Станислав Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады

– То же мне великая тайна! Это же элементарные правила поведения. Да я сам могу вам таких еще сотню сочинить. «Не курить», «Не сорить», «Руками не трогать», «Не влезай – убьет»...

Тут Стас получил по башке посохом от Моисея, который, оказывается, прислушивался.

– Ты кто такой, чужестранец, чтобы нам тут проповедовать?! – рявкнул он.

– Ладно, ладно, забыли, – сказал Стас примирительно. – Мы к вам вот по какому вопросу. Можно, Ахаз нас до Египта проводит? Нам туда позарез надо. Мы знаем, как отучить сфинкса есть людей, особенно евреев.

Моисей подумал и сказал:

– Ладно. Если и впрямь его отучите, польза будет, а если, наоборот, он вас самих сожрет – нам вреда тоже никакого. – Одно слово, мудрец. – Берите Ахаза. Но пусть поскорее возвращается. – Он обернулся к своему племени и воззвал: – Евреи!

– Слушаем тебя, отец наш! – откликнулись те.

– Становись! Равняйсь! Смир-рно! На месте шаго-ом марш!

Колонна беженцев с ручной кладью, скотом и вьючными животными ритмично заколыхалась.

– Вот так и будут на месте маршировать, пока Ахаз не вернется, – пояснил Моисей. – А что? Отличная практика для укрощения гордыни! – и он снова обратился к народу: – Песню запе-евай! – и первым затянул хриплым старческим голосом:

И евреи подхватили нескладным хором:

– Пойдемте быстрее, – заторопил нас Ахаз. – Они ж замучаются так топать, а я виноват буду...

К городу мы шли очень быстро. Стоило нам чуть замедлить шаг, как Ахаз начинал нас подгонять:

– Давайте, давайте, не задерживайтесь.

– Куда мы спешим-то? – заканючил наконец Стас, усевшись на песок. – Я устал.

– А если даже не спешим, чего рассиживаться? – нетерпеливо потянул его Ахаз за воротник. – Подъем, чужеземец!

– Может, я хочу повнимательнее тут все рассмотреть? Я еще ни разу в пустыне не был...

– А я был, – огрызнулся Ахаз. – Нечего тут рассматривать, на то она и пустыня. А мои сородичи, между прочим, на месте топают!

Мне понравилось его трепетное отношение к соплеменникам, Стас тоже перестал капризничать, нехотя поднялся, и мы двинулись дальше, увязая кроссовками в песке.

– Хороший ты парень, Ахаз, – сказал я, – ответственный.

– Ага, – огрызнулся тот, – ответственного нашел. Ты лучше представь, что сейчас обо мне думает вся эта толпа евреев и что они со мной сделают, если я хотя бы к вечеру не вернусь.

– Слушай, а почему ты говоришь «евреи»? – спросил Стас. – Ты же сам говорил «иудеи, дети Авраама и Иакова»...

– Это мы пока добрые – иудеи, а как разозлимся – евреи евреями.

Благодаря его рвению, к окраинам древней столицы мы подошли примерно к обеду. Во всяком случае, так мне подсказывал желудок. Окраины были как окраины: жались друг к другу глиняные мазанки, на натянутых между пальмами веревках сохло разноцветное тряпье, стайка чумазых голопузых детей с криками и хохотом гоняли по двору молодого крокодила.

Но сколько мы ни шли, окраины все не кончались. В конце концов я понял, что никакие это уже не окраины, а так и выглядит весь этот город. Сытыми и довольными тут были только гревшиеся на солнышке длинноухие египетские кошки. Люди их опасливо обходили или с поклонами подносили им тарелочки с едой. Быстро Шидла в этом деле порядок навел.

– Я вас до дворца доведу, а там вы уж, пожалуйста, сами, – сказал Ахаз, обматывая лицо тряпочкой.

– А это еще зачем? – удивился я.

– Так положено, – сообщил он и самокритично добавил: – Дабы молчал в тряпочку и не осквернял своей иудейской рожей несравненную красоту города-храма.

– Вот эту? – обвел Стас рукой очередную кучу мусора возле кособокой лачуги за бамбуковым заборчиком.

– Можно подумать, там, откуда вы явились, стены из мрамора, а крыши золотые, – вдруг обиделся за изгнавшую его столицу Ахаз.

– Ну, нет, конечно... – признал я.

– Вот и молчите тогда сами в тряпочку, – сказал Ахаз. – И смотрите сюда. Вот он – дворец фараона. Между прочим, стены у него из мрамора, а крыша золотая.

И действительно, как раз в этот момент, пройдя через какой-то закоулок, мы вышли на площадь, где за ажурной бронзовой оградой возвышалось похожее на трехзвездочный отель строение с колоннами. Стены его были облицованы синей плиткой и густо усеяны золотистым орнаментом. Возле калитки дежурили два полуголых нубийца с кольцами в носах и копьями в руках. Еще с десяток прохаживались вдоль ограды.

– Ну, я пошел, – сказал Ахаз. – А как вы, кстати, во дворец проникнуть собираетесь?

– Не знаю, – пожал я плечами, – подойдем к стражникам, скажем, что мы к фараону...

– Да? – скривился Ахаз. – А ты знаешь, сколько в день таких желающих подходит? Как что не так – бегом к фараону. А фараоны, между прочим, уже несколько веков без протекции не принимают.

– А если быть настойчивыми?

– Что касается настойчивых, то крокодилы в придворном зверинце только ими и питаются... Не-ет, так не пойдет... Может, деньги у вас есть? Драгоценности какие-нибудь?

Мы со Стасом дружно помотали головами.

– Эх, шагать моим соплеменникам до рассвета, – вздохнул Ахаз. – Пойдемте. У меня тут неподалеку один знакомый лавочник живет, он много лет во дворец туалетный папирус поставляет. Может, он что-нибудь посоветует, в крайнем случае даст чего на мзду. Он в этих делах неправедных собаку съел.

Мы свернули обратно в закоулок.

– А с чего ты взял, что он нам станет помогать? – спросил я.

– А пусть попробует не помочь, – отозвался Ахаз. – Он ведь из тех, самых хитрых, евреев, которые не ушли с Моисеем, а остались тут и косят под египтян. Но если разоблачат – погром будет.

– Так ты будешь его шантажировать?

– Ну, шантажировать... Скажешь тоже. Так, родню напомню.

– А если он нас же и выдаст?

– Тогда его все равно спросят, почему мы пришли именно к нему. А ему это надо? Вот, кстати, его хибара.

Честно говоря, «хибара» эта показалась мне посимпатичнее помпезного фараоновского дворца. Причудливой формы дом из красного кирпича напоминал загородный коттедж среднего российского чиновника, не хватало только тарелки спутниковой антенны на крыше. Ахаз снял с лица повязку, поднялся на крыльцо и подергал за шнурок. Открылось маленькое квадратное окошечко.

– Привет, Мордыхай, – подмигнул наш провожатый.

– Ахаз заходит, остальные ждут, – раздался скрипучий мужской голос, и дверь приоткрылась.

– Я сейчас, недолго, – заверил нас проводник и скользнул внутрь.

Действительно, не успели мы и словом перемолвиться, как дверь распахнулась, и Ахаз появился на пороге с похожим на пирата пожилым седобородым мужчиной в цветастой юбочке. Оба выволокли на крыльцо по большому тюку. У Мордыхая я заметил на каждом пальце рук и ног по увесистой золотой печатке. Видно, хорошо питаются при дворе фараона, раз на туалетном папирусе можно так зарабатывать.