Юлия Меган - Ген молодости

Миссис Вайлоу сжала пальцами виски, стараясь отогнать вереницу навязчивых воспоминаний. Да что с ней такое происходит в последнее время? Какое-то странное недомогание, обмороки, видения… Кровь отлила от лица женщины, ей вдруг стало холодно, в голове зашумело, слабость охватила всё тело.

– Эмили?! – раздался обеспокоенный голос Джона. – Эмили, вам нехорошо? Простите, это я виноват – слишком увлёкся манёврами. Простите! Сейчас всё будет в порядке! Я уже задал траекторию движения, связался с диспетчерами… Мы летим на эшелоне, давление нормализовано, скорость минимальная… Эмили?

Женщина отняла руки от головы. Вообще-то, её плохое самочувствие никак не было связано с полётом, но она решила не говорить об этом Джону. Пусть уж покажет ей, что он там хотел, да может, поскорее отвяжется. Тем более что воспоминания отпустили её, и ей стало лучше.

– Ничего страшного, я в порядке, – успокоила профессора миссис Вайлоу, ощущая, как кровь снова приливает к её щекам. – Куда мы летим?

– Сейчас всё увидите!

Эмили с удручённым вздохом откинулась на спинку кресла. Смотреть вниз совершенно не хотелось. За свою долгую жизнь она изучила эту страну вдоль и поперёк, изнутри и сверху, с севера на юг и с запада на восток. Её часто катали на флаерах обеспеченные поклонники, да и у Ричарда был когда-то собственный летательный аппарат. Наверное, он и сейчас есть, если бывший муж его не продал. В полёте Эмили нравилось рассматривать облака. Вот уж, где всегда можно открывать для себя что-то новое! Кучевые, перистые или слоистые, похожие на огромные комья ваты или на кружевное покрывало, они выстраивались в причудливые формы и рисунки. Ричард любил зависнуть на флаере посреди огромной, белоснежной кучи, а потом резко взмыть вверх, в прозрачную, ледяную синеву. Эмили пугалась и охала, а потом звонко хохотала, обнимала мужа за шею и целовала в поседевший висок…

Они бывали вместе лишь на склоне лет, а когда молодели, миссис Вайлоу всегда находила повод, чтобы поскорее расстаться с мужчиной, который переставал быть ей интересен.

Ричард… Что он там сказал в их последнюю встречу? Ах да, перед смертью он хотел увидеть три вещи: Эмили, их дочь и деревья…

От этой мысли на глаза женщины навернулись слёзы.

Когда-то, давно, против деревьев развернулась настоящая война. В то время больше половины населения страны превратилось в аллергиков, жизнь которых весной и летом становилась невыносимой. Пыльца, летающая в воздухе, заставляла их чихать и кашлять, страдать от астмы и бронхолёгочных заболеваний. Эти люди начали устраивать акции и митинги, требуя от правительства принятия закона о тотальной вырубке деревьев. В Центральном парке собирались многотысячные толпы, жители города надевали респираторы и махали сопливыми платками перед окнами резиденции Президента. Они добились своего – деревья стали нещадно уничтожать. Причём под остриё пилы попадали не только липы и берёзы, производящие аллергенную пыльцу, но и совершенно безобидные плодовые. Деревья уничтожали так агрессивно и ревностно, как будто истребляли злейшего врага.

Одновременно, в геометрической прогрессии, росли продажи установок, искусственно озонирующих воздух.

Позже власти сказали, что это было случайным совпадением.

– Эмили! – раздался голос мистера Хьюза. – Эмили, вы всё время впадаете в какую-то прострацию. О чём вы сейчас думаете?

– Да так, вспоминаю былое, – встрепенулась она. – Что-то мы долго летим… Где мы?

Джон удовлетворённо кивнул, но не ответил.

– Смотри, флаер! – закричала Шарлин.

Большой металлический диск, мигающий габаритными огнями, медленно и важно проплыл над ними, накрыв на несколько секунд своей тенью.

Шарлин и Кевин сидели на крыше интерната. Теперь они проводили здесь почти каждый вечер, когда духота немного спадала. Девочка пристраивалась в объятиях своего друга, а Спуни маячил неподалёку.

– Да, – кивнул молодой человек. – Да, точно, флаер. Здоровый какой! Летит низко. Экскурсия, наверное, какая-нибудь.

– Ух, ты! – Юная мисс Вайлоу не сводила с аппарата восхищённых глаз. – Вообще-то, они редко здесь летают, и только на большой высоте. Мелькнёт – и всё. Не поймёшь, то ли звезда упала, то ли флаер пролетел. А этот еле ползёт, да ещё чуть ли не над самой головой!

– Я же говорю – экскурсия. – Кевин покрепче прижал к себе Шарлин. – Кто-то осматривает сверху достопримечательности нашего города.

– Нет у нас никаких достопримечательностей! – фыркнула девочка. Спуни деловито упёр руки в бока. – Одни многоэтажки, скверики и цветные дорожки. Ну, парк ещё есть. И всё!

– Я думаю, ты просто толком не успела ничего увидеть, – возразил Кевин. – Это невозможно за одну-единственную прогулку. Наш город огромный, с тысячелетней историей! Наверняка в нём есть куча достопримечательностей. Когда мы с тобой вырастем, то обязательно весь его объездим и на всё посмотрим.

Спуни задумчиво поднял глаза к небу, затем взлетел повыше и сделал несколько кругов над крышей интерната. Видимо, он представлял, как будет осматривать окрестности города.

– Мама тоже сказала, что у нас нет ничего интересного, – стояла на своём Шарлин. – Веками правительство строило одни небоскрёбы, чтобы людям было, где жить.

– Мама… – Кевин с улыбкой наклонил голову. – Такое странное слово! Так интересно звучит… Вроде бы, ничего особенного не означает – просто женщина, которая тебя родила. Но произносить его приятно. А тебе нравится?

Спуни подлетел к хозяйке и вопросительно заглянул ей в лицо. Он тоже хотел знать ответ.

– Я даже сама не заметила, как стала её так называть! – Шарлин тоже улыбнулась. – Мама… Знаешь, она рассказывала мне много интересного – того, что не преподают в школе. А когда она упала в обморок, я очень испугалась! Потом её забрали в полицию, и мне было её жаль…

– Сколько у тебя впечатлений! – Кевин осторожно подул девочке в ухо, и та смешно сморщилась. – А ты хочешь, чтобы она ещё раз тебя навестила?

– Даже не знаю. – Шарлин потёрлась щекой о щёку Кевина. – Не знаю… Всё дело в том, что я так и не поняла, зачем она приходила. Зачем? Как ты думаешь?

Молодой человек посмотрел ей в глаза, потом опустил взгляд и вздохнул. Спуни внимательно за ним наблюдал.

– У меня нет ответа на этот вопрос, – произнёс Кевин. – С одной стороны, я рад за тебя. Я рад, что в твою жизнь пришло разнообразие, новое общение и новые эмоции. Но, с другой стороны, всё это выглядит очень подозрительно. Очень! Когда твоя мама снова придёт, я хотел бы поговорить с ней. Если ты не возражаешь, конечно…

Он взял Шарлин за подбородок и слегка поцеловал её в губы. Спуни смущённо отвернулся.