.

Я разбудил Стаса, и мы решили посоветоваться с Моисеем, как нам быть дальше. Объяснить, кто мы и откуда, обычному человеку было бы сложно, но он-то все-таки пророк. Но он как раз руководил разборкой храма и отвечать на все наши вопросы отрядил помощника Ахаза. Нам это не слишком-то понравилось, но зато отпала необходимость что-то объяснять. Вместо этого мы, наоборот, принялись расспрашивать.

– Кто сейчас в Египте правитель? – спросил я.

– О-о, – нахмурился Ахаз, – даже и говорить неохота.

– Почему? – удивился Стас. – Очень злой фараон?

– Все фараоны – злобные твари. Неменхотеп вообще нас просто достал!

– Неменхотеп?! – хором воскликнули мы со Стасом.

– Да, так звали предыдущего изверга, – серьезно продолжал Ахаз. – Но его мы еще терпели. Однако недавно Неменхотеп был околдован двумя чародеями, самолично сварил себя в жертвенном котле, и скоро из него сделают мумию... Так у них тут принято. А на трон теперь взошло уже совсем ужасное чудовище – получеловек-полукот.

– Сфинкс?! – догадался я.

– Вот именно, – мрачно кивнул Ахаз. – Этого мы уже не выдержали и из Египта свалили.

– Знаешь народную примету: где Шидла, там и хроноскаф, – сказал мне Стас радостно, – а где хроноскаф, там и Кубатай со Смолянином!

– Ахаз, а далеко уже вы от Египта ушли?! – спросил я.

– Да нет, тут, наверное, меньше дня пути. Мы же не спеша идем. То с храмом возимся, то акрид ищем...

– А ты мог бы нас к фараону проводить?

– Я бы на вашем месте лучше к нему не ходил, – поморщился Ахаз. – Он же, говорят, людьми питается. Евреев, говорят, особенно любит, они потому что вкуснее всех.

– Да брось! – воскликнул Стас. – Он хороший!.. – Ахаз уставился на него подозрительно, а Стас, ничего не замечая, продолжал: – Понимаешь, когда мы были маленькие...

Я тихо одернул его:

– Стас!

– ...Сфинкс тоже был маленьким, совсем еще котенком, – ни на миг не снижая темпа, принялся он врать. – Мы его подобрали, напоили молоком и все такое. Короче, он наш должник на всю жизнь, и если мы его попросим, он людей есть не будет. Даже евреев. Проводишь?

– Ну-у, не знаю, – засомневался Ахаз. – Надо со старейшиной посоветоваться.

– Так советуйся, – поторопил я его. – Если хочешь, мы тебя сами у Моисея отпросим.

Пророк руководил сборами священных предметов, проверяя по списку, выбитому на каменной пластине:

– Жертвенник деревянный! Одна штука.

– Есть! – отозвался кто-то из священников.

– Умывальник бронзовый – один!

– Есть умывальник!

– Семисвечник золотой!

В ответ тишина.

– Эй-эй! – заволновался пророк. – Где семисвечник?!

– Здесь, – отозвались из толпы священников. – Я его на зуб пробовал, не подменил ли кто.

– Ну и как?

– Зуб сломал.

– Слава богу, значит, золотой! – успокоенно вздохнул Моисей и продолжил инвентаризацию: – Ковчег Завета?!

– Здесь! – К его ногам вынесли большой украшенный ящик с приделанными, как у носилок, ручками.

– А что там внутри? – полюбопытствовал я.

Ахаз сделал очень важный вид.

– Там хранятся каменные таблички с десятью еврейскими заповедями, – сказал он гордо.

– А! Это – не убей, не укради, не завидуй... – стал громко перечислять Стас, загибая пальцы. На нас стали оборачиваться.

– А вы откуда знаете?! – изумился Ахаз. – Они же секретные!