Фриц Лейбер - Корабль отплывает в полночь

После особенно энергичного обмена жестами послышался короткий далекий рев и знакомый звук, то ли поскрипывание, то ли потрескивание. Спар замер от восхищения и осознания того, что давно уже обязан был знать: именно Капитан, Навигатор и остальные боги вызывают этот удивительный ежедневный феномен.

Ко всему прочему это еще означало полдень ленедня. Спар занервничал. Поручения отняли у него слишком много времени. Он начал робко поднимать руку навстречу каждому проплывавшему мимо человеку в темно-синей форме. Никто из них даже не заметил его.

– Ким… – прошептал он наконец.

Кот не ответил. Спар услышал урчание, которое можно было счесть сонным, и осторожно потряс кота:

– Ким, давай поговорим.

– Отссстань! Я сссплю. Ш-ш-ш!

Ким пошевелил лапами, устроился поудобней и опять заурчал. Спар так и не понял, притворяется Ким или в самом деле спит, и оттого еще больше приуныл.

Проходил лунник за лунником. Спар устал и совсем отчаялся. Ему никак нельзя было пропустить прием у Дока. Он набрался храбрости, чтобы двинуться дальше и заговорить с кем-нибудь, но тут приятный молодой голос окликнул его:

– Привет, дедуля, о чем задумался?

Оказалось, что Спар машинально поднял руку, и этот человек, такой же смуглый, как Корон, но одетый в темно-синюю форму, заметил его. Спар расстегнул карман и вытащил записку:

– Для Старпома.

– Это по моему ведомству.

Резкий треск – наверное, от разрезаемой ногтем ленты. И более продолжительный – от раскрывающейся записки. Короткое ожидание.

– Кто такой Бармен?

– Владелец Лотка, сэр. Я у него работаю.

– Что еще за Лоток?

– Бражное заведение. Слышал, что когда-то оно называлось Веселым Тором. А в прежние времена там было офицерское кафе Третьего отсека, как сказал мне Док.

– Мм… так что все это означает, дедуля? И как тебя зовут?

Спар пристыженно посмотрел на серый квадратик, измазанный черными закорючками:

– Я не умею читать, сэр. А зовут меня Спар.

– Мм… Ты видел у себя в Лотке каких-нибудь… э-э-э… сверхъестественных существ?

– Только во сне, сэр.

– Мм… Хорошо, мы заглянем туда. Если увидишь меня, не подавай виду, что мы знакомы. Я энсин Дрейк, кстати. А кого ты там прячешь, дедуля?

– Это просто мой кот, – встревоженно выдохнул Спар.

– Хорошо. А теперь спускайся вниз вон по той черной шахте.

Спар двинулся сквозь металлические джунгли в ту сторону, куда показывал рукав темно-синего мундира.

– И запомни, животным запрещено появляться на Мостике.

Спускаясь, Спар чувствовал облегчение оттого, что энсин Дрейк оказался добрым и отзывчивым человеком, смешанное с беспокойством: не опоздает ли он теперь к Доку? Он едва не пропустил шахту кормовой движущейся дорожки, что грохотала в багровом главном проходе. Мертвенно-белый свет фальшивого заката раздражал его. Он еще раз проехал мимо сгорбленной фигуры, на этот раз проскрипевшей:

– Троица. Шпалера. Пшеничный колос.

Спар боролся с желанием бросить все и вернуться в Лоток, когда заметил, что миновал еще одно сужение и оказался в Четвертом отсеке, возле прохода, ведущего к Доку. Он нырнул в сторону, стараясь не попасть под кожух дорожки, а затем начал подтягиваться к кабинету Дока, расположенному примерно на таком же удалении от левого борта, как Логово Корона – от правого.

Он проплыл мимо двух неуклюжих мужчин, не дотерпевших, судя по пьяному дыханию, до игродня, по-прежнему думая о том, что Док мог уже закрыть кабинет. От Садов Дианы доносился запах земли и зелени.

