Кристина Далчер - Мастер-класс

Каждый человек имеет право «оказаться на грани». У всех разные возможности нервной системы. Чисто академической части теста недостаточно, чтобы лишить места человек двадцать, получивших минимальные показатели, зато административный его раздел — полные пять страниц, присланные из Министерства образования, по которым будут оценивать, достаточно ли хорошо мы разбираемся в новых политических веяниях и правильно ли их понимаем, — любого способен свести с ума. Наши докторские диссертации не обеспечили нам должной подготовки к вечно эволюционирующим планам Мадлен Синклер. А потому я рада, что тот документ, который я подделала сегодня утром, способен поднять ставку кое-кого из моих коллег. И очень хорошо, что им ничего об этом не известно; пусть так и не узнают, какие ужасные слова — приговор самой себе — я осмелилась написать. Всего несколько слов — и запросто получаешь куда более серьезное наказание, чем перевод в зеленую школу. Я попыталась проглотить колючий комок собственной вины, застрявший у меня в горле, и оказалось, что вкус-то у вины очень даже горький.

Обычно я весь месяц спокойно кое-что просматривала, а непосредственно перед тестом предпринимала мощную атаку, занимаясь весь уик-энд напролет и пытаясь усвоить все эти политические нововведения. Однако раньше мне не приходилось за сутки до собственного тестирования сажать свою дочь в желтый автобус и отправлять ее в школу третьего уровня. Ведь и при нормальных условиях вполне здоровому и психически устойчивому человеку нелегко справиться с этими убийственными требованиями. И я прекрасно понимала, что сегодня совсем не готова к трехчасовой атаке на мой явно перетрудившийся мозг, так что даже если б я сознательно и не ставила перед собой такой цели, я вполне могла бы провалить тест на ментальную выносливость.

Возможно, так было бы даже проще, поскольку тогда решение было бы принято уже не мною. Особенно если учесть, что я понятия не имела, что мне могут принести ближайшие несколько дней.

Пока мы ждали, когда инспектор принесет нам наши «синие книги» [27] В США — чистые блокноты с синей обложкой, которые обычно выдаются экзаменующимся во время различных контрольных испытаний. и привычный список правил, запрещающих во время теста какое бы то ни было «сотрудничество» (читай, подсказку), разговоры и использование электронных приспособлений, я старалась сидеть спокойно, дышать ровно и думать о своей бабушке.

Она ведь так и не вышла из своей комнаты и обедать с нами не стала, хотя дважды призывала меня к себе в течение вечера. И каждый раз была, казалось, готова сообщить мне нечто важное. Но, начав рассказ, сворачивала на извилистую тропу историй из своего прошлого с ярким и подробным описанием действующих лиц, а потом входила моя мама и говорила, что бабуле, пожалуй, пора отдохнуть.

И сейчас я перебирала в памяти эти истории. Они по большей части казались вполне правдоподобными, хотя я отнюдь не была уверена, что это истории из жизни самой бабушки. Вполне возможно, она их попросту позаимствовала и сплела воедино со своими собственными. Мама настаивала на последнем варианте; она вообще считала, что Ома все это выдумывает. Но вот вопрос: существовали ли в нашей стране сто лет назад «институции» для так называемых слабоумных? Безусловно. У нас имелись и законы Джима Кроу [28] Неофициальное название законов о расовой сегрегации на Юге США. Название взято из популярной песенки. , и сумасшедшие дома, но вряд ли что-то из этого могло, как мне казалось, снова оказаться в ходу. И я решила выбросить из головы нелепые мысли о тюрьмах и диккенсовских работных домах и даже слегка усмехнулась: да что это я? Фредди сейчас находится просто в школе-интернате, и я намерена во что бы то ни стало ее оттуда вытащить.

Но прошло всего каких-то три коротких дня, и я поняла, сколь сильно я заблуждалась.

Я уже больше часа сидела, уставившись на одну и ту же пустую страницу. А моя авторучка, словно обретя собственный разум, писала и писала одно-единственное предложение.

Вот так. И это непременно должно было привлечь внимание экзаменационной комиссии.

Хотя вряд ли это их как-то встревожит. Будущие учителя давно выстроились в длинную очередь, чтобы занять мое место в серебряной школе; да ради этого они дьяволу душу готовы были продать; и, кстати, среди них было много таких, кому очень хотелось бы спутать следы и начать новую жизнь. А если вдруг не наберется нужного количества таких страждущих душ, компания «Достойная семья» предложит желающим еще более высокое жалованье, достав нужную сумму из своего бездонного кармана.

Ближе к одиннадцати часам кое-кто из тестируемых начал проявлять явные признаки беспокойства. Зашуршали юбки и брюки, люди стали нервно менять местами скрещенные ноги, стуча под столами кожаными подошвами туфель. Кое-кто, забыв о приличиях, ерошил пальцами волосы, словно надеясь этим дать некий стимул мозговым клеткам и выудить нужный ответ из паутины памяти.

Мы торчали в этой аудитории уже два часа.

Инспекторы принесли каждому бутылочку питьевой воды, салфетки и энергетический батончик. Нас по очереди стали выводить в уборную. Остальные при этом старались даже глаз не отрывать от своей «синей книги» и уж тем более не обмениваться взглядами с соседями. Мы сидели смирно, изредка шевелясь, точно куски мяса в скороварке, чтобы спина и ноги совсем уж не затекли.

В какой-то момент мне вдруг захотелось перелистать страницы, вписать в графы правильные ответы, нанести, так сказать, честный укол шпагой и пройти этот экзамен. И тогда я вспоминала о Фредди.

Она ни разу в жизни ни одной ночи не провела в одиночестве, даже когда отправлялась в гости с ночевкой к кому-то из подружек. Мне страшно не хотелось отучать ее от детских ритуалов, но я беспокоилась, что у нее может возникнуть некая задержка в развитии. С другой стороны, я все время боялась, что Фредди, проснувшись, может оказаться не в состоянии сориентироваться в темной комнате и придет в ужас от того, что книги на стеллаже да и сам стеллаж не такие, как у нее. Я боялась, что во время одной из таких ночевок в чужом доме она может закричать и заплакать, и после этого уже на следующий день девочки в школе станут над ней издеваться.

А что, если бы десять лет назад я выбрала иной путь?

Я ведь его и впрямь почти выбрала. Но под конец все же с этого пути сошла — и подделала результаты теста, и указала достаточно высокий Коэффициент, чтобы Малколм был доволен, но все же не слишком высокий, чтобы хоть немного себя подстраховать.

Между прочим, тот показатель, вполне возможно, почти соответствовал истине. Все проблемы Фредди — если у нее вообще имелись какие-то серьезные проблемы — в точности совпадали с диагнозом доктора Нгуен. Обычная детская нервозность, подверженность стрессам, чувство тревоги. Но все вполне контролируемо. Нет, конечно же, тогда я сделала правильный выбор.