Дерек Кюнскен - Квантовый волшебник [litres]

Ему хотелось стать тихим и невидимым, наблюдать за миром во всей его наготе из укрытия. Хотелось обнять Кассандру и спрятаться в ней. Обнять и держать. Ему хотелось, чтобы она была в безопасности и чтобы она хранила в безопасности его от окружающего мира так, будто они – маленькие зверьки, укрывшиеся в ночи. Кассандре приходилось удерживать его, когда они были еще подростками, удерживать, чтобы они не повредились умом. Вероятно, она ощутила то же самое сейчас.

Нет. Она вообще ничего не чувствовала. Кассандра исчезала в замедляющемся дыхании и успокаивающемся пульсе входа в фугу. Рядом с ним находился механизм квантовых восприятий и вычислений, совокупность узлов вычислительных алгоритмов, не имеющих личности, способной разрушить волновую функцию, нечто, способное наблюдать перекрывающиеся квантовые вероятности и возможности в их великолепной одновременности, но не подобное ему создание, способное чувствовать одиночество или беспомощность.

Кресла задрожали, транспорт двинулся в сторону Оси.

Кассандра дернулась. Проблема с пребыванием в фуге? Или проблема с квантовым восприятием мира снаружи от транспорта? Личность Кассандры отчаянно желала увидеть «червоточину». То же самое – квантовый интеллект, который сейчас обитал в ее теле. Однако объективный квантовый разум не являлся чем-то естественным для пребывания в человеке, еще менее, чем savant. Он вообще не являлся местом пребывания. К местам испытывают чувство принадлежности лишь живые существа, нуждающиеся в чувстве принадлежности.

Однако транспорт, предоставленный Куклами, со всем его металлическим корпусом и электросистемами, представлял собой стену квантовой и электромагнитной интерференции, столь же непроницаемую, как решетка Фарадея. Чтобы правильно увидеть «червоточину», ему и Кассандре было необходимо выбраться наружу в этих дурацких скафандрах. Находиться внутри транспорта было все равно что смотреть на звезды в телескоп с грязными линзами, стоящий посреди большого города. На том уровне чувствительности, которым обладали Кассандра и Белизариус, шумы транспорта делали практически все наблюдения бессмысленными. Но она все равно пыталась сделать это.

Транспорт потихоньку разгонялся в сторону Оси.

Белизариус отсчитывал секунды. Когда ты хронометр, это успокаивает.

Кабину и ее пассажиров наполнила неподвижность невесомости. Голоса стихли до шепота. Пульс Кассандры участился. Ее температура выросла на ноль целых две десятых градуса. Белизариус в роли наблюдателя ослаблял эффект. Его собственный пульс тоже участился, а температура выросла на пять десятых градуса за счет сопереживания.

Чувство вкуса было первым, возникшим в ходе эволюции, способ, при помощи которого бактерии отличали одни молекулы от других, чтобы вынести двоичное решение, пища это или яд. Чувство вкуса стало основой для чувства запаха, которое давало жизненным формам информацию об удаленных местах. Чувствительность к вибрации развилась в чувства осязания и слуха, которые позволили хрупким организмам получать больше информации о мире за пределами их клеточных мембран и обрести грубое представление о направлении и расстоянии. Электромагнитная чувствительность, в диапазоне от инфракрасного до ультрафиолетового излучения, а также варианты чувствительности отдельно к магнитным и электрическим полям, позволили организмам обрести полноценные органы чувств, чтобы искать пищу и избегать пожирания другими, путем восприятия движений и цветов на расстоянии, со скоростью света.

Интеллект впервые позволил смотреть сквозь время, а не сквозь пространство. Интеллект был инструментом, который жизнь сотворила, чтобы предвидеть опасности и возможности, разделив воспринимаемое на прошлое и будущее. Однако интеллект был выстроен на шаткой основе эмоций и инстинктов охотников-собирателей. Homo sapiens просуществовали не более двухсот тысяч лет, и искусство выживания человечества до сих пор нуждалось в комбинациях эмоций и племенном инстинкте. Savant делал Белизариуса нечувствительным к ментальной структуре общества, а фуга уничтожала остатки личности, главной единицы племени.

И хотя все, от чего он отказывался, было естественным, на самом деле он предвидел будущее ненамного лучше остальных, и ощущение неизбежной катастрофы сидело у него в животе, а не в голове. Он обрек Уильяма. Он обрек всех, быть может, даже всех граждан Союза, поскольку стал слишком уверен, пребывая в своем мысленном уединении, слишком уверен в идеях проекта Homo quantus, гласивших, что человечество может научиться предвидеть будущее. Он создал в своей голове план, играя против всех игроков сразу, в наложении, подобном квантовой суперпозиции. А вот сомнение в себе оказалось очень горького вкуса.

Почему прибыл дредноут Конгрегации? Конгрегаты пленили дель Касаля? Или его план подкинуть Куклам через Гейтса-15 ложные разведданные оказался умным до глупости? Быть может, Куклы договорились с конгрегатами. Сколько еще ошибок сделал Белизариус, тех, которые просто еще пока не проявились?

Не убирая пальцы с ее запястья, он сцепил пальцы другой руки с пальцами Кассандры, наклоняясь ближе, прижимаясь к пустому телу, будто стоя у дверей дома в ожидании возвращения его владельца. В его идеальной памяти ее поцелуй превратился в пустоту и боль в груди.

Запястье Кассандры было на один и восемь десятых градуса теплее, чем у него. Ее сердцебиение стало неровным, а временами даже хаотичным. Она не выдерживала фуги. Управляющий ее плотью квантовый интеллект уже не мог более подавлять личность Кассандры. Она снова становилась собой.

Кассандра медленно и тяжело выдохнула, будто человек, просыпающийся от очень глубокого сна. Белизариус выпрямился и убрал пальцы из ее пальцев, а потом, с неловкостью, и те, что касались ее запястья. В состоянии savant ощущения от этого для них обоих могут оказаться… непродуктивно сильными.

Дыхание Кассандры потеряло свою ритмичность. Она выходила из savant. Белизариус тоже сделал это, возвращаясь к своей нормальной личности. Мир стал количественно загадочен, мир, лишенный геометрических закономерностей, но наполненный чувствами, людьми, их желаниями и потребностями. Белизариус выдохнул, снимая напряжение.

– Я не смогла ощутить ничего полезного за пределами транспорта, – прошептала Кассандра. – Там столько всего, столько того, что мы могли бы измерить, если бы они только нам позволили.

– Скоро, – ответил Белизариус.

– Мы так близки к тому, чтобы увидеть нечто настоящее и реальное в структуре пространства-времени, – настойчиво заговорила Кассандра, видя, что Белизариус молчит. – Бел, мне до боли хочется обрести это знание.