Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли

— Жрете? — хмуро сказал капитан Скиба. — Работать, работать надо!

Выполняя поставленную перед нами задачу, мы прошли по местам, где были обнаружены наши покойнички. Змея, собственно, тоже зверь, хоть и пресмыкающийся, а звери редко уходят из своих угодий. Но мы ничего не нашли. Да и трудно было рассчитывать на успех, обстановка менялась ежедневно, артиллерийские и минометные обстрелы не прекращались, поэтому летучие гады, которых мы искали вполне могли попасть под случайный разрыв или уйти с места своего обитания, потревоженные войной.

И все-таки не зря говорят, что под лежачий камень вода не течет.

Сержант со стрелковой роты принес странную змею. Длиной она была с метр, у змеи было белое брюхо, серая спина с черными зигзагообразными узорами, треугольная морда, заранее говорящая о ядовитости ее зубов, а от головы по хребтине вытянулся нелепый перепончатый гребень, вроде рыбьего плавника. Он нашел змею рядом со свежей воронкой, после минометного обстрела их позиций. По слабому подергиванию было видна, что змея лишь оглушена, но остается живой и очень опасной. Мы сунули ее в старую бочку, пахнущую прошлогодней капустой, и накрыли сеткой от разбитой металлической кровати. Уже через пару часов змея крутилась по бочке, сворачивалась в кольца и неприятно шипела, показывая, что неволя ей не по вкусу.

Эксперимент по проверке ее ядовитости был поставлен случайно часовым Федюковым, несшим службу на посту поблизости от разбитого дома, рядом с которым стояла бочка. Ему было скучно ходить по периметру вокруг дома, и Федюков, позабыв все запреты, сунулся к бочке, чтобы посмотреть, как себя чувствует пойманный гад. Неладное заметили не сразу. Федюков к тому времени покинул пост и вышел на окраину деревни. Пехота с удивлением наблюдала, как он бросил карабин и принялся расстегивать шинель. Только после того, как красноармеец сбросил с себя грубые ботинки, размотал обмотки и босой отправился в сторону опушки, бойцы почувствовали неладное. Федюкова поймали и несмотря на его сопротивление приволокли в расположение. Боец яростно сопротивлялся, пытался даже кусаться, и едва держащие его руки ослабевали, Федюков вырывался из объятий и вновь пытался бежать. Он никого не узнавал, даже командира своего взвода и дружка, с которым был призван в армию. Он пытался есть землю, но и этого ему не дали сделать. И тогда Федюков впал в странное оцепенение. Он лежал на земле, и только его руки и ноги мелко дрожали, словно он готовился к новому побегу. Дворников сидел рядом с ним, торопливо записывая поведение красноармейца в общую тетрадь. В себя красноармеец Федюков пришел лишь на следующее утро, однако и спустя двадцать часов после попадания яда в его организм, он продолжал ощущать жар, боли в суставах, головную боль и тошноту.

Капитан Скиба направил рапорт по команде, а мы стали сторожить нашего гада, потому что никто не хотел подходить к бочке, в которой он сидел. Наверное, со стороны было странно наблюдать, как осторожно подходим мы к старой дубовой бочке в противогазах, резиновых плащах и в зеленых резиновых же перчатках. Разумеется, никто из нас не хотел, чтобы этот болотный аспид сдох раньше положенного. Дворников даже сделал хитроумную ловушку, в которую поймал в подполе дома несколько мышей. Змеюка в тот же день осилила их и теперь лежала неподвижно, переваривая добычу, которая проявлялась тем, что испортила плавные линии туловища нашей пленницы.

Через два дня пришел приказ ценное животное эвакуировать в Ленинград, чтобы там его ученые исследовали. Лично мне думается, что некоторых генералов заинтересовала возможность промышленно изготовлять яд, который этот гад летучий в своем организме вырабатывал. Гада мы отправили с попутной машиной, изготовив специальный ящичек с маленькими дырками. Разумеется, сопроводиловку соответствующую написали. А то ведь в тылу народ доверчивый, мало ли какие неприятности могли случиться по их неосторожности. Не хватало еще, чтобы в них нас обвинили!

Мы уезжали ближе к полудню. Как раз немецкие самолеты гати пошерстили и ушли к себе на дозаправку. На тракте горело две грузовика, слышались крики и стоны. Свежие затесы на бревнах были в кровяных пятнах, и несколько трупов уже уложили чуть в стороне, но все равно пришлось остановиться и подождать, пока машины столкнут в болото и покойников да раненых погрузят на телегу, в которую была впряжена меланхоличная равнодушная ко всему лошадь. Облака разошлись, давая место забытой уже небесной синеве, вдали синел хвоей сосняк, и на мгновение мне показалось, что я вижу над деревьями маленькую извивающуюся ленточку. Но этого не могло быть, сколько мы потратили на поиски, но так ни разу и не увидели летучего гада в полете, скорее всего, мне показалось, потому что, сколько я не вглядывался в пространство над лесом пока не начало резать глаза, так ничего и не увидел. Правда, машина прыгала на бревнах, трясло немилосердно, трудно было сосредоточить внимание, особенно на такой мелкой детали, да еще на довольно большом расстоянии.

На этом наша работа закончилась. Инструктивное письмо мы подготовили, но вот было ли оно отправлено, я до сих пор не знаю. Неизвестна мне и судьба того гада, что мы отправили в Ленинград. Скорее всего, его вместе с машиной разбомбили по дороге к городу. Время было такое, что немцы в воздухе вели себя нахально и свободно, днем они господствовали полностью, нередко можно было наблюдать воздушные бои, которые проходили с превосходством немецких истребителей. Да и на земле нам приходилось часто страдать от агрессивных атак немецких истребителей и штурмовиков. Возможно, что наш летучий змей до города так и не добрался. Об этом красноречиво говорил тот факт, что никаких запросов в наш адрес так и не поступило. Похоже, наше начальство решило, что свою задачу мы выполнили — нашли причину загадочных смертей, даже изловили экземпляр змеи, да к тому же провели — пусть даже помимо нашего желания — эксперимент для изучения механизма отравления. Поскольку к немцу эти ЧП отношения не имели, а явились, так сказать, естественным природным явлением, начальство решило случившиеся смерти особенно не афишировать и не раздувать, обойтись уже полученным результатом. И все-таки я еще тогда подумал, что рано или поздно в этих болотах придется наводить порядок. Нельзя же допустить, чтобы и в мирное время люди гибли! Только вот не представлял я себе тогда всех трудностей этого будущего предприятия, виделись мне цепи солдат, прочесывающих болото и методически выжигающих их огнеметов все заросли, где эти гады могут водиться. Только я думаю, они нам еще долго будут жизнь портить, прочесывать все эти болота — все равно, что ложкой болотные воды черпать.