Кристина Далчер - Мастер-класс

Голос Петры — запись явно была сделана заранее — обрел интонации социальной рекламы:

Вы — родитель-одиночка? У вас нет работы? Вас тревожит ваше финансовое будущее? Вы не имеете высшего образования? Вы чувствуете себя униженным из-за вашего IQ? Тогда приходите в «Здоровье женщины» на бесплатную консультацию !

Следующая часть интервью явно имела целью иную аудиторию:

У вас есть все, кроме ребенка? Устали чувствовать себя «бесплодным деревом»? Чувствуете, что пора и вам завести достойную семью? Тогда добро пожаловать в «Здоровье женщины»! Эта компания существует для вас !

Некий радиоголос напомнил, что спонсор программы компания «Достойная семья». Словно это и так не было ясно каждому. Затем тот же голос, начисто лишенный каких бы то ни было идентифицирующих диалектальных особенностей, представил тех отважных женщин, которые решились поведать миру свои истории. Некая Н. из Вермонта; затем некая А. из Далласа; затем девочка-подросток З. из Сент-Луиса — судя по голосу, она была не старше Энн.

К черту опасения насчет излишков кофеина! Я залпом выпила полную кружку совершенно остывшего кофе.

— Я жила на улице, — донесся до меня голос этой З., — была бездомной и вообще не знала, что меня ждет завтра. Потом услыхала, что «Здоровье женщины» помогает таким, как я, вот и пошла поговорить с ихними сотрудниками. И, ей-богу, они мне помогли! Они, можно сказать, о будущем моем позаботились. Рассказали мне…

Но тут З. из Сент-Луиса вырубили, и вместо нее возник другой голос.

— А это Х. из Вашингтона, — сообщил ведущий, — она тоже хочет рассказать нам о своем визите в «Здоровье женщины».

— Это все по ошибке вышло. Я забеременела совершенно случайно. Нет, я была не замужем. И обратилась в «Здоровье женщины». И там меня спасли…

Я уничтожила голос Петры, нажав на клавишу, и принялась писать записку в том блокноте, куда мы обычно записывали, что необходимо купить. Получалось далеко не лучшим образом, но эти проклятые часы, отмечающие каждые четверть часа, уже давно спели мне, что пора выходить из дома. А потому я решила: лучше всего высказаться кратко и нежно.

Дорогие Малколм и Энн,

Пожалуйста, простите меня, но я больше не могу здесь оставаться. Очень прошу: не надо меня искать. Надеюсь, что скоро сумею вернуться домой.

Я прикрепила записку к холодильнику тем магнитиком, который Малколм когда-то привез мне из поездки в Сан-Франциско. Он удержит ее, пока кто-то из них не вернется домой. Я в последний раз огляделась, отнесла в машину свои «три предмета багажа», проверила количество наличных в кошельке и включила двигатель «Акуры». Я решила, что оставлю машину на стоянке возле какого-нибудь крупного магазина, а остальную часть пути проделаю пешком. Такси не годилось: там всегда ведется видеозапись. Мой дом, тот дом, где Фредди и Энн играли детьми, где мы с Малколмом в былые времена допоздна засиживались, обсуждая книги, музыку и прочие интеллектуальные вещи, еще некоторое время был виден в зеркало заднего вида.

А потом исчез вместе с моим забытым кофе, который я сунула в микроволновку.

Внутри кирпичного здания на окраине одного из далеко не самых шикарных вашингтонских кварталов я обнаружила за стойкой регистрации двух женщин, пребывавших в чрезвычайно мрачном настроении. Таблички у них на груди сообщили мне, что это миссис Паркс и миссис Флауэрс, но ни одна своим обликом этим фамилиям не соответствовала [32] Фамилию Parks можно перевести как Парковая, а фамилию Flowers — как Цветочная или Цветкова. . Миссис Паркс качалась на деревянном стуле, сидя за рабочим столом, и была высокой и тощей, точно какое-то насекомое; миссис Флауэрс по очереди брала у каждого ID-карту, сканировала ее, а затем проверяла наши имена по компьютеру.

— Садитесь и ждите, пока вас не вызовут, — рявкнула миссис Паркс на женщину, стоявшую следом за мной. Затем она напечатала на принтере некий билет, вручила его мне и сурово предупредила: — Не потеряйте!

Я обернулась, и стоявшая за мной женщина оказалась вовсе не женщиной, а самой настоящей девчонкой: розовая нежная кожа, множество веснушек, густая шапка рыжих волос и такие чистые невинные глаза, что сразу становилось ясно: видела она на свете не так уж много.

— Извините, — сказала она регистраторше и отошла к стоявшим вдоль стены обшарпанным стульям. Тем временем миссис Флауэрс просканировала мою карту, сверила мое лицо с изображением на экране компьютера и поставила рядом с моей фамилией красную отметку.

— Теперь вы, — рявкнула миссис Паркс и так резко мотнула подбородком в сторону рыжей девчонки, что я невольно отступила на шаг: мне показалось, что она вот-вот угодит мне в глаз своим подбородком. И она действительно уже в следующее мгновение нацелила подбородок на меня и велела: — А вы отойдите и сядьте.

— Вы забыли команду «смирно!», — не выдержала я.

— Да, и сидите смирно. — Судя по ее взгляду, шуток она вообще не понимала. Глянув на меня поверх очков в роговой оправе, она повторила: — Это я вам говорю.

Я подкатила свой чемодан к одному из свободных стульев, и в ту же секунду рыжая девушка встала и, подойдя к стойке, сообщила миссис Флауэрс:

— Руби Джо Прюитт меня зовут. Доброе утро.

— Удостоверение.

Руби Джо выудила свою желтую карту из поношенной кожаной сумки, висевшей у нее на плече — с такими обычно ходят бродяги или сезонные рабочие, — и тут же ее уронила.

— Извините…

— Поднимайте скорей, девушка. Я не могу весь день с вами одной возиться.

— По-моему, вам совсем не обязательно так мне грубить, — сказала Руби Джо, наклоняясь и поднимая карту. В ее глазах, которые еще так мало в жизни видели, прямо-таки сверкнуло возмущение. — Вот.

Миссис Флауэрс просканировала карту, сверилась с компьютером и поставила соответствующую отметку. Миссис Паркс напечатала еще один билет и напомнила Руби Джо, чтобы та его ни в коем случае не потеряла, и рявкнула:

— А теперь сядьте. Следующий.

Оказалось, что за прошедшие пять минут в комнате прибавилось еще несколько человек, в основном женщины, но было и несколько мужчин — полный спектр цветов, возрастов и типов телосложения. Единственным свободным стулом — пластмассовой реликвией из старого кафетерия или школьной столовой прежних времен — оказался тот, что был справа от меня. На него Руби Джо и уселась, поставив между ногами свою матерчатую туристическую сумку. При этом она нечаянно коснулась своим ботинком моей туфли и, извинившись, села прямее, пытаясь занять еще меньше места, чем уже занимало ее худенькое тело.

— Ничего страшного. Хорошо, что вы ухитрились не задеть туфлю кого-то из этих, — пошутила я, мотнув головой в сторону миссис Флауэрс и миссис Паркс.