Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли

В конце апреля, когда между участками леса вновь начал клубиться голубоватый туман, я получил письмо от Ляли. Письмо было радостным и веселым. Ляля не упрекала меня в том, что я долго не писал, и тому была причина — она знала, что наш полк был разбит и попал в окружение. Она беспокоилась обо мне и теперь обрадовалась, что все осталось позади. В конце письма была приписка, которую никогда бы не понял самый умный и хитрый военный цензор. «Мой ангел-хранитель, — писала Ляля, — шлет тебе привет. Никак не заставлю поменять его традиционный наряд на форму, которую я специально сшила для него». Конечно, если письмо писала молодая девушка, цензор наверняка решил бы, что речь идет о какой-то дорогой ее сердцу кукле, с которой девушка не смогла расстаться даже на передовой. Для меня это означало, что гремлины по-прежнему остаются верными нашему договору и заботятся о личном составе полка ночных бомбардировщиков, как это было обговорено. Я понимал, что они не могли защитить женщин от всех ситуаций, могло случиться так, что и они были бы бессильны — прямое попадание снаряда или слепая пулеметная очередь, способная случайно поразить невидимую в ночи цель, тем не менее я сразу почувствовал себя спокойнее.

Вернулся из госпиталя капитан Скиба, который опять сменил Соколовского. Он еще покашливал, правую руку держал на перевязи и через день ходил на перевязку в санбат, но казался бодрым и веселым. Капитана мы встретили радостно, и он растрогался нашему приему. Личный состав вокруг нас почти полностью сменился, но мы были словно заколдованы от пуль. Нельзя сказать, что мы береглись от неприятностей, но нам везло. Востриков утверждал, что это происходит благодаря его особым молитвам, которые он возносит каждый вечер. Странное дело, я уже почти верил ему.

Через капитана Скибу я узнал новую дислокацию полка ночных бомбардировщиков и прикидывал, как мне воспользоваться удобным случаем, чтобы повидать Лялю. Полсотни километров не казались мне особенным препятствием. Скиба мне сочувствовал и обещал посодействовать, но дальше обещаний пока дело не шло.

Солнце припекало все больше, часто шли затяжные дожди, торфяные болота вновь начали дышать, и над ними стоял устойчивый запах гниющих растений. Ходить по прежним тропам стало опасно, трясины постанывали по ночам, ожидая очередные жертвы. Неожиданно много расплодилось зайцев. Забавные и трусливые, они легко сновали по окраинам болот. Утренние туманы бинтами опоясывали леса. Стояла теплая и опасная погода.

— Читайте, — сказал капитан Скиба. — Это вам не арбузы с баштанов тырить. Загадка, а?

Для служебного пользования

15 апреля 1942 года в районе деревни Кураево обнаружен обнаженный труп санинструктора войсковой части 42142 Полякова Игнатия Степановича, 1922 года рождения, уроженца дер. Лифановка Тамбовской области, призван Гатчинским РВК Ленинградской области, без признаков насильственной смерти. Табельное оружие отсутствовало. Мерами розыска установлено, что Поляков прошел по гати между деревнями Марфино и Кузовлево более двух километров, беспорядочно раздеваясь на ходу и разбрасывая одежду, после чего более шести часов лежал в кустарнике близ гати и погиб от общего переохлаждения организма.

16 апреля 1942 года с передовой линии обороны 4 стрелкового батальона исчез красноармеец войсковой части 3361 Букатов Николай Федотович, 1919 года рождения, уроженец г. Владимир, призван в декабре 1941 года Владимирским ГВК. В ходе проверки возможного факта дезертирства Букатова обнаженный труп последнего без признаков насильственной смерти обнаружен в полутора километрах от места дислокации подразделения. Одежда Букатова была аккуратно сложена рядом с трупом, там же находилось табельное оружие бойца — винтовка Мосина № 33764. Личная книжка красноармейца находилась в кармане гимнастерки. Осмотром трупа обнаружены прижизненные ссадины в районе 4–5 ребра с левой стороны грудной клетки. Причина смерти — общее переохлаждение организма.

17 апреля 1942 года с караульного поста складов артвооружения самовольно ушел красноармеец войсковой части 33166 Литарев Геннадий Михайлович, 1920 года рождения, уроженец с. Пригонево Костромской области, призван Грибановским РВК Воронежской области 4 января 1942 года. Труп самовольно оставившего пост Литарева обнаружен в 3 километрах от места дислокации без признаков насильственной смерти. По заключению военврача Кузанова смерть наступила от асфиксии, так как дыхательные пути, включая рот Литарева, были забиты жидкой грязью. На момент осмотра на трупе полностью отсутствовала одежда, которая в свернутом виде обнаружена на пеньке рядом с покойным. Там же обнаружено табельное оружие красноармейца Литарева — автомат ППШ № 24741.

Аналогичные случаи имели место и в иных подразделениях фронта. Данные уточняются и будут представлены в подробном спецсообщении в последующем.

Сообщается для сведения.

— Здесь много странного, — сказал младший лейтенант Маслюков. — Столько, что я уже иной раз подумывал, а не сходим ли мы в этих торфяниках с ума? Честное слово, товарищ капитан. Вон тот пенек видите? Длинный такой, с остатками веток? Так я вам так скажу, еще три дня он во-он где был, — младший лейтенант показал прежнее местонахождение длинного тонкого пенька, одиноко торчащего из болота, рукой. За три дня он сместился почти на пятьдесят метров. Сначала думали — снайпер. Но среди них дураков нет, одиноко стоящий пень всегда приметен. Но на всякий случай минометчики туда все-таки положили несколько мин. А ночью туда разведчики наши сбегали. Спрашиваете, на чем? Тут у нас один весп, так он нам всем смастерил особенные болотоходы. Немного на лыжи похожи, только значительно короче и сплетены из веток. Их народность давно такими штуками пользуется. Знаете, я сам пробовал. На них даже через трясину можно махнуть. Держат, товарищ капитан, нормально держат. Так вот, насчет этого пенька. Вернулась разведка, докладывает, что ничего особенного там не обнаружила. Ничего! А потом оказалось, что все в крови вернулись.

— Раненые? — поинтересовался Скиба.

— В том-то и дело, что ни у кого даже царапины не оказалось! Чужая кровь. А вот чья? Они же там все облазили, ни одного покойника не обнаружили. Я же говорю — гиблые места.

Младший лейтенант был молод, у него едва начали пробиваться усики, которые младший лейтенант отращивал из принципа — солидность хотел обрести. Он и разговаривать пытался солидным и веским ломким басом, который составлял полную противоположность веснушчатой физиономии.