Андрей Столяров - Темные небеса

Очередь между тем продвигается. Сержант Волинчук, громадных габаритов мужик, каждые тридцать секунд дает очередную отмашку. Ближайший мигрант тут же идет к Порталу — неуверенно, медленно, весь дрожа, словно на картонных ногах. Обводка Портала тут же вспыхивает зеленым, что означает: все в порядке, данному человеку проход разрешен. А на другой стороне защитного поля, сияя позолоченным корпусом, встречает будущего терранца дипломатичный робот Си-Три. Всплескивает металлическими руками: «Здравствуйте, здравствуйте! Проходите! Рады вас видеть!.. Сегодня прекрасный денек! — Кукольные, киношные интонации, предназначенные, видимо, для того, чтобы успокоить людей. — Мое имя — Си-Три, — сообщает он. — Я ваш проводник. Я знаю триста пятьдесят девять земных языков… Рады вас видеть… Пожалуйста, проходите — туда»… — Мигрант, как правило, судорожно оглядывается. До него внезапно доходит, что он в последний раз видит привычный земной пейзаж. Но задумываться ему не дают. Растворяется, как пластинка соли в воде, овальная дверь Купола, и избранника поглощает царящая за ней странная, непроницаемая для человеческих глаз темнота.

— Следующий пошел!.. — сразу же командует сержант Волинчук.

Для нас это просто рутина. Уже более двух недель мы занимаемся этой однообразной логистической процедурой. Никаких неожиданностей мы не ждем. Небольшая заминка происходит лишь с женщиной, которая ведет с собой дочь лет пяти. Девочка держит довольно крупного плюшевого медведя и никак не хочет его отдавать.

— Вещей с собой брать нельзя, — напоминает сержант.

— Это не вещь, это — Миша… — говорит девочка.

Она еле шепчет, но я почему-то прекрасно слышу ее.

Экстрасенсорный канал?

Она тоже — эмпат?

— Все равно! Миша останется здесь!

Женщина, раздражаясь, тянет медведя за лапу:

— Хватит, Анюта… Я тебе говорю: отпусти!..

Девочка крепче, моргая-моргая, прижимает игрушку к груди.

— Вы — задерживаете! — повышает голос сержант.

Полковник Круглов тоже делает шаг вперед:

— Быстрей проходите!.. Не останавливаться!.. Быстрее!.. Быстрее!..

Он нервничает. До прибытия вертолета со следующей партией переселенцев остается всего сорок минут. Не хватает только чтобы у Портала образовался затор. Конечно, вертолет может и опоздать. А то и вообще не прибыть, такое тоже случалось. Однако рассчитывать на это нельзя. Трудность здесь, как еще в самом начале эвакуации объяснил мне Виллем, заключается в том, что все пятьдесят земных Станций замкнуты на единственный корабельный трансмиттер, который и обеспечивает проход по межпространственному туннелю. То есть импульсы переброски следуют каждые двадцать минут, после чего надо ждать, чтобы погас остаточный след. График очень плотный, впритирку, сбой в одном месте сразу же отзывается на остальных. Опасней всего чрезмерное скопление мигрантов на какой-либо Станции: люди нервничают, может произойти разрушительный эмоциональный взрыв.

У меня пищит сотовый телефон. Это Анжела. Как это она умудрилась прорваться сквозь наш коммутатор, блокирующий всю внешнюю связь? Хотя чему удивляться, это ж Анжела, и я, раздраженный до крайности (не до нее мне сейчас), уже собираюсь сбросить звонок, но вовремя соображаю, что даже Анжела не будет дергать меня из-за каких-нибудь пустяков.

И это действительно так.

Меня как обухом по голове бьет первая же ее фраза о том, что пропала Лизетта.

— Что значит «пропала»?!

А это значит, что ее нет уже третий день. Поехала как бы на дачу с Павликом, на выходные — и все. Сотовый у нее отключен, на эсэмэски — их Анжела послала уже сорок штук — как глухая, не отвечает. У самого Павлика сотовый тоже находится вне сети. И вот сорок минут назад пришло от нее сообщение: отправилась, дескать, к тебе, чтобы посмотреть на арконцев.

