Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

«Правильно!» — согласились с китайцами представители Палестины и на радостях взорвали израильский ресторан.

«Терроризм, конечно, вне закона, — заявил Европарламент, — но рука не поднимается отнести этих славных птиц к народам-изгоям. Надо искать компромиссное решение в рамках ООН».

«Конечно, все надо решать в рамках ООН, — согласилась Россия. — Но если эти ластокрылые будут тянуть свои дерзкие ласты к нашим северным территориям, они получат адекватный ответ. По своим наглым клювам. Нас тоже интересуют некоторые территории, на которых эти птички обитают».

В Индии неожиданно стал популярным девиз Маугли, сформулированный английским поэтом и писателем Киплингом: «Мы с тобой одной крови — ты и я!»

В разгар словесной дипломатической перепалки произошло чрезвычайное происшествие — из океанских пучин близ известной военно-морской базы США Норфолк появилась атомная подлодка, овитая щупальцами гигантских кальмаров. Щупальца покачали подводную лодку над свинцовыми волнами и, шутя, выбросили на берег. «Это пиратская акция, — жестко заявил госдепартамент США. — Мы не позволим подрывать престиж Соединенных Штатов Америки! Мы вынуждены будем ответить!» — «А что ваша подводная лодка делала в территориальных водах Антарктиды?» — поинтересовался неаккредитованный представитель ластокрылов в ООН. — «Мы вынуждены обеспечивать безопасность своих рубежей и территориальную целостность государства». — «Какое государство? — отреагировал госдепартамент США. — Кто вас признает, как государство?» Оказалось, что признают многие.

Это меняло дело. Ссориться со всем миром никому не хотелось. Момент был не тот.

Но не все это понимали.

— Бомбить надо этих говорящих попугаев, — хмуро сказал госсекретарь США Эндрю Кармайкл. — Ишь, раскудахтались! Весь мир взбудоражили!

Он мерил президентский кабинет широкими нервными шагами, словно афроамериканец, настраивающийся на тяжелый баскетбольный матч.

— Бомбить не проблема, — задумчиво сказал президент, — как раз хранилища требуется обновить, освободить от старых видов вооружения [19] Надо сказать, что это обычная практика цивилизованных государств. Как только арсеналы устаревают и подлежат обновлению, любое себя уважающее государство обязательно начинает свою маленькую войну. Все равно накопленное оружие надо заменять на более новые виды, а выбрасывать старое просто так ни у кого рука не поднимается. . Дальше-то что?

— Дальше видно будет, — госсекретарь решительно взмахнул кулаком.

— У нас сложные отношения с Евросоюзом. — возразил президент. — Россия окрепла. Пока она на нашей стороне. Но ведь никогда не знаешь, сколь долго будет проливаться с небес Божья благодать. Китайцы… — президент помрачнел. — Нет, Эндрю, сейчас не время бомбить. К тому же ко мне обратились представители нефтяных корпораций. Все говорит о том, что в Антарктиде богатейшие залежи нефти. Ты хочешь, чтобы их разрабатывали русские или китайцы? И кстати — последние события говорят о том, что эти птички не так уж беспомощны. Они могут дать отпор. А ты представляешь, что случится, если в глубинах океана взорвется ядерная подводная лодка с двадцатью четырьмя «томагавками»?

Госсекретарь усмехнулся.

— Рано пугаешься, Джон, — сказал он. — Все произойдет быстро. После бомбежек вопрос о принадлежности Антарктиды будет снят с повестки дня, — сказал он.

— А вот тут ты ошибаешься, — мягко сказал президент. — Одно дело отдать Антарктиду пингвинам, совсем другое — объявить, что территориально ее земли принадлежат нам. С этим никто и никогда не согласится. Ты ведь не хочешь спровоцировать третью мировую войну?

— Хоть пятую! — вскричал госсекретарь. — Вспомни наш гимн, Джон! И потом — у них в заложниках наши граждане! Пусть они сначала их освободят.

