Дмитрий Подоляк - Велики Матюки

– Это и есть те самые болваны? – озадаченно пробормотал доктор.

– Помогите! У нас тут трагедия! – взмолилась кабинка.

– Ну, после говорящего кабана говорящая уборная меня совсем не удивляет, – заметил изобретатель.

– Это Простодыр, – сказал альбинос, опустив свою ношу на траву.

– Как? – переспросил изобретатель.

– Простодыр, – повторил альбинос. – Легко запомнить: у Чуковского был Мойдодыр, а это – Простодыр.

Кабинка почтительно поклонилась. Я шагнул навстречу Простодыру и распахнул дверцу. Внутри кабинки обнаружилась квадратная дыра в неопрятном дощатом полу и полурастерзанная книжица, всунутая в щель между досками. Многослойные гирлянды паутины укутывали углы кабинки снизу доверху. Больше внутри кабинки ничего не было.

– Я так и думал, – сообщил я, хотя, говоря откровенно, я все-таки рассчитывал увидеть внутри пилота или какой-нибудь механизм.

– Прошу прощения за беспорядок. Старуха дико неряшлива, – извиняющимся тоном сообщил голос, исходивший откуда-то сверху.

Я поднял голову, но не обнаружил там ничего, заслуживающего внимания. Я присел и заглянул под днище. Пара лап, похожих на страусовые, только более крепких, росла прямо из днища. Я выпрямился и прикрыл дверцу на щеколду.

– Чудеса! – произнес я.

– Пора бы уже и привыкнуть! – заметил доктор. – Ну что, как будем вытаскивать это чудище?

– Надо дерево согнуть, пусть за него хватается, – предложил изобретатель.

Сказано – сделано. Мы занялись спасением избушки: стали пригибать к ней ствол одной из берез, росших возле оврага. Простодыр пришелся кстати – мы использовали его в качестве стремянки. Кабан оказался совершенно бесполезен; поначалу он с начальственным видом путался у нас под ногами и пытался руководить нашими действиями, а потом и вовсе исчез под шумок. После нескольких неудачных попыток нам удалось согнуть ствол так, что избушка смогла ухватиться за него лапой и вытянуть себя из западни.

– Ребята, теперь мы – ваши должники! – благодарно сообщил Простодыр, когда избушка снова твердо стояла на ногах. – Как мне вас отблагодарить?

– А что ты можешь? – спросил доктор.

– Хотите, я спою для вас?

И, не дожидаясь нашего согласия, он залихватски проорал:

Wir sind geboren, Taten zu vollbringen,

zu überwinden Raum und Weltenall,

auf Adlersflügeln uns emporzuschwingen

beim Herzschlag sausender Motoren Schall.

Drum höher und höher und höher… [42]

Куплет был завершен таким душераздирающим йодлем, что нам пришлось позатыкать уши.

– А хотите, я для вас гопака спляшу? – с готовностью предложил Простодыр.

– Не надо, – поспешно отказался доктор. – Лучше ответь-ка нам на пару вопросов.

– О, вы попали по адресу! – воскликнул Простодыр и продолжил, понизив голос: – В избушке за печкой бабка прячет грибы всезнания. Тот, кто съест такой гриб, может получить ответ на любой вопрос!

– Я не буду больше есть никаких грибов, – заявил изобретатель. – Хотя бы и во сне.

– А я открыт экспериментам, – беззаботно сообщил доктор и направился к избушке, которая безучастно стояла в сторонке, по-журавлиному поджав под себя одну из лап. – Эй, как там тебя… У этой конуры имя есть или кличка какая-нибудь?

– Ее зовут Простодура. Но я ее дурой называю, потому как дура бестолковая она и есть, – ответил Простодыр и пнул избушку ногой. – Давай, дура, крутись, как положено – к людям передом, к лесу задом!

Избушка оперлась на другую лапу, повернулась к нам фронтоном и со скрипом присела, как приседает верблюд, чтобы принять на себя седока. Доктор полез вовнутрь.

– И не боится же, – угрюмо произнес изобретатель.

– Да брось ты, брат. Хуже, чем есть, уже не будет. А так, глядишь, узнаем, как отсюда выбраться, – сказал доктор и скрылся в избушке. Он долго возился внутри, чихал, ронял на пол какие-то тяжелые предметы, а Простодыр, заглядывая в окошко, направлял его действия. Наконец, доктор выбрался наружу.

– Ну и гадюшник, – проворчал доктор, отряхиваясь. – Столько хлама! Ребята, смотрите, что я нашел!

Доктор сунул руку в карман своей курточки и вынул из него кубик Рубика.

– А где грибы? – спросил я.

– А, да, грибы… – Доктор сунул руку в другой карман, достал несколько сушеных грибов и протянул нам. Мы взяли каждый по грибу и стали вертеть их в руках, рассматривать и нюхать. Я даже отважился осторожно лизнуть свой гриб.

– И как он называется, этот ваш гриб всезнания? – спросил я Простодыра.

– Друздь, – ответил Простодыр.

– Груздь? – переспросил я.

– Друздь, – поправил меня Простодыр.

– И что с ним делать?

– Как что? Скушать, конечно!

И мы скушали грибы всезнания. Даже изобретатель.

Распрекрасна жизнь в домах На куриных на ногах…

Владимир Высоцкий, «Лукоморья больше нет»

– Я, кажется, понял, как собрать идеальный гравимаген, – заявил изобретатель, когда закончилось действие гриба.

– А я видел, как выглядит пространственная модель Вселенной, – сообщил я.

– И как же она выглядит? – полюбопытствовал доктор.

– Как многомерная бутылка Клейна. Всего во Вселенной я насчитал одиннадцать пространственных измерений, только некоторые из них почему-то свернуты…

– Ты ведь говорил, что не можешь вообразить пространство с числом измерений больше трех, – заметил доктор.

– Сам удивляюсь… Ну, а у тебя что, дядя Вася?

– А я узнал, где искать Калинов мост, – объявил доктор.

– А может, ты узнал, где искать выход отсюда? – с надеждой спросил изобретатель.

Доктор отрицательно повертел головой.

– Может, выход там же, где и вход? – высказал он новое предположение. – Ну да, согласен, звучит глупо…

И тут меня осенило.

– Нам нужно искать червоточину, – заявил я. – Точку Перехода. Вот смотрите…

Я поднял прутик и принялся чертить им на земле.

– Это – бутылка Клейна. Видите: с первого взгляда кажется, что у нее две поверхности – лицевая и изнаночная. Но на самом деле у бутылки Клейна одна замкнутая поверхность. Вспомните коан про огурец! Так вот, есть два способа попасть из точки на лицевой стороне в ту же точку на ее изнанке. Или неопределенно долго двигаться в одном направлении, или проколоть поверхность насквозь и сразу оказаться на ее изнанке. А теперь давайте применим модель к нашему случаю – мысленно заменим поверхности бутылки Клейна на пространства…

Я оторвался от своего рисунка и взглянул на своих попутчиков. Оба брата смотрели на рисунок стеклянными глазами. Наконец, доктор замотал головой, а изобретатель безнадежно махнул рукой.

– В общем, я только предположил, что место, в котором мы сейчас находимся, – это изнаночная сторона нашего реального мира, тот самый мир эйдосов, о котором рассказывал дядя Вася, и нам имеет смысл поискать Точки Перехода, – торопливо подытожил я.