Сэмюэль Дилэни - Дальгрен [litres]

– Уже останавливается, – сказал Паук. – Скоро перестанет.

Он перевернул кровавую газету, посмотрел.

Кровь – живая ткань, подумал Шкет, вспомнив, как очки его учительницы биологии в старших классах слетели с края мраморного лабораторного стола – одно стекло вдребезги на горчичной плитке.

– Так, пошли. Давай тогда выпьем. После такого тебе выпить – самое оно.

– Ага, – улыбнулся Паук. – Ага, пошли. Выпить. Выпить – это хорошо. – Он ухмыльнулся, смял газету, шумно запульнул ее в кусты. – Ыхннн … – сказал он, сделав три шага. – Может, мне в дом, промыть это дело, что ли.

– Чувак, прости, – сказал Шкет. – Мне ужасно жаль.

– Да я понимаю, – сказал Паук. – Ты ж не нарочно.

На полпути через «Июль» их заметила Эрнестина Трокмортон:

– Ой! В смысле боже… мой !

В последующей суматохе Шкета отыскали Денни и Ланья (лиловая, и лиловое расцветало синевой), а Эрнестина и другие гости уламывали Паука зайти в дом.

– Я хочу… выпить, – неуверенно отвечал Паук.

Эрнестина спрашивала:

– Вы как себя чувствуете? С вами все хорошо?

– Он хочет выпить, – сказал Шкет.

Паук растерялся; затем растерянность утонула в воинственном безмолвном смущении, и он, не противясь, пошел, куда повели.

– Так и заражение заработать недолго, – в третий раз повторил Эверетт Форест.

Мадам Браун стояла позади толпы, скрещивая и заламывая руки. Поводок крутился, и обвисал, и позвякивал.

Шкет все трогал Ланью за плечо; они стояли и смотрели. (Во второй раз она ответно коснулась его руки – но не в первый, и не в третий, и не в четвертый.)

Мюриэл, часто дыша, припала на передние лапы; и снова уставила морду в землю.

Денни в толчее несколько раз прижимался к Шкету, клал руку ему на плечо, на локоть, на спину. Шкет подумывал откликнуться…

– Шкет!

Поначалу он не обернулся.

– Если найдете пару минут… Шкет, вы не уделите мне пару минут?

А когда обернулся (Ланья с Денни тоже), ему поверх голов улыбался Билл, прижимая к уху приборчик, сильно смахивавший на пульт от платья.

– Можно вас на пару минут… Шкет?

На сей раз, когда Шкет коснулся Ланьи и Денни, оба пошли с ним. (А в мыслях: они бы все равно пошли; ими движут разные механики, но у обоих развилось любопытство, которое не позволит им такое пропустить!)

– Да не вопрос, – сказал Шкет. – Вы чего хотели?

– Спасибо. – Билл ухмыльнулся и поправил микрофон на кармане черной водолазки. – Он включен. Давайте, пожалуй, так и оставим, чтоб вы привыкли про него не думать. Только отойдем, а то шумно. Вернемся, например… А что случилось, кстати, с этим высоким черным мальчиком? Он из вашего гнезда?

– Я его порезал, – ответил Шкет.

Билл постарался не выдать удивления.

– Я нечаянно, – сообщил Шкет микрофону. И отстегнул с запястья парадную орхидею.

– Вы… – тут Билл заметил Ланью с Денни, но ничего им не сказал, – своих держите в строгости, не так ли?

Шкет решил: мне сообщают, не спрашивают, – и не ответил.

– Мы куда? – прошептал Денни и снова опасливо покосился на кассетный диктофон.

– В тартарары, если пригласят любезно, – ответил Шкет. – Умолкни и пошли. У тебя ничего не спросят. Только у меня.

– Давайте-ка мы… – Билл, похоже, прикидывал, как бы повежливее избавиться от Ланьи и Денни.

Ланья, похоже, прикидывала, как бы повежливее улизнуть и увести Денни.

– Они тоже пойдут, – сказал Шкет. – Они мои друзья.

– Разумеется. У меня к вам всего несколько вопросов… давайте сюда. – Они миновали очередной сад. – Все слегка запуталось, Роджера-то нет. Видимо… уехал на всю ночь. Он хотел с вами побеседовать, я точно знаю – он говорил. Собирался прояснить пару вопросов, читателям «Вестей» может быть любопытно… вообще-то, мы планировали взять у вас интервью вместе. Я много помогаю Роджеру с газетой. Пишу черновики многих его статей. Он, как вы понимаете, человек очень занятой.

– Так это вы пишете его статьи? – переспросила Ланья. – А я-то гадала, как он всё успевает.

– Я не пишу под его именем. Но… провожу много подготовительной работы. – Билл свернул на узенькую тропку – Шкет вспомнил, что за вечер ходил по ней уже дважды, но не вспомнил, куда она ведет. – Роджер хотел спросить… вернее, мы оба хотели… ну, о том о сем. Я думал дождаться его. Но кажется, скоро все начнут расходиться. Даже если Роджер не вернется вовремя, он бы не хотел, чтоб я упустил шанс.

Белая плетеная мебель под двумя низкими прожекторами на деревьях по углам полянки усыпала траву черными завитками и загогулинами.

– Сюда, кажется, пока никто не добрался. Давайте присядем и начнем?

Денни сел подле Шкета на краешек скамьи, облокотился на коленки и уставился вбок на Билла, а тот устроился в шезлонге с округлой решетчатой спинкой. Ланья встала чуть поодаль, прислонилась к стволу, разок огладила осеннего цвета юбку, высекая из нее серебряный дождь.

– Я хотел расспросить о вашей банде… гнезде. А затем немножко о вашей работе… стихах. Ничего?

Шкет пожал плечами. Все это заводило его и смущало; но два состояния, чувственно острые, гасили физические симптомы друг друга.

Шкет посмотрел на Ланью.

Она скрестила руки на груди и слушала так, будто случайно шла мимо и остановилась.

Денни смотрел на пульт – хотел с ним поиграть, но не понимал, уместно ли.

Ланья парила в разнообразной синеве.

Билл рукой пробежал по проводу от микрофона до диктофона, повернул ручку и поднял глаза:

– Для начала расскажите, каково вам издать книжку? Это же ваша первая книга?

– Да. Первая. Мне нравится – шумиха, то-се. Глупо, я считаю, но… весело. И ошибок мало… Ну, те, кто набирал, мало где ошиблись.

– Что ж, это прекрасно. То есть, по вашему мнению, эти стихи – ровно то, что вы написали; и вы отвечаете за них целиком и полностью?

– Да. – Странно, что замаскированный упрек не смутил его сильнее. Видимо, оттого, что он уже все пережил молча.

– Я вот о чем, – продолжал Билл. – Помнится, как-то вечером Эрнст Новик рассказывал нам, что вы очень усердно трудились над гранками. Его это сильно поразило. А с самими стихами мистер Новик много помогал? Как вы считаете, он повлиял на вашу работу?

– Нет. – Он правда думает, подумал Шкет, что мне семнадцать! Рассмеялся; и от привычности этого обмана его совсем отпустило. Он сел поудобнее, раздвинул колени. Пока дела идут неплохо.

Краем глаза отметил движение. Билл тоже посмотрел.

Позади стояли Откровение и Милли – Шкет не видел ее с тех пор, как застукал в кустах.

Денни сказал:

– Шшшшш, – отнял палец от губ и указал на диктофон.

– А можете рассказать…

Шкет снова перевел взгляд на Билла.

Тот покашлял.

– …рассказать что-нибудь о скорпионах, о том, как вы живете и почему вы живете так?