— Ты ей вроде бы обещал… Ты ей обещал?.. Пишет, видите ли, чтобы я за нее не волновалась. Она, видите ли, с Павликом, с его родителями. А я же телевизор смотрю — что там у вас за кошмар…

Анжела в дикой истерике. Из нее хлещет непрерывный словесный поток. Без всякого перехода и логики она сообщает мне, что, оказывается, к Земле приближается гигантский каменный астероид… Час назад эту новость передал тридцать пятый канал… Столкновение неизбежно… Погибнут все… Арконцы именно потому и проводят эвакуацию… От нас, как всегда, все скрывают…

Мне наконец удается вклиниться в ее речь, и я с чистой совестью отвечаю, что насчет астероида — это полная чушь. Чушь, рассчитано на дураков, очередная фигня… Выключи, наконец, телевизор, выбрось из головы… А насчет Лизетты не беспокойся, я сейчас все улажу…

— Найду я ее! Найду!..

Я сбрасываю Анжелу и вызываю наш центр связи. Как ни странно, меня сразу же, почти без препирательств, соединяют с телефоном Лизетты. Ну — Анжела, ну — навела там шороха! Лизетта почему-то не откликается: звонки выстраиваются пунктиром, соскальзывающим куда-то за край земли.

Я теперь тоже нервничаю.

Ну где же ты, где?.. Елизавета!.. Ну возьми трубку, черт бы тебя побрал!

— А-а-а!.. — раздается истошный крик.

Я оборачиваюсь: обводка Портала горит багровым огнем. Женщина, которая с девочкой, всем телом колотится о непроницаемую мембрану.

Доносится издевательски вежливый голос:

— Здравствуйте! Мы рады вас видеть!.. Я — робот Си-Три… Извините, пожалуйста, у вас нет визы, мы не можем вас пропустить…

Двое солдат подхватывают женщину под руки и волокут в сторону, чтобы освободить проход.

Она кричит:

— Подлецы!.. Мерзавцы!.. Возьмите нас!.. Помогите, люди!.. Нас всех здесь убьют!..

Вместо голоса у нее — дикий кошачий визг.

— Уберите эту идиотку к чертям!.. — рычит полковник Круглов.

Картинка вдруг начинает разваливаться на фрагменты. Раздается громкий, тупой удар, словно с размаху влепили громадным молотом по земле. Затем — еще один и еще. Часть бетонного ограждения — слева, метрах в пятидесяти от ворот — вспучивается, разламывается на куски, напором извне опрокидываются еще две-три смежные секции, и людская громокипящая лава стремительно извергается к нам, внутрь. Я вижу, как пытаются перестроиться бойцы ОМОНа напротив ворот, но не успевают — человеческая волна отбрасывает и поглощает их; вижу, как беззвучно выкрикивает команды полковник Круглов, выхватывает пистолет, стреляет в воздух, тут же падает, смятый той же волной. Все как бы бесится и подпрыгивает: Сара и лейтенант Ходаков бесцеремонно оттесняют меня назад, стреляют они не поверх голов, а в землю, под ноги, короткими аккуратными очередями, именно эти острые земляные фонтанчики сдерживают перед нами накат толпы. И все равно через мгновение их обоих куда-то сносит, волна ударяет сбоку, они исчезают, но к тому времени я уже оказываюсь за сферой защитного поля — я ведь единственный человек на Земле, которому, чтобы его пересечь, не нужен специальный Портал. Изнутри поле почти прозрачно, я вижу, как в конвульсивном безумии бьются о него человеческие тела, как колотят в него палки и кулаки, как расплющиваются притиснутые к нему, искореженные ненавистью физиономии. Я вижу, как деловито проталкивается вперед парень в пятнистом комбинезоне, вскидывает автомат и выпускает по мне длинную очередь. Я даже не пытаюсь отшатнуться от нее или упасть: пули мелкими плазменными хризантемами вспыхивают на защитном поле и тут же гаснут. Я воспринимаю их лишь краем сознания, потому что одновременно, не знаю как, вижу сквозь них нечто совершенно иное: пятерых раскоряченных, точно орангутаны, людей, их светящиеся красным глаза, их ощеренные клыкастые рты, брызжущие слюной, — они надвигаются, они жутко возбуждены в предвкушении жертвы, а еще один человек, распластанный, лежит на земле: голова его вывернута, пальцы скребут твердый дерн, он умирает, из-под него выползает темная лужица крови… Я чувствую, что это где-то неподалеку, где-то вон там, примерно в том направлении. Это, как стрелку компаса, притягивает меня. А еще я чувствую ошеломляющий страх, от которого слабеет и оседает все тело. Он залепляет мне нос, уши, глаза. Он затопляет мозг, он костлявыми пальцами сдавливает мне сердце. Надо спасаться, надо опрометью бежать от него, но бежать некуда — вокруг те же самые, дергающиеся от возбуждения орангутаны. Сейчас они будут рвать меня на куски…