Б Истон - Молиться за Рэйн

Сначала Уэс не отвечает. Он просто закрывает глаза и прижимается своим лбом к моему. То, что он собирается сказать, очень важно для меня, поэтому я задерживаю дыхание, когда он делает глубокий вдох за нас обоих.

— Как только я увидел тебя, то сразу понял, что мне крышка. — Его голос хриплый и низкий. — Я знал это, когда воспользовался последней пулей, чтобы вытащить тебя из «Бургер Паласа» вместо того, чтобы сохранить ее. Я знал это, когда проделал тот дебильный гребаный трюк с собаками вместо того, чтобы оставить тебя в «Хакаби Фудс». Знал это, когда в меня стреляли из-за тебя, когда у меня спустило колесо из-за тебя и когда вернулся в горящий дом, чтобы найти твою задницу. Все это время я считал, что ты отвлекаешь меня от миссии, но, когда ты ушла, я понял, что ты и есть моя миссия. — Уэс открывает глаза, и они поглощают меня. — Мне кажется, я вернулся в этот город, чтобы найти тебя, Рэйн. Мне очень жаль, что потребовалось так много времени, чтобы это понять.

— Не извиняйся, — шепчу я, ощущая комок в горле. — Это мне очень жаль. Похоже, я была настоящей занозой в заднице.

Уэс смеется, и это зрелище так прекрасно, что мне кажется, будто я смотрю на солнце. Я мысленно фотографирую его, запоминая то, как он выглядит прямо сейчас: освещенный оранжевым закатом, его белоснежная улыбка и прядь каштановых волос, падающая на идеальные скулы. Я хочу запомнить этот момент навсегда.

Даже если навсегда — это только на сегодня.

— Я чертовски люблю тебя, — говорит он своими идеальными улыбающимися губами, как раз перед тем, как они врезаются в мои.

Я отпускаю лестницу и обнимаю Уэса за шею, зная без тени сомнения, что он не даст мне упасть. Чего я не ожидаю, так это того, что он схватит меня за бедра и обернет мои ноги вокруг своей талии. Вполне логично, что я больше не держусь за ощущение земли под ногами, потому что именно так я и чувствую себя, когда целую Уэса — защищенной и оберегаемой ото всех проблем.

Его язык и зубы не нежны, когда берут то, что хотят, и его тело тоже, когда прижимает меня к лестнице. Отчаяние подпитывает нас, отчего мы кусаемся, страстно целуемся и толкаемся частями тела. Мы потеряли так много времени, чтобы наверстать упущенное, и так мало его впереди. 23 апреля подходит к концу, и каждый импульс, который проходит по моим венам — это еще одна секунда, которую я потратила впустую, не занимаясь любовью с этим мужчиной.

Я сцепляю свои лодыжки за спиной Уэса, когда он протягивает руку за мою голову, чтобы схватиться за лестницу. Зажмурившись, я крепко держусь за него, когда он начинает подниматься, ни разу не прервав наш поцелуй. Как только он заносит нас в домик, мы превращаемся в яростную смесь из рук, молний, рубашек и кожи.

Я приподнимаю свои бедра на деревянном полу, пока Уэс стягивает с меня штаны и трусики. Затем раздвигаю колени, приглашая его, когда он освобождается от своих джинсов. Он нависает надо мной, и я тянусь к нему, отчаянно желая, чтобы он заполнил меня, и я снова почувствовала бы себя целой, но Уэс замирает и смотрит на меня, не сводя глаз.

— Что такое? — спрашиваю я, протягивая руку, чтобы погладить его щетину.

Две глубокие морщины появляются между его темными бровями, и я чувствую, что у меня происходит то же самое.

— Ничего. Просто… хотел посмотреть на тебя…

«В последний раз» , — говорит его грустная улыбка.

Я не хочу видеть этот взгляд, поэтому целую его и приподнимаю бедра, чтобы он вошел в меня.

Но как только мы с Уэсом становимся единым целым, что-то меняется. Все то время, которое, как мне казалось, ускользало от нас, не просто замедляется, оно останавливается… Мы делаем вдох, затем выдыхаем. Целуемся и крепче обнимаемся. И когда мы снова начинаем двигаться, все происходит медленно и нежно.

Мы растворяемся друг в друге.

Потому что то, что происходит между нами, нужно смаковать, пока еще есть такая возможность.

— Это так мило. — Рэйн вздыхает, когда кладет свою голову мне на плечо.

В кинотеатр Франклин Спрингс оказалось не так уж и трудно проникнуть. А на то, чтобы разобраться, как включается проектор, мне потребовалась ровно минута.

— Я бы еще пригласил тебя на ужин, но в данный момент не могу себе позволить апокалиптический комбо из «Бургер Паласа» за шестьдесят восемь баксов.

Рэйн смеется и похлопывает по бумажному ведерку, стоящему у нее на коленях.

— Я лучше буду есть черствый попкорн всю оставшуюся жизнь, чем окажусь там снова.

— Это хорошо, потому что вполне возможно нам это предстоит. — Я улыбаюсь и целую ее в макушку.

Это так чертовски странно — быть на свидании с этой девушкой. Я имею в виду, что встречался со многими девушками, но это всегда было по эгоистическим соображениям. Понятная сделка. Но с Рэйн я просто… просто хочу сделать ее счастливой.

— «Аквамен»? — спрашивает она, когда начинаются первые кадры.

— Ну, либо это, либо «Дамбо».

В уголках ее губ появляется кокетливая улыбка.

— А я и не жалуюсь.

— Ох, неужели? У тебя есть виды на Джейсона Момоа, да?

— Нет. — Она опускает глаза, и даже в темном зале я вижу, как румянец поднимается к ее щекам. — Но, возможно, у меня есть планы на другого парня с татуировками.

— Чертовски на это надеюсь, — говорю я, притягивая Рэйн к себе на колени, пока ее визг соперничает по громкости с грохотом динамиков.

Когда снова смотрю на экран, вижу, как Джейсон Момоа приносит спасенного рыбака в бар. Камера перемещается от стола, за которым сидят другие рыбаки, к барной стойке, где он заказывает порцию виски. Движение такое расплывчатое и быстрое, но клянусь, что замечаю, как на стене бара висит красное знамя с черным всадником по центру.

— Ты это видела? — спрашиваю я, не отрывая глаз от экрана.

— Что?

— Знамя.

Рэйн оглядывает зал.

— Где?

— Да не здесь. — Я указываю на экран. — В фильме.

— Правда?

Я ставлю Рэйн на ноги и поднимаюсь с кресла.

— Нам пора идти.

— Но почему? Мы ведь только пришли.

— Потому что… — я жестом указываю на экран, где Джейсон Момоа выхватывает у бармена бутылку и начинает жадно пить с горла. Я внимательно присматриваюсь. На этикетке бутылки написано: «23 апреля». — Рэйн! Смотри!

Но к тому времени, как она поворачивает голову в сторону экрана, Джейсон уже разбил бутылку об пол.

— Уэс, я ничего не вижу.

— Думаю, в этом как раз-таки и дело!

Я хватаю ее за руку и бегу в сторону главного выхода из зала. В ту же секунду, как мы оказываемся в вестибюле, с потолка падают четыре черно-красных знамени, преграждая нам путь. Мы бежим слишком быстро, чтобы успеть остановиться, поэтому я вытягиваю руку, чтобы отодвинуть одно из них и наблюдаю, как изображение всадника растворяется в крошечных пикселях света вокруг моей руки. Я оборачиваюсь, и замечаю, что сзади оно выглядит таким же реальным, как и три остальных.