Владимир Сорокин - Доктор Гарин

Он тряхнул головой, упрямо чмокнул большими губами.

«Главное — верить в это. Сказано в Писании: по вере вашей будет дано вам. Я верю, что Маша не погибла. Вера моя сильна, стало быть, Маша не погибла».

Он вспомнил страшную гору обломков Аквамира и снова тряхнул головой. Утренняя дрожь впервые пробрала его.

— Вынесло! — твёрдо произнёс он, скрипнув зубами и переставая дрожать.

Проплыв ещё часа полтора, Гарин проголодался.

— Пора позавтракать, дамы и господа! — громко сообщил он реке и направил лодку к левому берегу, где деревенских крыш виднелось поболе.

Приближаясь к берегу, он заметил впереди островерхий одинокий дом с небольшой пристанью. Дом показался ему необычным и достаточным.

«Там, вероятно, состоятельные люди живут, может, китайцы… Мужикам-то сейчас на хрен не нужно золото… а этим у меня есть что продать… Зажигалка тоже золотая… и даже нож для сигар у этого мачо был золотым… Да и сигары уже все вышли, зачем мне этот нож?»

Последнюю сигару он выкурил ночью.

«Продам, позавтракаю, запасусь провизией и посплю малость…»

Причалив к неказистой пристани с катером и лодкой, он хотел было привычно набросить верёвочное кольцо на деревянный кнехт, но вспомнил, что перерезал его, когда уводил лодку у Матрёшки.

«Вот оно что…»

Недолго думая, он вытянул пояс из халата, надвязал им кольцо и накинул на кнехт.

— Смекалка — не весталка!

Выбравшись на дощатую пристань, Гарин остановился: после ночи плавания голова слегка закружилась на твёрдой земле. Он привычным движением помассировал себе затылок, взмахнул руками и несколько раз изобразил из себя мельницу.

— Кровообращение — жизни вращение.

Придя в себя, сошёл с пристани и стал неспешно подниматься к дому по береговой тропинке.

«Предложу сперва сигарный нож. А там посмотрим».

Дом был серый и необычный, словно шатёр. Но не успел Гарин приблизиться к нему, как сверху, с покрытого редкими облаками неба, к дому стал спускаться дрон. Острый верх дома плавно раскрылся, как цветок, и дрон влетел внутрь.

В поисках двери Гарин пошёл вокруг дома, оказавшегося круглым, и заметил, что во всю островерхую крышу светится какое-то изображение. Оно иногда двигалось. Он стал вглядываться и вдруг понял, что это огромный, ритмично моргающий глаз.

Гарин замер, остановившись. На крыше был глаз. Глаз моргнул.

И доктор узнал этот глаз.

— Да нет же…

В этот момент из «цветка» поднялся дрон и полетел восвояси. Макушка шатра закрылась.

Не отрываясь от огромного глаза, глядящего в небо, Гарин двинулся вокруг шатра. Внезапно в шатре поднялась часть стены, свёртываясь, как материя, и в проём наружу шагнула девушка в казахском платье с ведром в руках. Она размашисто вылила на землю помои.

— Витаминдеры? — выдохнул Гарин.

Девушка повернулась к нему, улыбнулась и кивнула красивой головкой:

— Витаминдеры.

Обернулась и крикнула в тёмный проём:

— Биреу келды! [52] Кто-то пришёл! (казах.)

И тут же исчезла внутри. А в проёме показался рослый парень с неприветливым широким лицом и с автоматом. Гарин примирительно поднял руку:

— Доброе утро!

— Доброе утро, — ответил парень.

— Я плыл мимо и хотел бы купить у вас еды.

— Мы едой не торгуем.

— Тогда просто продать вам…

— Что?

— Золото.

Парень молча посмотрел на Гарина. Проём закрылся. Гарин запахнул оставшийся без пояса халат, сунул руки в тяжёлые карманы, качнулся на ногах и с обидой причмокнул губами:

— Реникса [53] Renyxa — чепуха (псевдолатынь). .

Он повернулся, побрёл к пристани. Но проём вновь открылся, и раздался голос парня:

— Заходи. Только не здесь.

Он мотнул головой влево. Гарин двинулся в указанном направлении вдоль шатра. И понял, что тот выстроен из живородящего войлока.

«Всё тот же материал…»

Вскоре в войлочной стене поднялся проход пошире, Гарин ступил внутрь, в светлую прихожую, и к нему тут же с рычанием бросился фиолетовый дог.

— Кош! — крикнул парень с автоматом собаке.

Дог замер перед Гариным. А тот рассмеялся, вспомнив:

— А где же второй?

Дог оскалил розовую пасть, обнажая уже не очень белые клыки.

— И что же смешного? — раздался голос рядом.

Гарин обернулся. Неподалёку стоял мужчина в белом, худощавый, с узким лицом и голой головой. Гарин узнал его.

— Задень!

— Да, Задень, — спокойно, не удивившись, ответил мужчина.

— А где же второй дог? Тогда их было двое.

— Когда — тогда?

— Десять лет назад.

Задень шагнул ближе, вглядываясь в лицо Гарина.

— Вы тогда сильно побили своего коллегу за то, что тот растерял на дороге пирамидки.

— Дрёму?

— Да, да! И обратились ко мне за помощью.

Секунду узкое лицо было неподвижно.

— Доктор? — вспомнил Задень, и слабая улыбка тронула его узкие губы.

— Он самый! — тряхнул бородой Гарин.

— Заблудились, прибились к нам, да?

— Заплутал в метели!

— Прописали Дрёме мазь?

— И метальгин-плюс.

— А потом пробировали пирамидку?

— Был грех.

— Рыдали?

— Белугой!

Задень кивнул:

— Вспомнил.

— Что? — подошёл тоже яйцеголовый мужчина, тоже довольно худощавый, с мормолоновой скулой.

— Старый клиент, — кивнул на Гарина Задень. — Плюс-доктор. Помог нам десять лет назад.

— У?

— А! — Задень щёлкнул яйцеголового своим мормолоновым мизинцем по скуле.

Скула прозвенела.

— Представься доктору.

— Очень, — кивнул яйцеголовый.

— Доктор Гарин, — ответно кивнул Платон Ильич.

— И очень good doctor, — подтвердил Задень.

— А где же… — начал было Гарин, но тут в шатре раздался прерывистый сигнал, и в потолке стал открываться тот самый цветок.

— Sorry, доктор. — В худощавых пальцах Заденя возник овальный смартик. — Работа.

Когда проём в потолке открылся, в него влетел дрон. Снизился. И завис над полом, над зелёным кругом. Партнёр Заденя подошёл к дрону. В дроне открылось отверстие. Очень быстро подошёл к дрону, сунул руку в дырку, вынул три алтайские банкноты по десять ахча, убрал в карман, достал из раскрытого высокого белого кофра прозрачный кубик, вложил в отверстие, которое тут же закрылось. Дрон поднялся и улетел. И тут же вниз спустился ещё один дрон.

— Наши утренние пчёлки, — пояснил Задень. — Спозаранку потянулись за нектаром.

Очень вынул из дрона пятьдесят ахча, а вложил в него прозрачные шар и кубик. Дрон улетел.

Потолок закрылся.

— Впечатляет, — покачал головой доктор. — Теперь только по воздуху?

— Не только. — Задень сделал пригласительный жест. — Проходите в юрту, доктор.

Из прихожей Гарин вошёл в шатёр. Он был обставлен и убран в восточном стиле — чёрная низкая мебель, мягкие разноцветные подушки, ковры. На отделённой кухне две девушки готовили еду.