— Я читал справку иммиграционного департамента, — вздохнул президент. — Ну какие это американцы, Эндрю? Россияне чистейшей воды. Пусть Россия и конфликтует с этими… — он задумался, вспомнил и добавил: — Ластокрылами.

— Я бы им эти ласты вместе с крыльями в задницу засунул, — совсем не политкорректно высказался госсекретарь. — И ихним клювом забил.

Это неосторожное высказывание, ставшее достоянием средств массовой информации, стало причиной отставки Эндрю Кармайкла. Ястребы проиграли. Соединенные Штаты Америки отказались от применения силы и сделали ставку на финансовое влияние. Таким образом, когда вопрос о включении Антарктиды в состав Объединенных Наций Земли был поставлен на голосование, решение оказалось очень легко предугадать — негуманоидная цивилизация Южного континента вошла в дружную семью народов мира.

Террариум единомышленников нашей планеты обрел еще одного достойного члена.

Когда-нибудь кончается любое терпение. Сколько можно сырую рыбу жрать?

— Не могу больше, — страдающе сказал Илья Константинович Русской. — Во где она у меня! Во! — и ребром ладони показал, где у него эта рыба. Жора Хилькевич меланхолично поковырял рыбу ножом.

— Это не жизнь, братила, — мрачно согласился он. — Это существование. В наших тюрягах и то лучше кормят. Я согласен, надо отсюда выбираться. У тебя мысли есть? Мыслей у Ильи Константиновича не было.

— Ты как знаешь, — сказал он, — а лично я эту рыбу больше жрать не буду. Объявляю голодовку! Жора посмотрел на товарища с подозрительным уважением.

— А я вот без жратвы не могу, — сказал он подавленно. — Мне постоянно закусывать надо. Хотя, если говорить по совести, у меня эта селедка уже поперек горла стоит. А вообще, они козлы. Холодильники им сделали? Сделали! А они хоть бы послабления в режиме обеспечили.

Он печально отрезал длинную полоску мяса от лежащей рыбины и принялся меланхолично жевать, глядя прямо перед собой.

— Знаешь что, братила, — неожиданно сказал он. — Ты начинай голодать, а я переговоры поведу.

Илья Константинович лег на жесткую подстилку в углу пещеры и начал голодовку. Как всегда некстати, в голову полезли разные неприятные воспоминания. То есть воспоминания эти были приятными, но явно неуместными. Вспомнилось, как ели шашлыки на берегу бухты Золотой Рог. Шашлыки были разные — из мяса, из красной рыбы, из рапан, но лучшие конечно же были из свинины. Не из жирной китайской свиньи, в которой одно сало, а из свинки, бережно выращенной в российской глухомани на папоротниках и сочных таежных травах. Как шашлыки скворчали на огне, какой аромат источали на все побережье — даже японская шхуна, промышлявшая браконьерством в российских территориальных водах, и та подошла поближе — на запах. А какие сочные они были! Илья Константинович вдруг вспомнил, что в тот раз он отказался от второго шампура. Он огорченно застонал, сглотнул слюну и повернулся лицом к каменной стене, чтобы не видеть, как Жора Хилькевич жует сырую рыбу. Мог ведь, запросто мог осилить второй шампур! Он замотал головой, отгоняя видение, закрыл глаза и вдруг явственно представил себе харбинский ресторан «Шаньси», в котором они не раз посиживали с китайскими товарищами по бизнесу. Приносили огромный медный вок [20] Китайская глубокая сковородка с толстым днищем. , разделенный перегородками на несколько лакун, в которых кипело кунжутовое масло. Потом приносили тонко напластанное мясо, креветок, сыр, ломтики соевого сыра, и все это можно было нанизывать на деревянную палочку, а затем опускать в кипящее масло и готовить до необходимой тебе кондиции. Ах, как это было восхитительно! Илья Константинович длинно сплюнул и вновь заворочался. Помнится, в Екатеринбурге в ресторане при гостинице «Большой Урал» подавали жареных в сметане рябчиков. Илья Константинович осилил двух, а третьего, кажется, недоел или, может быть, даже начинать не стал, идиот несчастный!