Станислав Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады

– Ну?! – воскликнула она. – И где же был твой Бог?! Если бы я в самый последний момент не включила механизмы левитации, от меня осталось бы только мокрое место! Грош цена твоим молитвам!

– Так нельзя! – закричал Стас. – Я же сказал: Богу нельзя приказывать! От него нельзя требовать!

– Это вранье, просто вранье! – закричала принцесса в ответ. – Какие-то отговорки и выкручивания!

И вдруг Стаса осенило:

– Нет, подожди! Почему отговорки? Ты разбилась? Не разбилась! Я молился, и ты не разбилась!

Принцесса оцепенела, не зная, что сказать. Наконец она выдавила из себя:

– Я могу прыгнуть снова, но уже не включать левитацию. И тогда я докажу, что ты врешь.

– Не надо! – поспешно воскликнул Стас.

– Да мне и самой не хочется. – Ее голос звучал напряженно. – Но у меня есть другое предложение, – вдруг успокоилась она. – Прыгать будешь ты. Помолись и – вперед.

– Я не буду, – помотал Стас головой.

– Тогда тебя ожидает кара за нарушение ГЛАВНОГО ЗАКОНА ЛЕОКАДЫ, – отчеканила принцесса звонко и внушительно. – Ты претендент на руку принцессы, а врешь мне самым наглым образом.

– Я не вру! – закричал Стас. – Как ты не понимаешь?! Бога нельзя проверять, его нельзя испытывать! Мир так устроен! Существование Бога нельзя доказать логически, иначе исчезла бы вера. А надо-то именно верить, а не знать! А если...

Но Леокадия не дала ему втянуть себя в теологический спор.

– Или ты прыгнешь сейчас из окна, или будешь казнен, как и твой братец.

Про братца это была новость. Принцесса указала рукой на окно:

– Ну? Вперед. Молись и прыгай. Или к брату в тюрьму – ждать казни.

Стас глянул вниз, вздохнул, возвел очи к потолку и забормотал молитву подлиннее:

– Господи Иисусе Христе, Боже наш, Бог всякого милосердия и щедрости, чья милость безмерна и милосердие которого бездонно...

Он молился долго, а Леокадия, поджав губы, терпеливо ждала. Он молился и обдумывал ее слова. И будущее предстало перед ним в беспощадной кристальной ясности: или он погибнет сейчас, или несколько позже. Второй вариант был все-таки несколько привлекательнее. Молитва закончилась словом «аминь». Потом Стас вздохнул и сказал:

– Я уж лучше к Косте.

Смолянин развил кипучую деятельность. Отправленное в мировой информаторий сообщение о том, что у него имеется семечко подсолнечника, буквально взорвало земную общественность, а в особенности ее передовой отряд – доблестное содружество гастрономов.

Раньше привычка обывателей лузгать семечки в общественных местах и на улице так раздражала людей воспитанных и просвещенных, что однажды под их давлением плантации подсолнечника были уничтожены под корень, и его частное выращивание было тоже запрещено. А когда спохватились, оказалось, что эти меры привели к полному исчезновению растения на Земле.

После этого некоторое время в среде самых продвинутых нонконформистов и антитоталитаристов было модно прилюдно щелкать синтетические семечки, как бы напоминая окружающим о том, до чего может довести слепое подчинение мнению большинства. Потом мода прошла. Но болезненный комплекс вины перед подсолнухом у человечества остался. А у Кубатая – еще и немодная теперь привычка, и неосуществимая мечта.

...Смолянин с помощью своего домашнего дубликатора наштамповал целый мешок одинаковых семечек, но к Кубатаю, несмотря на наши уговоры, не спешил.

– Погодите, погодите, парни! – говорил он. – Сейчас, через час – разница невеликая. Надо человеку настоящую радость подарить... Ему сейчас положительные эмоции не помешают!..

Как повезло нам и человечеству, что Шидла не пожарил семечки! На то, чтобы самыми передовыми методами ботаники вырастить первую партию растений, потребовалось всего несколько часов.

И вот наконец вновь ставшему героем планеты Смолянину посыльные доставили букет из огромных желтых цветов. Выглядели они изумительно, и экс-переводчик был в неописуемом восторге.

– Вот теперь – к Кубатайчику! Теперь – можно! – вскричал он сразу после того, как за посыльными захлопнулась дверь. Говоря это, он сбросил халат, видимо, чтобы переодеться.

– На ползоходе поедем? – спросил Стас.

– Да ни за что! – отозвался Смолянин. – Терпеть не могу этих тварей! Они унижают мое человеческое достоинство!

– А на чем? – продолжал допытываться Стас.

– Да ни на чем!

– Пешком, что ли, пойдем? А далеко это?..

– Эх, малец! – воскликнул Смолянин, зачем-то снова натягивая ласты. – Прыткий ты, да глупый!

С этими словами он распахнул дверь в комнату-бассейн, прыгнул в воду и ушел на дно.

– Нет, ну это уже наглость! – возмутился Стас. – Костя, тебе не кажется, что он нам морочит голову?

Тем временем посередине водной глади появилась воронка, а Смолянин вынырнул возле лесенки и, зацепившись за нее одной рукой, другой вытянул и положил на край увесистую резиновую пробку на цепочке.

– Здесь он, Кубатайчик, у меня схоронился, – заявил он. – Не мог я друга в беде покинуть, вот у себя и спрятал.

Вода в воронке громко захлюпала, и бассейн пересох. А на его дне обнаружился люк, похожий на канализационный.

– Хватайте семечки с букетом и спускайтесь ко мне, – распорядился Смолянин, а сам прошлепал ластами по мокрому дну и ухватился за ручку на крышке люка.

С мешком и цветами мы поспешно спустились на дно. Люк был уже распахнут, внизу горел свет.

– Кубатайчик! Кубатайчик, ты здесь?! – крикнул Смолянин, наклонившись над отверстием.

– Здесь я, здесь! – раздался голос из подземелья. – Куда же я отсюда денусь-то, Смолянинчик?!

– Ну вот и славно! – крикнул переводчик. – А я тут к тебе гостей привел!

– Каких еще гостей?! – Голос прозвучал настороженно. – Я же тебя просил! Не надо мне никаких гостей! Эх, ты... – Свет в проеме люка погас.

– Хороших, хороших гостей, – заверил Смолянин и подтолкнул нас к отверстию. – Спускайтесь!

Взволнованный Стас с букетом и я с мешком – за ним полезли вниз.

– Стоять! Не с места! – раздался вопль из темноты, стоило нам коснуться ногами пола. – Еще шаг, и за себя не ручаюсь!

– Кубатайчик, успокойся, – безмятежно сказал Смолянин, спускаясь за нами. – Включи свет, и ты сам увидишь, что бояться тебе нечего...

Вспыхнул тревожный синий огонек, в тусклом свете которого шагах в десяти от нас стал виден широкий силуэт грузного человека.

– Ну и кто это такие? – спросила фигура Кубатая все также подозрительно.

– Кубатайчик, – снова вмешался Смолянин, – я же сказал тебе, если ты включишь весь свет, ты их и сам узнаешь.

– Только без глупостей! – приказал Кубатай, сделал какое-то движение, и над нашими головами вспыхнула здоровенная люстра.