Юлия Меган - Ген молодости

– Кластервизор? – насторожилась Шарлин. – Какой кластервизор?

– Ах да, вам ещё не разрешают его смотреть. Вам поставят эти программы по достижении восемнадцати лет.

– Что ещё за возрастная дискриминация?! – возмутилась девочка. – Ну-ка, покажи, что там?!

Спуни сердито нахмурил брови. Вздохнув, Кевин вызвал из своего кластера голографический экран и нажал на нём какую-то кнопку.

Комната, в которой они находились, мгновенно наполнилась людьми. От неожиданности Шарлин сильно вздрогнула и вцепилась пальцами в подлокотники кресла. Люди вокруг были взрослыми и все, как один, почему-то смотрели прямо перед собой. Из толпы выделился один, очень ярко, даже пёстро одетый. Он повернулся лицом к Кевину и принялся говорить громко и чётко:

– Сегодня в нашем городе проходит традиционный фестиваль светового лазерного шоу «Фейерверк фантазий». Любители световых инсталляций собрались в Центральном парке возле резиденции Президента, чтобы насладиться этим особенным зрелищем. Площадь перед резиденцией выбрана не случайно. Дело в том, что белые стены Президентского дворца как нельзя лучше подходят для демонстрации искусства лазерной светотехники. «Есть же много и других мест», – скажете вы. Но именно за Белый дом отдали свои голоса большинство зрителей, собирающихся посетить световое шоу в этом году. Президент не смог отказать всем желающим и любезно предоставил стены своего жилища, так сказать, «на растерзание» световым дизайнерам.

– Что это? – перебила его Шарлин, встревожено взглянув на Кевина.

Человек в пёстром одеянии тут же замолчал.

– Новости, – пожал плечами Кевин. – Корреспондент рассказывает, что сейчас происходит в нашем городе.

– Да? А почему он перестал говорить?

– Он среагировал на голос и сделал паузу. Это называется «эффект вежливости». Когда я ему разрешу, он снова заговорит. Ещё можно попросить его что-то повторить, если, например, плохо расслышал или не понял.

– Новости?.. – Девочка как будто попробовала это слово на вкус. – Новости… – задумчиво повторила она. – Зачем тебе знать, что происходит в городе?

– Ну, как… – Видно было, что Кевин и сам не очень понимает, зачем ему это нужно. – Взрослые должны знать новости, – выдвинул он не слишком весомый аргумент. – А я вроде как уже взрослый и должен привыкать к большой жизни. В тридцать лет я покину интернат. Как я буду жить один в городе, если даже не знаю, что там происходит? Вот для этого и нужны новости.

– Ясно, – не слишком уверенно кивнула Шарлин, но в её глазах снова зажёгся интерес. – Значит, сейчас где-то, в каком-то Центральном парке, люди смотрят лазерное шоу. А что ещё происходит?

Кевин сделал движение пальцем. Толпа возле Белого дома исчезла, но апартаменты тут же превратились в какой-то зал, сплошь заставленный креслами из марсианского керциниума. В креслах сидели люди, в основном мужчины, со скучающими лицами. Перед ними, на возвышении, стояла женщина с узкими губами и строгим взглядом.

– Сегодня на повестке дня заседания Парламента, – объявила она, – стоит вопрос о высоте подстрижки травяных газонов на территории нашей страны. Вопрос стоит, можно сказать, ребром. Дело в том, что участились жалобы населения на то, что чересчур высокая трава является потенциальной средой для развития вредных насекомых. При этом слишком короткая трава раздражает взгляд искушённых эстетов, которыми себя считают пятьдесят один с половиной процентов жителей страны…

– А это что?

Шарлин уже не пугалась, она лишь сосредоточенно смотрела на строгую женщину. Та, услышав её голос, мгновенно замолчала.

– Трансляция заседания Парламента, – пояснил Кевин. – Ты же хорошо знаешь законодательство, должна знать, что такое Парламент…

– Я знаю! – перебила его девочка. – Просто понятия не имела, как он выглядит. Оказывается, вот как…

– Ну, да. – Молодой человек то ли не замечал, то ли не обращал внимания на не слишком вежливый тон собеседницы. – Будешь смотреть дальше?

– Подожди.

Шарлин встала из кресла и принялась прохаживаться по залу заседаний. Сначала она шла между рядами, затем остановилась перед одним из мужчин и принялась внимательно разглядывать его лицо.

– Что ты делаешь?! – удивился Кевин.

– Пытаюсь разглядеть, что отражается в его глазах, – вполне серьёзно ответила юная мисс Вайлоу. – Этот человек пишет законы, по которым мы живём, так ведь? Значит, как минимум в его глазах должен отражаться интеллект.

– Он их не пишет, – поправил её молодой человек. – Он их обсуждает и принимает участие в голосовании.

– Это одно и то же.

Шарлин продолжала пристально рассматривать мужчину. Повисла пауза.

– Ну как? – вздохнул Кевин. – Нашла, что искала?

– У меня от него странное впечатление. – Девочка отступила назад на несколько шагов и взглянула на мужчину издали. – Может быть, он и умный, но какой-то… равнодушный, что ли?.. Он мне неприятен, – сделала она вывод. – Мне кажется, ему неинтересно то, что он слушает, и ему всё равно, за что голосовать. Я права?

– Не совсем. Всё намного сложнее, чем ты думаешь.

– Сложнее? Объясни!

– Не стоит тебе забивать этим голову.

– Почему? – В глазах юной мисс Вайлоу мелькнула обида. – Считаешь, что я слишком мала?

На мордашке Спуни появилось оскорблённое выражение.

– Нет, ни в коем случае! – поспешил разуверить её Кевин. – Просто я не хочу ничего объяснять, чтобы не навязывать тебе своё мнение. Вырастешь и сама во всём разберёшься. А сейчас просто прими как данность, что всё намного сложнее, чем кажется с первого взгляда.

– Ладно, – буркнула Шарлин. Было видно, что её не слишком удовлетворило это объяснение. – Ладно, покажи мне ещё что-нибудь.

Через мгновение вокруг девочки забегали мультяшные герои.

– Это что-то вроде кластерных игр? – скривилась она. – Они мне и без того надоели!

Ещё через секунду в комнате принялась заливаться голографическими слезами героиня сериала. Женщина стояла на краю скалы, внизу бушевало море, ветер развевал её волосы и трепал платье.

– Что это она? – На лице Шарлин отразилось недоумение. Спуни на её плече захлопал круглыми глазами.

– Не знаю, – пожал плечами Кевин. – Я не смотрю этот сериал. Могу только сказать, что ей плохо. Наверное, её бросил любимый человек, и она хочет покончить жизнь самоубийством.

– А-а! – Девочка ещё немного посмотрела на рыдающую женщину и потеряла к ней интерес. А вот бушующее море понравилось ей гораздо больше.

– Как много воды!.. – заворожённо произнесла она. – И какого странного цвета – тёмно-синяя, почти чёрная. Я знаю, это из-за неба. Чёрные тучи отражаются в воде, и поэтому она тоже кажется чёрной. Я много раз видела такую картину на стенах в коридоре. Если у кого-нибудь из воспитателей плохое настроение, они всегда норовят поставить голографические обои с изображением шторма. Тогда мне становится тревожно, будто скоро произойдёт что-то страшное. Но, когда картина меняется, это чувство исчезает.