Екатерина Лесина - Провинциальная история [СИ]

Да и на овец останется.

На приданое сестрам и ему самому на жизнь безбедную…

Ежи закрыл шкатулку и поставил на место.

— А если… — он посмотрел на свои руки, которые нисколько-то не изменились. — Если я не справлюсь?

— Куда ж ты денешься? — вполне искренне удивился Евдоким Афанасьевич.

Заурчал, потерся о ногу Зверь, будто подтверждая, что деваться Ежи и вправду некуда. Справится. Иное и невозможно.

…а за книгой ведьмаковской надо будет вернуться.

Глядишь, и сыщется в ней что полезное.

— Ты только… — Евдоким Афанасьевич провел ладонью по призрачной бороде. — С ведьмами поосторожнее будь…

— Буду.

Постарается.

С теми, которые чужие.

Баська давно уже перестала плакать и теперь мрачно думала, что как это вышло-то… Маланька тоже думала, сунувши мизинчик в рот, как всегда-то делала, еще с малых лет, когда в волнение приходила.

Ныне она совсем изволновалась.

А батюшка с Матвеем Фроловичем в конец разругался. Или это наоборот, Матвей Фролович с батюшкою? Так и не поделили, на ком магик жениться обязанный. Магик же, решивши не дожидаться, когда ж они палочки тянуть станут, сбег.

Вот в окно выбрался и сбег.

Баська ему даже помочь хотела, но вовремя себя остановила: уже сподмогла однажды, хватит с неё. Батюшка-то с Матвеем Фроловичем, как обнаружили, что магик сбег, так и озлились от такой его безответственности. И хором порешили, что подобного зятя им не надо.

Помирились опять же, что тоже хорошо.

Но…

Дальше-то как? Может, оно бы и решилось, когда б не появились вдруг свеи с возком, ведьмою и другим магиком, за которого Баська, может, и пошла бы, пусть он тоже был худлявым, но хотя бы морду не малевал.

Или…

…может, он на людях не малюет, а дома, втихаря? Кто их, этих магиков, знает? Надо было папеньку слушать, надо…

Да поздно уже.

И на этого магика ведьма уж глаз положила, а против ведьмы Баська не пойдет. Только… упредить её, что ли? Или она уже видела малеванных? Та, которая вона в сторонке от прочих, молоденькая самая и задуменная, точно видела.

Не спужалася.

И теперь вот забилась в уголок да вздыхает горестно-горестно. А кошка, самая большая да толстая, небось, непраздная, это Баська сразу поняла, пусть кошек никогда-то прежде не видывала, на колени ведьмины залезла и носом в щеки тычется.

Утешает.

С чего бы?

Баське стало страсть до чего любопытно, тем паче, что батюшка все еще с Матвеем Фроловичем говорил, но, если свезет, не о свадьбе, и она к ведьме подвинулась.

Маланька с ею.

— Сбег, — сказала Баська будто бы в стороночку, но жалобно, потому как девице, от которой жених сбег, надобно жалиться людям.

— Ага, — добавила Маланька, мизинчик из рота вытащив. — К счастью.

— К счастью? — глазищи у ведьмы огроменные.

И сама-то…

…красивая.

Пусть тощая вся, что та былиночка, прозрачная, но красивая.

— А то… ну его, такого мужа… — Баська подумала и решила, что перед ведьмою притворяться глупо.

— Почему? — ведьма осторожно погладила мягонькую шерстку. И ушки потрогала, которые у кошки были уголками загнуты.

— Ну… тощий, — Баська загнула палец. — А стало быть, слабый. Ни телеги разгрузить, ни веслом погрести не сможет… и чего иного тоже.

— Это от тощести не зависит, — сказала ведьма печально. — И… вообще он маг. Целитель. Зачем ему телеги разгружать?

— Мало ли…

Батюшка говаривал, что в жизни всякое случиться могет. Одного разу они на волоке так сели, что всем пришлось ладью тащить, что мужикам, что бабам.

— Он хороший целитель. Сильный. И силы чистой, такая редко сейчас встречается, разве что у древних родов, но их мало осталось, — сказала ведьма. И представилась. — Аглая.

— Бастинда, — солидно произнесла Баська, которой собственное имя очень даже по душе было. — А это Маланья.

Маланька кивнула.

— Маги не работают, — Аглая подвинулась, и Баська опустилась на этот вот диванчик. — Для работы проще нанять кого.

— А что они делают?

— В том и дело, — ведьма печально улыбнулась. — Что теперь я и сама не очень понимаю, что они действительно делают. Но ваша правда…

Она тронула тонкое колечко на пальчике.

— …и вправду с замужеством не стоит спешить.

— А то… — подала голос Маланька. — Еще бабка моя говорила, что, мол, выйти замуж — не напасть, как бы замужем не пропасть…

— Хорошо сказано, — согласилась ведьма и колечко свое крутанула, будто с пальца желая снять.

Это она зазря.

Обручальные-то не просто так, зачарованными делаются.

— Я, может, теперь и вовсе не выйду, — озвучила Баська то, что не давало ей покоя. — Пойдут слухи и… кто меня, порченую, возьмет?

Стало себя жалко до невозможности. Ком к горлу подкатил, будто она, Баська, рыбьею косточкой подавилась. Или еще чем. И в грудях просто закипело.

Вот чего ей дома не сиделось? Неужто перины батюшкины не мягки были? Пряники не сладки? Или хозяйство пригляду не требовало? А тепериче что? Слухи точно пойдут, а там уж люди понапридумывают. И кажному не докажешь, что вовсе они неправые.

От обиды и неспособности ничего-то переменить, Баська тихонько заскулила. Тепериче её, небось, Тришка сам в жены не захочет, а если вдруг и захочет, то родители воспротивятся. И правые целиком будут. Только… от того не легче.

Маланька носом зашмыгала, захлюпала, страсти добавляя.

— Точно в монастырь отправят, — сказала она тихонечко. — На покаяние…

— Я не хочу в монастырь! — от теперь Баська сполна осознала, что нет в ней ни смирения должного, ни желания служить, что людям, что богам. — Я замуж хочу…

— Выйдешь, — ведьма погладила её по руке. — Обязательно выйдешь!

— Еще скажи, что за королевича…

— А хоть бы и так! — глаза ведьмы блеснули. — Выйдешь ты, Бастинда, за королевича… и ты, Маланья, тоже… или не бывать мне ведьмой!

Что-то громыхнуло, сверкнуло в глубине дома. А ведьма, зажавши рот обеими руками, тихо сказала:

— Ой…

…больше всего Стасе хотелось взять и выставить всех этих людей, внезапно заполонивших её дом. Нет, ладно свеи, которые оказались даже полезны.

У них и возок имелся.

И лошадка.

И вовсе показали они себя на редкость понимающими людьми. До дому довезли и, поинтересовавшись, не найдется ли у госпожи ведьмы минуты, нет, не сейчас, но после, когда она с прочими делами разберется, отошли в сторону.