Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

— Витек! — заорал Илья Константинович радостно и растроганно. — Вот так встреча! Ты здесь что делаешь?

— Шашлыки жарю! — буркнул Броверман, придавая своей физиономии некоторое подобие приветливости. — А ты на нашем континенте какими судьбами оказался?

— Из Антарктиды возвращаемся, — неохотно сказал Илья Константинович. Он невеселыми глазами оглядел институтского приятеля и хмыкнул: — На нашем континенте… Быстро ты здесь освоился!

— Так я не понял, — постучал о стол бараньей ногой Жора Хилькевич. — Будут нам кенгурятину подавать или придется идти в более приличное заведение?

С каким удовольствием Броверман спровадил бы эту парочку куда-нибудь подальше от своего ресторана! Но в отличие от дареной лошади клиенту всегда заглядывают в рот, а в кафе и ресторанах так в буквальном смысле этого слова.

— Будет вам кенгурятина. — пообещал он. — Подождите маленько, я сейчас за тушкой кенгуру пошлю!

Правильно говорят, человек предполагает, а судьба располагает. Не успели клиенты как следует закусить, и порции мяса еще жарились на кухне, как над заведением Бровермана показались птицы. Некоторое время они парили над ресторанчиком. Потом одна из них сложила крылья и стремительно бросилась вниз. На открытой веранде что-то грохнуло, Броверман увидел вспышку пламени, и на веранде истошно завизжали бушмены, заглянувшие в ресторанчик, чтобы приобщиться к культурным традициям белых.

— Ложись! — закричал спутник Русского.

Броверман был умный, повторять ему не пришлось. Да и, честно говоря, запоздал обладатель похабной футболки со своим предупреждением. Ко второму взрыву Броверман уже лежал на полу, прикрывая голову руками, и тоскливо думал, что убытков не избежать. Да и взрывы местной полиции очень не понравятся.

Рядом упали какие-то ошметки. Броверман посмотрел на них. Ошметки оказались остатками скорлупы птичьего яйца. Судя по осколкам скорлупы, первоначально яйцо было большим — страусу такого не высидеть. Но потом размышлять о происхождении яйца стало некогда, взрывы послышались один за другим. Виктор закрыл глаза и с наслаждением подумал, что, слава Богу, на этот раз старому другу-товарищу воздастся за все.

И все-таки странное происходило. Броверман точно знал, что яйца — даже тухлые — взрываться не могут.

Быстро мы привыкаем к неприятностям.

Особенно если наступает период, когда неприятности следуют одна за другой. Тогда начинает казаться, что жизнь другой не бывает, вся она состоит из разных гадостей и подковырок. Ресторанчик догорал.

— Кто мне возместит убытки? — причитал хозяин, глядя печальными черными глазами на дымящиеся руины. — Кто? Жора Хилькевич сел за уцелевший столик. Баранью ногу он так и не выпустил из рук. — Так я не понял? — сказал он громко. — Будут нас здесь кормить?

— Какая уж тут кормежка, — угрюмо сказал Русской, выискивая среди обломков целый стул. — Нет, Жора, они нас в покое не оставят. Будут бомбить, пока не накроют. Не пингвины, а террористы какие-то!

— При чем здесь пингвины! — возопил Броверман. — Это ведь вас бомбили, а не меня! Кто мне возместит убытки? Ты, Илюша?

— Я для того и приехал в Австралию, чтобы тебе убытки возмещать, — ухмыльнулся Илья Константинович. — Ты не волнуйся, Витек, за обед мы тебе честно заплатим, даже за отбивные, хоть мы их и не попробовали! — Я так думаю, — Жора с сожалением оглядел обглоданную баранью ногу. — Они за новыми яйцами полетели. Если им лететь до Антарктиды, у нас еще будет время отбивные по новой пожарить. Но ведь им на китах могли подвезти, тогда они скоро вернуться. Дергать отсюда надо, Илюша!

Он хотел добавить еще что-то, но так и замер с открытым ртом.

Из-за поворота показался пингвин. Это был тот самый пингвин с трудолюбиво и тщательно выщипанной головой, который просвещал их в полярном узилище. А может, и другой. Пингвины, как белые куры, — так похожи друг на друга, что и не отличишь.

— Вот он идет, — злобно и ликующе сказал Русской, — убытки Витьку возмещать!

— Я его придушу, этого доброго ластокрыла, — пообещал Хилькевич, угрожающе поднимаясь из-за стола.

— Мир вам, братья! — сказал пингвин, осмотрительно останавливаясь поодаль.

— Петух тебе брат, — мрачно сказал Хилькевич. — Дятел недощипанный! Зачем ты на нас птичек натравил?

— Накладочка получилась, — сообщил пингвин. — Новый указ вышел, а старый еще не отменили. По старому указу вас требовали гнать до Последнего острова, а по новому вышло вам полное прощение. Мы теперь цивилизованное государство, принятое в ООН. Поэтому прошлая деятельность ваша признана целесообразной и полезной. Предлагаем сотрудничать дальше.

Он шагнул ближе, вытягивая правый ласт, и все увидели, что не ласт это вовсе, а ручка. Пусть маленькая, неуверенная еще, но самая настоящая ручка с пятью пальцами и согнутая в локте. Пять маленьких пальчиков сжимали объемистый пуховый кокон.

— Оплата, — объяснил торговый консул Антарктиды. — За холодильники.

Илья Константинович взял у него кокон, рассупонил стягивающий его шнурок и боязливо заглянул внутрь. Опасливое выражение на его лице сменилось недоверчивым, а недоверчивое в свою очередь — восторженным. Он шагнул к столу, за которым сидел Хилькевич, и высыпал содержимое кокона перед товарищем. Из кокона полился разноцветный сверкающий поток — камешки с шорохом падали на стол, и вскоре перед ошеломленным Хилькевичем выросла целая горка сверкающих самоцветов. Таких рубинов и изумрудов, таких сапфиров, таких великолепных бериллов никто из присутствующих еще не видел.

— Витек! Так что ты там насчет убытков стенал? — спросил Илья Константинович. — В долю пойдешь? Возглавишь наш австралийский филиал?

Да что там говорить! За пяток камушков из этой коллекции Виктор Броверман согласился бы вернуться в Россию, вновь принять российское гражданство и, если потребуется, прожить остаток своих дней в заполярном городе Северосталь.

— Ну что? — пингвин подковылял ближе. — Будем заключать соглашение?

— Где надо расписаться? — хрипло и нетерпеливо спросил Броверман.

Хорошо отдыхать на Таити!

По совести, отдыхать везде хорошо. Но на Таити делать это особенно удобно. Пальмы, дансинги, уютные ресторанчики, улыбчивые и приветливые девушки, готовые отозваться на зов любви в любое время суток. Экзотические блюда, экзотические фрукты, пляжи с крупным, как сахар, песком, изумрудный океан, в волнах которого можно резвиться, когда вздумается, а над всем этим великолепием — бездонное синее небо.

Нет, все-таки хорошо на Таити!

Некоторые, читая эти строчки, проворчат: «Таити! Таити! А нас и здесь неплохо кормят!» Может быть. Но как кормят на Таити! Один рыбный суп был из ста десяти видов рыбы, обитающей в коралловых рифах. А зажаренная целиком свинья в веночке из душистых трав с запеченными в брюхе креветками! А говядина а-ля мод! А кокосовое молоко из перезревших плодов! Паштет с красным вином! Макрель по-океанийски! Нет, не буду раздражать читателя гастрономическими изысками, ведь Таити далеко, а в холодильнике у читателя, как это обычно бывает, пусто.