Юлия Меган - Ген молодости

– Господи, где мы? – вырвалось у женщины. – Джон, вы меня пугаете! Это что, какая-то древняя тюрьма?

– Вы снова угадали! – усмехнулся тот. – Триста лет назад здесь, действительно, была тюрьма. Когда ещё было, кого сажать…

Эмили с недоумением на него посмотрела.

– И что мы здесь делаем?

Её голос гулким эхом отозвался от стен, сердце в груди ёкнуло. Нет, она не боялась, что профессор закроет её в камере – слишком она была ему нужна. Сама обстановка тяготила женщину, ей хотелось поскорее покинуть это помещение.

Мистер Хьюз не торопился с ответом. Казалось, он собирается с мыслями.

– Прежде чем я покажу вам кое-что, – наконец, произнёс он, – я должен кое-что вам объяснить. И предупредить… Что бы вы сейчас ни увидели, помните – речь идёт о счастье.

– О счастье? – распахнула глаза миссис Вайлоу. – Да уж, самое подходящее местечко его обрести…

– И тем не менее…

Профессор был предельно серьёзен, и Эмили решила не иронизировать.

– Тем не менее, – продолжал мистер Хьюз, – как бы странно это ни звучало, в этом месте люди, – наши с вами сограждане, – становятся счастливыми.

Миссис Вайлоу окинула коридор скептическим взглядом. Здесь даже присесть-то было не на что! Обречённо вздохнув, женщина прислонилась к грязной стене.

– У меня очень обширная практика. – Джон, казалось, не замечал её настроения. – Я занимаюсь не только тем, что уговариваю упрямых дамочек произвести на свет потомство. Ко мне присылают людей и с более серьёзными проблемами. Например, у меня много пациентов с суицидальными наклонностями. В наше время это примерно каждый третий. Нежелание жить стало буквально болезнью современности… Симптомы у всех одни и те же – депрессия, отсутствие вкуса к жизни, невозможность обрести счастье… Раньше от этого лечили медикаментозно – просто делали регулярные инъекции эндорфинов [2] Эндорфи́ны – гормоны счастья. Группа полипептидных химических соединений, по способу действия сходных с опиатами (морфиноподобными соединениями), которые естественным путём вырабатываются в нейронах головного мозга и обладают способностью влиять на эмоциональное состояние. . Но люди стали подсаживаться на них, как на наркотик. В прошлом веке доходило даже до уголовщины – пациенты убивали врачей, чтобы добыть себе очередную дозу… Сейчас от этого отказались и стали применять, так называемую, «кластерную» терапию.

Мистер Хьюз сделал паузу и посмотрел на свою собеседницу. Слушает ли она его?

– Продолжайте, – кивнула та. – Я вся – внимание…

– Мы стали предлагать людям запираться в пустых помещениях без окон, где наверняка за ними никто не сможет подсмотреть. Бывшая тюрьма подошла для этого больше всего – здесь много изолированных камер. Свой личный кластер у пациента изымается, а взамен даётся другой, специально запрограммированный. В нём есть только интерактивные игры, и больше ничего.

Эмили насторожилась. Похоже, сейчас речь пойдёт о виртуальных извращениях…

– Человека сажают в камеру на заранее оговорённое время. Новички обычно соглашаются на один-два часа. Завсегдатаи могут провести здесь сутки, но не более за один сеанс. По истечение этого времени мы заставляем пациента выйти из камеры, чтобы он не получил психическое расстройство. Счастье обязательно надо дозировать, иначе к нему привыкаешь, и оно перестаёт приносить тебе положительные эмоции. Или, как я уже говорил, можно впасть в зависимость и потерять способность жить без чувства счастья. А ведь людям надо хотя бы просто поесть и поспать, не говоря уже о работе, которую необходимо выполнять, чтобы материально себя обеспечить.

– Это платная услуга? – поинтересовалась миссис Вайлоу.

– Нет, конечно! – Профессор даже удивился её вопросу. – Речь идёт о жизни и здоровье нации, какие уж тут деньги? Вот когда мы научимся вводить людей в состояние транса путём электромагнитного воздействия на определённый участок мозга… Один молодой человек недавно показал мне интереснейшую программную разработку! Ну да ладно, сейчас не об этом… Сейчас всё гораздо проще. Из определённого списка интерактивной деятельности людям предлагается выбрать то, что приносит им максимальное удовольствие. Поначалу предложение не было таким уж разнообразным. Но с течением времени, выслушивая своих пациентов и идя навстречу их пожеланиям, мы расширили спектр настолько, что…

Джон запнулся.

– Что? – подняла брови Эмили.

– Для каждого человека это очень личное, – произнёс профессор. – Я не имею права показывать посторонним людям, что происходит в этих камерах. Если кто-то из пациентов узнает, что я привёл вас сюда, у меня будут большие неприятности.

– Тогда что мы здесь делаем? Пойдёмте отсюда!

У миссис Вайлоу не было ни малейшего желания оставаться в этом жутком помещении и подглядывать за психически больными извращенцами.

– Если бы вы были обычным человеком, я бы проделал все стандартные процедуры. – Мистер Хьюз не обратил никакого внимания на её предложение. – Я бы поставил вам диагноз, предложил занять свободную камеру и вручил специальный кластер. Глядишь, что-нибудь из его содержимого вам и понравилось бы…

Эмили содрогнулась от подобной перспективы. Её, как помешанную, могут засунуть в тюремную камеру и оставить наедине с играми для ненормальных… Кошмар!

– Дело в том, что эта терапия проводится только на добровольной основе. Учитывая ваш особенный статус, несносный характер и активное нежелание идти навстречу, я думаю, вы бы от неё отказались.

– Правильно думаете!

Женщина облегчённо вздохнула.

– Поэтому я решил поступить иначе. Я покажу вам, что здесь делают другие люди. Покажу, хотя могу получить из-за этого массу проблем. Я хочу, чтобы вы увидели, как мои пациенты счастливы, какой заряд жизненной энергии они получают. Поверьте, они выходят отсюда с желанием жить и возвращаются только затем, чтобы вновь обрести это желание, если они его потеряли. Ведь самое главное для человека – это понять, в чём его счастье. Может быть, для этого придётся вытащить из глубин своего подсознания что-то, не совсем презентабельное… Но ведь этого никто не увидит, не услышит и не узнает. Всё останется только в этих стенах – здесь и больше нигде.

«Пока сюда не приведут пациента с особенным статусом», – подумала Эмили, но промолчала.

– Вы не хотите признаваться, что делает вас счастливой, – продолжал профессор. – Боитесь, стесняетесь или, правда, не задумывались. Я хочу, чтобы вы посмотрели, как раскрепощаются другие люди. И тогда, я уверен, у вас появится желание жить. Вы выйдете из этих стен, не понимая, как совсем недавно вы могли думать о смерти. У вас это в голове не будет укладываться, настолько жизнь заиграет перед вами своими красками.