Виталий Забирко - День пришельца (сборник)

– Н-да, перекормила его Кузьминична… – сказал Карла. – Придётся теперь при обсчётах корректирующую поправку вводить…

«Лия! Ли-ия!!!» – заорало всё моё естество, но из горла не вырвалось ни звука.

И всё же меня услышали.

– Ты что, включил обратную связь? – возмутилась Лия. – Зачем?

– Я не такой садист, как ты, – сказал Карла. – Пусть слышит. Может быть, что-то пойм…

Голос пресёкся на полуслове, будто отключили звук.

«Лия! Лиечка!!!» – продолжал беззвучно взывать я, но тишина была мёртвой. Затем появилось неприятное ощущение, словно в голове активно забегали насекомые, щекоча лапками извилины мозга, и я умолк. Зачем они копаются в моей голове, что им надо?!

Темнота и тишина оборвались так же внезапно, как и наступили. В лицо ударил тугой ледяной ветер, пахнущий горячей серой, и я увидел, что по-прежнему мчусь в болиде по рельсам, но аттракцион находится не на пустыре в деревне Бубякино, а у чёрта на куличках почти в прямом смысле слова. Если бы не подслушанный в темноте разговор, то после проводов под похоронный марш определённо бы решил, что попал в геенну огненную. Хоть и неверующий.

Рельсы вытянулись в прямую бесконечную магистраль, повисшую в воздухе между чёрным студёным небом и пышущей жаром землёй, испещрённой тектоническими разломами с кипящей магмой. Багровый свет магмы заливал окрестности, отражался в низких холодных облаках; жар магмы нагревал болид снизу, а сверху его остужал ледяной ветер. Нечто подобное, наверное, можно наблюдать на Европе, спутнике Юпитера. Видел я снимки американского зонда: диск планеты, затянутый кучевой облачностью азотной атмосферы, сквозь которую обширными багровыми пятнами просвечиваются области активной вулканической деятельности. После публикации снимков появилась гипотеза, что в этих областях на поверхности Европы возможна зачаточная жизнь.

Я попытался разглядеть на тёмных участках поверхности эту самую зачаточную жизнь и увидел какие-то колеблющиеся тени. Но определить в сумеречно-багровом свете, жизнь ли это, или сернистые испарения, так и не смог. От серы першило в горле, слезились глаза. Жар снизу и холод сверху вызывали ощущение, что я нахожусь в микроволновой печи в виде торта с мороженым – тесто печётся, а мороженое не тает. Когда служитель приводил предельные температуры среды, краткосрочно допустимой для нормальной жизнедеятельности человеческого организма, я никак не думал, что эти пределы будут проявляться одновременно. Блин, да когда же это кончится?!

И тут я увидел конец казавшейся бесконечной магистрали, и не было в конце пути ни арки крепёжной мачты, ни тёмного, как вход в «Пещеру Ужасов», пятна телепортационной мембраны. Рельсы обрывались, и всё.

Болид на полном ходу пронёсся к месту обрыва, я напрягся, готовясь к падению в бездну… но вместо этого вновь оказался впечатанным в темноту, тишину и неподвижность. Никаких голосов в этот раз не было слышно, однако в голове снова возобновилось странное щекотание, только теперь казалось, что в черепной коробке сидит паук и плетёт сеть из моих нейронов, завязывая узелки по своему усмотрению.

Я постарался абстрагироваться от навязчивой картины и осмыслить происходящее. И почему мне вдруг представилось, что в том месте, где рельсы обрывались над клокочущими магмой тектоническими разломами, должно быть тёмное пятно телепортационной мембраны? В арках крепёжных мачт аттракциона никаких тёмных пятен не было…

Мир взорвался красками Луна-парка в Бубякине, шумом и гамом празднования Дня Пришельца, и я перевёл дух. Я снова был на Земле и, кажется, начинал понимать суть аттракциона. Двенадцать арок, двенадцать путешествий по галактическим мирам с приемлемыми для человека условиями. Ознакомительный период… Стали понятны и непонятные ранее интервалы между исчезновением-появлением болидов. У каждого пассажира индивидуальная программа галактического вояжа, а в мирах, куда они попадают, разная длина магистрали, разное время пребывания.

С диким грохотом натуральных американских горок болид пронёсся по рельсам, заложил крутой вираж и канул в арку второй крепёжной мачты.

В этот раз к темноте, тишине и неподвижности я отнёсся спокойно и уже не обращал внимания, что там шебаршит в моей голове. Другое удивляло: откуда у меня появилось столь чёткое понимание сути аттракциона? И потом – что значит «ознакомительный период»? Это явно не мои мысли, не мои слова!

В глаза ударил дневной свет, и болид вынес меня на холмистую местность, беспорядочно заваленную синими гладкими брёвнами, будто тут занимались крупномасштабной заготовкой древесины, но внезапно налетел ураган и расшвырял штабеля. То здесь, то там в небо вздымались отвесные замшелые утёсы, их вершины терялись в чёрных облаках, сквозь которые кое-где проглядывало яркое фиолетовое небо. Вояж продолжался. Продолжались и обещанные Карлой «незабываемые впечатления». Или «незабываемые впечатления» мне кто-то другой обещал, а Карла гарантировал напряжённый день? Настолько напряжённый, что в голове всё смешалось.

Если в предыдущем мире трасса была прямой, как стрела, то здесь рельсы петляли между нагромождением брёвен, болид закладывал крутые виражи, падал в низины, как на настоящих американских горках, с разгону взбирался на склоны холмов, чтобы вновь с головокружительной скоростью устремиться вперёд. На крутых виражах перегрузки были значительными, но при подъёмах на холмы они практически не ощущались, и я заподозрил, что сила тяжести здесь значительно меньше, чем на Земле. Что и подтвердилось, когда я увидел падающее с утёса бревно. Оно летело медленно, почти планируя, а когда достигло земли, не подпрыгнуло на других брёвнах, а замерло, будто приклеившись. А когда я увидел второе «планирующее» с высоты бревно, то понял, что это такое. Это была хвоя, гигантская синяя хвоя, замшелые утёсы были стволами циклопических сосен, а чёрные облака – кронами. Фиолетовый же цвет неба среди дня объяснялся тонким слоем атмосферы… Какого роста здесь тогда животные, если деревья такие?!

Прямо по курсу возвышался громадный холм из брёвен-хвоинок, и на его склонах кто-то активно копошился. Заготовители древесины, что ли? Сейчас взберёмся на холм, и тогда можно будет рассмотреть поподробнее…

Однако трасса неожиданно свернула вправо, огибая холм. И всё же я увидел, кем были эти самые «заготовители древесины». Вдоль трассы двигались две параллельные шеренги громадных, размерами с мой болид, муравьёв. Муравьи в шеренге, направлявшейся к холму-муравейнику, тащили на себе брёвна-хвоинки, муравьи в шеренге, двигавшейся в противоположную сторону, шли налегке. В отличие от земных муравьёв, передвигались они медленно, степенно, что при их росте и малой силе тяжести было неудивительно, но громадные жвала не внушали доверия. Оставалось надеяться, что болид имеет соответствующую защиту от нападения любых инопланетных тварей, иначе бы пришельцы, стартовавшие на аттракционе в Бубякине, приходили бы к финишу через одного. Интересно, если здесь есть люди, то какого они тогда роста при таких циклопических деревьях и гигантских муравьях?