Станислав Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады

Шидла треснул по кнопке, и экран погас.

– Джабла! – крикнул он.

– Да-а? – слегка пошатываясь и облизываясь, весело отозвался молодой сфинкс, появившись на пороге, и потерся спиной о косяк.

– Выйди наружу и принеси сюда из прихожей дома мешок и коробку. Понял?

– Мур-р, – откликнулся тот, – то есть я хотел сказать, так точно.

Сфинкс исчез, Шидла снова нажал что-то задней лапой, облегченно вздохнул и опустил мумибластеры.

– Уф, – выдохнул он. – Я выключил трансляцию. Знали бы вы, как тяжело мне, правдивому сфинксу, вести эту двойную игру. Только и выручает, что долгое общение с коварными людьми. Значит, так. При Джабле мы враги, держим друг друга на мушке и обмениваемся оскорблениями. А пока его нет, слушайте.

И вот что он нам рассказал. Оказалось, те двенадцать лет, которые прошли с момента его оживления в Храме Великой Матери-Кошки, не пропали даром. Все это время на Венере в режиме строжайшей секретности шла подготовка к сегодняшней операции. Никто, кроме старейшин – Шидлы, Меглы и Шурлы, – не знает всех ее деталей.

Главным ее этапом было создание аппарата, способного переместить нас на Леокаду и одновременно в прошлое, то есть в наше время, без создания при этом наших копий. Это была задача не из легких, но над ней трудилась вся венерианская наука, вооруженная знанием принципов работы и хроноскафа, и коллайдера Неменхотепа-Перископова. Пройдя огромный путь длиной десять лет, наука сфинксов успешно справилась с этим.

Второй задачей было заставить людей продолжать наблюдение за ближним космосом, вовремя найти и транспортировать нас на Землю. Эта задача целиком умещалась в рамки дипломатии, и этим занимался лично Шидла.

– Наконец, третье звено, – продолжал он. При Кубатае и Смолянине он разговаривал подчеркнуто официально. – Собственно, операция. Прибыв на Венеру, мы должны инсценировать побег Кубатая и Смолянина, а вы, – кивнул он мне со Стасом, – будете доставлены мною в Храм Великой Матери-Кошки, где и базируется новый суперколлайдер.

– А хроноскаф? – спросил я.

– Что хроноскаф? – пожал плечами Шидла. – Этот дедушка уже отправился обратно в Древний Египет. Так вот, я буду содействовать проникновению Кубатая и Смолянина к вам, но только тайно... Кубатай, вы помните свой «Сказ о том, как Кубатай-батыр метеозондом служил»?

– Еще бы, – порозовел от смущения тот. – Но, честно говоря, «Сказ о том, как Кубатай-батыр остров Русь спас» мне нравится больше...

– Об этом можно поспорить, – сказал Шидла, – но я сейчас говорю о другом. Вы сможете повторить тот свой трюк? Шарики я подготовил.

– Смогу. Только... э-э... В моем положении... Шариков мне понадобится в два раза больше.

– Я предусмотрел это. Я пока не придумал, как проникнет в Храм Смолянин, но чтобы спланировать это, у нас есть несколько дней полета. Пока все.

– Какой же ты молодец, Шидла, – воскликнул я, – все берешь в свои руки и всего добиваешься!

– В свои лапы, – поправил Шидла. – Не стоит меня хвалить. Я ведь занимаюсь только тем, что устраняю последствия своей же непростительной халатности, не более. Откуда у ожившего Неменхотепа коллайдер? Это я проворонил свой чертеж... А если бы не коллайдер, Неменхотеп в поисках могущественных союзников в борьбе за господство над людьми не вышел бы на Леокаду... Выходит, я и есть главный виновник подобрения Земли. А так как я знал, что в моем времени люди отнюдь не добренькие, значит, я должен был помочь вам справиться с этой бедой, чтобы не случился опасный для реальности парадокс. Другими словами, все, что сейчас происходит, не могло не произойти.

– Типичный фатализм сфинксов, – произнес Стас свою коронную фразу и захихикал.

– Не перебивай! – поднял лапу Шидла. – Времени, пока ходит Джабла, у нас мало... Впрочем, – расслабился сфинкс, – я ведь уже все рассказал... А его что-то все нет... Хм...

Шидла включил внешнее обозрение. С мешком в одной лапе и коробом в другой сфинкс Джабла, урча, кругами ходил вокруг корабля по оставленному нами со Стасом валерьяновому следу.

– Нанюхался, красавчег! – воскликнул Смолянин.

– Проклятие, – вздохнул Шидла. – Придется корабль вести самому. – Он двинулся к выходу за нерадивым пилотом, но вдруг остановился и пробормотал: – Но как пахнет-то, действительно... Мур-рр... Ну оч-чень соблазнительно.

Да, как это часто бывает в жизни, безотказное средство оборачивается против тебя же именно ввиду своей мощности. Президент усиливает армию, и его свергает военная хунта... Приносишь на экзамен самые правильные шпаргалки, а у тебя их находят и удаляют с экзамена... Нельзя было брать валерьянку на борт корабля кошек. Нельзя было.

Но наперекосяк все пошло не сразу. Сперва Шидла сбегал за налакавшимся Джаблой, затащил его вместе с кубатаевским багажом в корабль и уложил отсыпаться. А сам уселся за штурвал, и корабль стартовал к Венере.

Перегрузка была не то чтобы чрезмерная, но заметная, и Кубатай, сказавшись нездоровым, тоже прилег подремать. Но расслабиться полностью он себе не позволил и лежал в полусне, одной рукой забрасывая в рот семечки, другой выдергивая из кадки огурцы.

Смолянин сначала смотрел в иллюминатор через подзорную трубу и кричал, что уже видит города сфинксов. Когда оказалось, что это мушиные метки на линзе, он расстроился и уселся смотреть по визору новости, узнавая все новые и новые подробности из своей биографии. А потом, когда надоело и это, тоже, покряхтывая, улегся спать.

Ну а у нас со Стасом появилась редкая возможность обсудить все, что с нами произошло. Мы уселись прямо на пол (никаких намеков на комфорт в корабле так и не появилось), прислонившись спинами к стенке неподалеку от Шидлы, и стали болтать друг с другом, изредка перебрасываясь словечком и со сфинксом. А вопросов накопилось немало. Например, такой. Откуда взялся Неменхотеп? Как он ожил снова?

– Я думаю, – сказал Стас, – кто-то нашел браслеты-оживители, которые мы спрятали в подставке у Шидлы, и нацепил ему...

– У меня в подставке никаких браслетов не было, – отозвался сфинкс.

Та-ак... Но все-таки у меня оставалось сомнение:

– Что-то я и у Перископова браслетов не заметил.

– А они на ногах могут быть, – заявил Стас.

– Ну да, могут. Но кто и зачем мог его оживить?..

– А я знаю! – сказал Стас.

– Так кто?

– Помнишь того режиссера, который про нас фильм ставил?

– Помню, конечно.

– А тебе его фамилия странной не показалась?

– Компасов... Перископов... Но скажи, зачем бы ему понадобилось оживлять Неменхотепа?

– А я откуда знаю? Это вообще-то гипотеза... Посмотреть на него, чтобы фильм правдоподобнее был.

– Ему это не помогло, – сказал я. – Ну, допустим. Примем гипотезу за рабочую. А почему нас все-таки подобрение не берет?