Люк был заперт, но открылся после того, как Спар трижды надавил на кнопку звонка. Окруженное седым ореолом лицо Дока с серыми пятнами глаз уставилось на него.

– Я уже думал, что не дождусь тебя, Спар.

– Извини, Док, мне пришлось…

– Не важно. Заходи, заходи. Привет, Ким… осмотрись пока, если хочешь.

Ким выбрался наружу, оттолкнулся от груди Спара и вскоре занялся обычным для котов исследовательским обходом.

Там было на что посмотреть, это сразу понял даже Спар. По всей длине каждой растяжки в кабинете Дока были прикреплены самые разнообразные предметы. Большие и маленькие кляксы, сверкающие и тусклые, светлые и темные, прозрачные и плотные. Они четко вырисовывались на фоне стены в мертвенно-белом свете, которого Спар пугался, не найдя, однако, времени, чтобы поразмыслить над причиной этого. В одном углу полоса света была еще ярче.

– Осторожней, Ким! – крикнул Спар коту, который запрыгнул на растяжку и теперь нащупывал лапами дорогу от одной кляксы к другой.

– С ним все в порядке, – сказал Док. – Давай лучше осмотрим тебя. Не закрывай глаза.

Док обеими руками придерживал голову Спара. Серые глаза и морщинистое лицо приблизились настолько, что слились в одно пятно.

– Не закрывай глаза, кому говорят! Да, знаю, тебе хочется моргнуть, это нормально. Что ж, я так и думал. Хрусталики разрушены. Ты пострадал от побочного эффекта, наблюдаемого у каждого десятого из тех, кто заражен риккетсией Леты.

– Рикса Стикса, Док?

– Да, правильно, хотя толпа по ошибке ухватилась за название другой реки подземного царства. Но мы все ею заражены. Мы все пили воду из Леты. Хотя порой, когда становимся совсем старыми, вспоминаем, с чего все началось. Не вертись!

– Послушай, Док! Значит, я не могу вспомнить, что со мной было до Лотка, потому что выпил риксу Стикса?

– Может быть, и так. А давно ты в Лотке?

– Не знаю, Док. Всегда.

– По крайней мере, с тех пор, как я отыскал это место. После того, как закрылся Ромодром в Четвертом отсеке. Но это случилось всего звездник назад.

– Но я ведь ужасно старый, Док. Почему я не начал вспоминать?

– Ты не старый, Спар. Ты лысый, беззубый и насквозь прожженный лунной росой. Твои мускулы сморщились, и мозг сморщился тоже. А теперь открой рот.

Одной рукой Док удерживал его затылок, а пальцы другой засунул ему в рот.

– По крайней мере, десны у тебя крепкие. Это облегчает дело.

Спар хотел рассказать про соленую воду, но Док, наконец-то вытащив пальцы у него изо рта, тут же сказал:

– А теперь открой еще шире, как только можешь.

Док запихнул ему в рот что-то большое, как чемодан, и горячее:

– Кусай со всей силы.

Спару показалось, будто он кусает огонь. Он попытался открыть рот, но рука Дока не позволяла челюсти опуститься. Спар поневоле начал лягаться и царапаться. Его глаза наполнились слезами.

– Перестань вертеться! Дыши через нос. Не так уж и горячо. По крайней мере, не настолько, чтобы обжечься до волдырей.

Спар сомневался в этом, но вскоре решил, что во рту и в самом деле не настолько горячо, чтобы его мозг изжарился, нагревшись через нёбо. Кроме того, он не хотел показывать Доку свою трусость. Он затих, потом моргнул несколько раз, и общее пятно разделилось на лицо Дока и кабинет, заставленный разной ерундой и залитый мертвым белым светом. Спар попытался улыбнуться, но его губы и так были растянуты намного шире, чем когда-либо раньше. Губы тоже болели, зато теперь он понял, что жар немного ослаб.