Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— Кайф, Константиныч! — закричал он весело. — А водичка, водичка! Я нырнул — бли-ин! — дно видно! А на дне кораллы растут. Прям, как в кино про этого самого Ихтиандра!

Он выплыл на мелководье, встал на ноги и зычно вскричал:

— Ихтиандр! Ихтиандр, сын мой!

Где-то неподалеку пронзительно закричали чайки — или отзывались на крик или поддерживали Жору и тоже Ихтиандра вызывали. Но тот не показался. Стеснялся, наверное, жабры не хотел показывать.

— Вылезай! — сказал Русской. — Ты, Жора, как маленький — третий час в воде сидишь.

— Так для удовольствия! — вскричал Жора и плеснул в сторону Ильи Константиновича зеленовато-синей водой.

Он нырнул, показав полный зад, обтянутый полосатыми трусами, и исчез в воде.

Через некоторое время Хилькевич вновь появился на поверхности.

— Слышь, Константиныч, — слегка задыхаясь, сказал он. — Там за коралл какая-то хрень зацепилась. Блестит, как драгоценность. Ты погодь, я ее сейчас достану.

С этими словами он вновь устремился на глубину.

Вещица, зацепившаяся за коралл, оказалась толстой блестящей цепочкой, к которой был прикреплен небольшой пузатый темный сосудик, опечатанный тусклой золотой печатью.

— Жора, — сказал Илья Константинович, внимательно разглядывая находку. — А ведь ты кувшин с джинном нашел!

— Да ну, — Жора принялся неторопливо выжимать трусы, благо вокруг никого не было.

— Я тебе говорю, — Илья Константинович посмотрел сосудик на свет. И точно, при свете солнца можно было увидеть маленького бородатого человечка, который в свою очередь, прижавшись к темному стеклу, изнутри внимательно разглядывал Русского. — Не веришь? Сам посмотри — вон он стекло протирает, на нас смотрит.

Жора натянул трусы, взял свою находку из рук товарища и некоторое время недоверчиво разглядывал ее на свет.

— Маленький больно, — неуверенно сказал он. — Ну сам посуди, какой это дух огня?

— Так заколдован он, — сказал Русской.

— Ишь ты, — умилился Жора, — на коленки встал. Наверное, намаз справляет!

— На волю просится, — догадался Русской. — Только его выпускать — себе дороже.

— А говорят, они замки строят, — Жора внимательно вглядывался в сосуд. — И золото с алмазами могут принести.

— Говорят, — вздохнул Илья Константинович. — Но ты сам посуди. Сколько лет он в этой одиночке парится? За это время озвереть можно. А теперь прикинь: будет он дворцы строить или наоборот — разрушать их начнет?

Жора с сомнением оглядел пески.

— Какие дворцы? — спросил он.

— Вот, — Илья Константинович с досадой плюнул на горячий песок. — А раз дворцов нет, он за нас с тобой возьмется. Ты «Старика Хоттабыча» в детстве читал?

— А как же! — оживился Жора. — Прикольный мужик. И добрый. Все волоски из бороды дергал. Раз — и верблюды с драгоценностями. Раз — и блюдо с фруктами!

— Это ты не те страницы вспоминаешь, — вздохнул Илья Константинович. — Там еще есть пара страничек, как он пацанов в рабство продал. Ты же не хочешь на какой-нибудь фазенде рабыней Изаурой батрачить?

— Все бы так батрачили, как эта рабыня! — недовольно сказал Жора. — Но ты прав. Береженого и Аллах бережет. Выкинуть, что ли?

— Ты с ума сошел? — Илья Константинович отобрал у товарища цепочку с сосудом. — Да ты знаешь, сколько он баксов потянет? Это же типа как чек швейцарского банка в мусорное ведро выкинуть!

Жора натянул рубашку. На шее у него желтела толстая золотая цепь.

— Куда мне его? — задумчиво сказал Жора. — Константиныч, ты цепочку себе на шею повесь. Моя-то посолиднее будет, на фига мне ее менять?

Илья Константинович Русской надел цепь на голову и сунул сосуд в вырез воротника. Прозрачный кувшин был теплым.

Хилькевич натянул футболку, на которой красовался слоган «Аль-Каида ответит за все!», натянул джинсы и запрыгал на одной ноге, пытаясь надеть носок.

В грудь Русского тихо постукивало. Джин деликатно просился на волю. Перспективы, связанные с его использованием, были самые неопределенные. Одно дело, если джинн окажется спокойным и выполнит, как ему полагается, три желания. Илья Константинович даже знал, какие это будут желания. Два из них касались его личной безопасности, еще одно могло обеспечить им с Жорой такое состояние, что Билл Гейтс рядом с ними казался бы нищим. Совсем другое дело, если джинн окажется агрессивным и наплюет на обязательные условия своего освобождения. В этом случае ничего хорошего от него ждать не приходилось. Ядерная бомба в сравнении с таким джинном показалась бы детской игрушкой. Надо было семь раз подумать, прежде чем выпускать его на волю.

Жора облачился и задумчиво посмотрел на товарища.

— Слышь, Константиныч, — сказал он. — А давай его все-таки выкинем. Предчувствия у меня нехорошие.

— А мы его не будем открывать, — сказал Русской. — Мы его за хорошие бабки скинем. Наши, конечно, купить не смогут, а вот американцы за него столько капусты отслюнявят — нули считать замучаемся!

— Нули дело хорошее, — одобрительно сказал Жора. — Особенно если их больше семи, а перед ними цифирки стоят. Желательно от пятерочки до девятки.

В номере Илья Константинович снял цепочку с сосудом, в котором сидел джинн, поставил бутылочку на свет и принялся разглядывать находку. Джинн полдничал. Перед ним стояла корзина с фруктами и жареной бараниной, какие-то кувшины, кувшинчики совсем уже малого размера. Заметив, что за ним наблюдают, джинн прильнул к стеклу. Из-за маленького размера и бороды выражение лица джинна невозможно было разобрать. «Увеличительное стекло бы мне», — мечтательно подумал Илья Константинович.

Джинн замахал короткими ручками, показывая то на корзины, стоящие у него за спиной, то на стол, на котором стоял кувшин. Судя по жестам, он предлагал освободить его, а заодно и достойно отпраздновать это освобождение. Но освобождение джинна пока в планы наших путешественников не входило.

Илья Константинович подумал и прикрыл цепочку с сосудом полотенцем.

— Константиныч, — озабоченно спросил Жора, выходя из ванной в голубом халате, — это ничего, если я в таком виде в бар сбегаю? Арабы не обидятся?

— А чего им на тебя обижаться? — удивился Русской. — Вот если бы ты голым вздумал разгуливать… И смотри, братан, не пей там, лучше с собой возьми. В прошлом году мой приятель из Дальневосточного пароходства по здешним улицам пьяным погулял, полиция его захомутала и в суд. Натурально, выпороли прямо на центральной площади.

— А куда же МИД смотрело?

— А что МИД? — Илья Константинович пожал плечами. — Ну подали бы они ноту протеста. Что, от этой ноты ему сидеть не больно было бы?

— Круто здесь, — задумчиво сказал Жора и принялся облачаться в футболку. Подумал немного и натянул желтую футболку с портретом Буша в виде нагрудной мишени.