Фриц Лейбер - Корабль отплывает в полночь

Неподалеку от Садов, где Спар уже мог различить фермера, что проплывал над колышущимися зелеными побегами, коридор под прямым углом повернул вниз. Еще дюжина подтягиваний – и он оказался возле открытого люка; судя по расстоянию и доносившемуся изнутри аромату мускуса, смешанного с парфюмом, тот вел в Логово Корона. Заглянув в люк, Спар увидел огромный сферический зал, украшенный переплетением черных и серебристых спиралей. Прямо напротив люка находился еще один черный экран, с желтовато-серым в красную крапинку диском, также размещенным не по центру.

Из-под подбородка Спара донеслось тихое, но настойчивое шипение Кима:

– Ссстой! Тишшше, есссли дорожжжишшшь жжжизнью!

Кот высунул голову из воротника комбинезона. Его уши щекотали шею Спара. Тот уже привык к мелодраматичным выходкам Кима, и предупреждение в любом случае было излишним. Спар, как раз увидевший с полдюжины плававших в зале обнаженных тел, все равно замер бы, пусть даже только от смущения. Не то чтобы Спар мог с такого расстояния видеть гениталии отчетливее, чем уши, но все же он заметил, что, если не считать волос, все тела были гладкими и одноцветными: одно – смуглое, остальные пять… или четыре?.. нет, все-таки пять… светлые. Двух девушек Спар не узнал – с платиновыми и золотистыми волосами, и так уж вышло, что именно они были самыми бледными. Он задумался, кто же из них новая девушка Корона, по имени Альмоди. К его большому облегчению, ни одно из тел не касалось другого.

Рядом с золотоволосой девушкой сверкнуло что-то металлическое. Спар разглядел присоединенную к этому предмету тонкую красную трубку с пятью ответвлениями, которые шли к лицам остальных пятерых. Странно, что Корон пользовался таким простонародным способом подачи браги в своем роскошном Логове, притом что одна из его девушек изображала бармена. Но разумеется, это могла быть и не брага: вино или даже лунная роса.

А вдруг Корон собирался открыть в Лотке конкурирующий бар? Не лучшее время и еще худшее место, решил Спар и задумался над тем, что же делать с оранжевой сумкой.

– Исссчезззаем отсссюда! – еще тише потребовал Ким.

Спар нащупал стопорное кольцо рядом с люком, обмотал вокруг него шнурок сумки, с легким щелчком закрепил кольцо и поплыл прочь той же самой дорогой.

Но каким бы слабым ни был щелчок, на него все равно ответили из Логова Корона – глухим, протяжным рычанием.

Спар еще быстрее начал подтягиваться по центральному тросу. Свернув за угол, он оглянулся.

Из люка, что вел в Логово, выглядывала крупная голова со стоячими ушами; она была у́же, чем у любого человека, и темнее, чем у самого Корона.

Рычание повторилось.

Это просто смешно – так испугаться Адского пса, убеждал себя Спар, продолжая подтягивать себя самого и своего пассажира. Ведь Корон порой даже приводил огромную собаку в Лоток.

Возможно, все дело в том, что там она не рычала, а только произносила около сотни односложных слов.

Кроме того, собака не могла подтягиваться по центральному тросу, у нее не было острых когтей. Правда, это не помешало бы ей прыгать, отталкиваясь то от одной стены коридора, то от другой.

На этот раз черная завеса большой жевалки с щелью посередине заставила Спара лихорадочно свернуть в сторону. Он же просто честный парень, собирающийся получить сегодня новые глаза, а боится всего, как ребенок!

– Зачем ты хотел напугать меня там, Ким? – сердито спросил он.

– Я видел чиссстое зззло, исссиот!

– Ты видел пятерых человек, которые сосали брагу. А потом – безобидную собаку. Сейчас ты ведешь себя как тупица, Ким, как идиот!

Ким спрятал голову под воротником и больше не произнес ни слова. Спар вспомнил, что все коты крайне самолюбивы и обидчивы, но его самого беспокоило другое. Что, если оранжевую сумочку стащат еще до того, как ее заметит Корон? А если Корон все-таки заметит ее, не догадается ли он, что Спар – вечный мальчик на побегушках у Бармена – подсматривал за ним? Надо же было всему этому случиться в самый важный для Спара день! Победа в словесном поединке с Кимом утешала слабо.

К тому же, хотя девушка с платиновыми волосами заинтересовала его больше, другая – та, что изображала бармена, с золотистыми, как у Сьюзи, волосами, но намного стройнее и бледнее той, – почему-то вызывала у Спара беспокойство. Казалось, он видел ее прежде. И что-то в ней пугало его.

Добравшись до центральных движущихся дорожек, Спар едва не поддался искушению сначала отправиться к Доку, а потом уже на Мостик. Но ему хотелось без лишних волнений провести у Дока столько времени, сколько потребуется, зная, что все другие поручения уже выполнены.

С большой неохотой он забрался на продуваемую ветром фиолетовую дорожку и при первой же возможности нырнул под прямым углом в свободное пространство на центральной дорожке, лишь слегка содрав кожу на ладонях, затем крепко уцепился за нее и понесся вперед почти со скоростью ветра. Бармен поскупился даже на носки для своего подручного – не говоря уже о перчатках, – но Спар бдительно следил за накрытыми кожухом подшипниками, которые удерживали дорожку в центре коридора. Ухватиться одной рукой за толстое полотно дорожки перед подшипником, а затем убрать другую руку – несложный трюк, но он требовал повышенного внимания.

На дорожке было не так много людей, еще меньше плыло по коридору. Спар обогнал согбенную фигуру, которая переворачивалась в воздухе и выкрикивала трескучим, старушечьим голосом:

– Лестница Иакова! Древо жизни! Линия брака!

Затем он миновал сужение, обозначавшее границу между Третьим и Вторым отсеками, охрана не остановила его, и Спар едва не пропустил синий коридор, что вел наверх. Он снова обжег ладони, перебираясь с одной движущейся дорожки на другую, и поэтому раздражался все сильнее.

– Ссспар, ты исссиот… – начал было Ким.

– Ш-ш-ш… мы в военной зоне! – оборвал его Спар, радуясь поводу приструнить надоедливого кота.

По правде говоря, в синей части «Порыва» его всегда охватывал благоговейный страх.

Спар соскользнул с дорожки чуть раньше, чем было нужно, и очутился в неподвижных джунглях металлических труб, прямо под Мостиком. Он пробрался к верхним прутьям решетки и поплыл вдоль нее, ожидая, когда с ним кто-нибудь заговорит.

Мостик сверкал металлом самых странных и разнообразных форм, от каких-то плоских поверхностей исходило радужное мерцание, ближайшая из них показалась Спару цепочкой маленьких мигающих огней – красных, зеленых, всяких. А над всем этим тянулся бесконечный черный бархат с совсем блеклыми пятнышками молочно-пенного сияния.

Среди сверкающего металла и мерцающих радуг плавали люди в темно-синих офицерских мундирах. Временами они жестикулировали, сообщая что-то друг другу, но не произносили ни слова. Каждое их движение казалось исполненным пугающе-глубокого смысла. Это были боги «Прорыва», те, кто управлял всем, если, конечно, боги вообще существуют. Спар почувствовал себя мелким и ничтожным, как мышь, которую с криком прогонят прочь, посмей она нарушить тишину.