Фриц Лейбер - Корабль отплывает в полночь

– Я отказался от лунной росы сегодня утром, Док, – с чем-то похожим на гордость заявил Спар и протянул клиенту новый пакет.

Док с улыбкой ответил:

– Многие отказываются от лунной слезы каждый трудодень, но меняют свое решение с каждым игроднем.

– Только не я, Док, – возразил Спар. – А кроме того, и Бармен, и Корон, и его девушки, и даже Сьюзи видят хорошо, но при этом не кажутся несчастными.

– Открою тебе один секрет, Спар, – ответил Док. – И Бармен, и Корон, и девушки – все они зомби. Да, и Корон с его хитростью и силой. Для них «Прорыв» – это и есть Вселенная.

– А разве не так, Док?

Оставив вопрос без ответа, Док продолжил:

– Но ты не станешь таким, Спар. Ты захочешь узнать больше. И станешь куда несчастней, чем они.

– Все равно, – сказал Спар и повторил с упреком: – Ты обещал.

Док задумался, и серые пятна его глаз почти исчезли. А потом он сказал:

– Как это сделать, Спар? Я знаю, что лунная роса приносит боль и страдание, но в то же время – радость и облегчение. Подозреваю, что по трудодням и ленедням, каждое утро, мне придется приносить тебе пилюлю, которая дает такие же приятные ощущения, как лунная роса, но не вызывает плохих. У меня есть одна в мешочке. Попробуй ее и посмотри, что получится. А вечером по игродням я обязательно буду приносить тебе другую пилюлю, чтобы ты крепко засыпал и не видел кошмаров. Это куда лучше, чем глаза и зубы. Обдумай мое предложение.

Пока Спар размышлял, Ким подплыл ближе и уставился на Дока близко посаженными зелеными пятнами глаз.

– Почччтительно приветссствую, сссэр, – прошипел он. – Меня зззовут Ким.

– И я вас, сэр, – ответил Док. – Пусть мышей всегда будет вдосталь. – Он ласково погладил кота от шеи к животу, и голос его снова стал мечтательным. – В прежние времена все коты умели разговаривать, не только отдельные мутанты. Все кошачье племя. И многие собаки тоже – прости меня, Ким. Что касается дельфинов, китов и обезьян…

– Ответь мне на один вопрос, – нетерпеливо перебил его Спар. – Если твои пилюли приносят счастье без всякого похмелья, почему ты сам каждый день пьешь брагу, а иногда и подмешиваешь в нее лунную росу?

– Потому что для меня… – начал было Док, но замолчал и усмехнулся. – Ты подловил меня, Спар. Вот уж не думал, что ты так лихо соображаешь. Ну что ж, ты сам все решил. Приходи ко мне в кабинет в этот ленедень… Ты ведь знаешь дорогу, да? Хорошо, приходи ко мне, и мы посмотрим, что можно сделать с твоими глазами и зубами. А теперь дай мне двойной пакет в дорогу.

Он заплатил блестящими монетами, засунул смятый пакет в карман, сказал: «До скорого, Спар! До скорого, Ким!» – и зигзагами поплыл к зеленому люку, подтягиваясь на растяжках.

– До сссвидания, сссэр, – прошипел ему вслед Ким.

Спар вытянул вперед руку с маленьким черным мешочком:

– Ты опять забыл его, Док.

Пока Док с усталыми проклятиями возвращался назад и прятал мешочек в карман, открылся алый люк и оттуда выплыл Бармен. Похоже, он был в хорошем настроении и даже насвистывал «Я выйду замуж за парня с Мостика», пересчитывая ассигнаты в кассовом ящике и проверяя отпускной кран. Но как только Док удалился, Бармен подозрительно спросил:

– Что ты передал этому старому сморчку?

– Он просто забыл свой кошелек, – непринужденно соврал Спар и позвенел сжатым кулаком. – Док заплатил монетами, хозяин.

Бармен жадно схватил монеты.

– Займись уборкой, Спар.

Спар нырнул к алому люку, чтобы взять трубы левого борта. В этот момент появилась Сьюзи и проплыла мимо, отвернув голову. Она тихо причалила к бару и без улыбки взяла пакет, который ей с насмешливой любезностью протянул Бармен.

На Спара накатил короткий прилив ярости, но ему было трудно сосредоточиться на чем-то еще, кроме предстоящего визита к Доку. Ночь трудодня налетела стремительно, как брошенный нож, но он почти не заметил этого и не ощущал привычного беспокойства. Бармен включил все огни, Лоток ярко засиял, а за прозрачной стеной проявилась молочная пена.

Торговля пошла живее. Сьюзи удалилась с первой потенциальной добычей. Бармен велел Спару приглядеть за тором, а сам достал потертый лист бумаги, прикрепил его к доске, которую держал на согнутых коленях, и принялся старательно писать, обдумывая каждое слово, а возможно, и каждую букву и время от времени слюнявя карандаш. Он был так поглощен этой нелегкой работой, что незаметно для себя отплыл к черному нижнему люку, снова и снова поворачиваясь в воздухе. Бумага становилась все грязнее от его каракуль и клякс, еще больше затерлась, покрылась каплями пота и слюны.

Короткая ночь прошла быстрей, чем Спар смел надеяться, и внезапное рассветное сияние ленедня напугало его. Большинство клиентов разошлись, чтобы устроить себе сиесту.

Спар гадал, какой бы найти предлог, чтобы Бармен позволил ему покинуть Лоток, но проблема решилась сама собой. Бармен сложил грязный листок и запечатал его клейкой лентой.

– Отправляйся на Мостик и передай это Старпому, бездельник. Нет, подожди. – Он взял заново уложенную оранжевую сумку и дернул за шнурок, проверяя, хорошо ли тот затянут. – По пути отнеси это в Логово Корона. Со всем почтением и услужливостью, Спар. И пошевеливайся!

Спар опустил запечатанное сообщение в единственный свой карман с исправной молнией и плотно застегнул его. Затем медленно поплыл к кормовому люку, где едва не столкнулся с Кимом. Вспомнив слова Бармена о том, что надо избавиться от кота, Спар обхватил тонкое пушистое тело Кима под передними лапами и осторожно засунул его под комбинезон, прошептав:

– Ты отправишься со мной, малыш Ким.

Кот вцепился когтями в тонкую ткань, чтобы держаться на месте.

Коридор казался Спару узким, украшенным по всей длине красными и зелеными пятнами цилиндром, оба конца которого исчезали в тумане. Он двигался в основном на ощупь или по памяти, подсказывавшей, что он должен подтягиваться по центральному тросу, перебирая руками, перемещаясь навстречу слабому ветру. Обогнув другой, большего размера цилиндр с движущимися от носа к корме и обратно дорожками, коридор снова выпрямился. Спару дважды пришлось обходить подвесные вентиляторы, работавшие так тихо, что он опознавал их только по усилению ветра спереди и небольшой разреженности воздуха позади.

Вскоре Спар учуял запах земли и растущих овощей. Он с содроганием проплыл мимо круглой завесы из черного эластика, прикрывавшей вход в большую жевалку Третьего отсека. Никто не попался ему навстречу – странно даже для ленедня. Наконец он увидел зелень Садов Аполлона, а за ними – огромный черный экран с нависавшим над кормовой частью маленьким дымчато-оранжевым кругом, вид которого всегда наполнял Спара необъяснимой печалью и страхом. Он задумался над тем, сколько еще на «Порыве» черных экранов с таким же знаком, особенно по правому борту. Спар видел некоторые из них.