Андрей Кокоулин - Возвращение в Пустов

— Вова, не стой!

Пропихнув мальчика в квартиру, за ним просунулась полная, потная женщина в светлом плаще с двумя гигантскими сумками.

— Проходи-проходи!

Незнакомого Шумеру Вову отнесло к зеркалу.

— Извините…

— Галина! — женщина поставила сумки и подала руку. — А это сын мой, — качнула головой она. — Младший.

Она деловито двинулась в коридор.

— Показывайте, где у вас что?

— В смысле? — растерялся Шумер.

— Ну, где кухня, где будут наши комнаты? — посмотрела на него женщина и окинула взглядом стены. — Квартира, конечно, не бог весть что, дом, понятно, старый, как дерьмо мамонта (мальчик Вова хихикнул), но мы не в претензии.

Она подошла к зеркалу и мизинцем поправила помадный рисунок губ. Рама и благородная зеленоватая патина по краям вызвали у нее интерес.

Женщина стукнула по зеркалу ногтем.

— Старинное?

— Не знаю, — сказал Шумер.

Вова скорчил рожу своему отражению.

— Обувь сними! — сказала ему женщина. — Нет! — Тут же изменила она свое мнение. — Положи рюкзак и помоги папе с разгрузкой.

— Хорошо.

Мальчик выбежал в двери и запрыгал по лестнице.

— На золотом крыльце сидели…

Вместо него в прихожей тут же появилась девочка лет шести, светловолосая, худенькая, с большой проволочной клеткой в руках. В клетке сидела кремового цвета морская свинка и что-то грызла, поблескивая испуганными глазами.

— А куда Хрюню поставить? — тонким голосом осведомилась девочка.

— На пол. На сумки пока поставь, — сказала женщина.

Сбросив туфли, она под скрип половиц прошла в большую комнату. Шумер, недоуменно мотнув головой, последовал за ней.

— Простите, — сказал он, — здесь какое-то недоразумение.

Женщина, обозревая жилплощадь, кивнула.

— Что? — обернулась она, обитая, видимо, где-то в своих мыслях.

— Простите, — повторил Шумер, стараясь быть убедительным, — но вы не можете здесь жить, потому что здесь живу я.

В прихожей послышался смех, шлепки, что-то стукнуло.

— Мама! — крикнула девочка. — А Вовка Хрюню пугает!

Женщина оттиснула Шумера в сторону.

— А ну-ка! — высунулась она в коридор. — Я щас кому-то дам! Стойте и не шевелитесь у меня! Вова, ты что там?

— Я хочу комп подключить, — послышался голос мальчика.

— А где отец?

— Здесь я.

Судя по звукам, в квартиру затащили что-то тяжелое. В пыхтении и скрежете тяжесть подвинули вглубь прихожей. Шкаф? Стол? Рояль?

— Вы не можете здесь жить, — сказал Шумер, с некоторой оторопью глядя, как мальчик вприпрыжку скрывается на кухне.

Секунду или две он ждал звона посуды.

— Да нет, можем, — отвлеченно сказала женщина, проходя из зала в малую комнату. — Это, значит, комната проходная, — оценила она помещение. — Так, думаю, ее лучше использовать для детей. Вова, Вика!

Дети пробежали мимо Шумера. Выдохнув, он выбрался в коридор и обнаружил стоящий у вешалки высокий, почти двухметровый холодильник.

Основательное переселение, подумал он. Дурдом.

— Спать будете здесь, — услышал он жещину. — Виктория, Хрюню можешь поставить на стол.

— Я не хочу спать вместе с Вовой! — заныла девочка.

— А я — с ней! — парировал мальчик.

Входная дверь была открыта, по лестнице снова кто-то поднимался.

Шумер поспешил скрыться на кухне. Попил, называется, чайку. Он проверил чайник — еще горячий, — и прямо в него, по-походному, высыпал чай. Поискал в шкафчиках кружку и нашел вместительный бокал, пусть и с оббитой кромкой, но вполне его устроивший.

Надо, наверное, куда-то жаловаться, подумалось ему. Какой-то самозахват. Отец же на меня квартиру переписывал.

— Молодой человек.

Женщина, назвавшаяся Галиной, похоже, не собиралась оставлять его в покое и, объявившись на кухне, сделала пригласительный жест рукой.

— Нужна ваша грубая мужская сила.

Шумер посмотрел на нее, мордатую, уверенную в себе бабу с крашенными в рыжеватый цвет волосами, поверх бокала.

— С какой стати?

Женщина фыркнула.

— Нам вместе жить! — Она уперла кулак в бок, открыв за полой плаща белое, в красных яблоках платье, и качнула головой. — Ну! Я жду. Вы же не хотите сделать атмосфэру нашей совместной жизни непереносимой?

Так и было сказано: «атмосфэру».

— Нашей? Вы, вообще, кто? — спросил, встав, Шумер.

— Сначала диван, — требовательно заявила женщина.

Шумер, усмехнувшись, отставил бокал и пошел в прихожую.

Диван застрял в дверном проеме. Встал набок и враспор. Сзади на него давил пузатый, рослый мужчина в клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Компанию ему составлял худой парень в джинсовой куртке.

— О! — увидев Шумера, обрадовался мужчина. Он перегнулся через боковую стенку. — Виталий!

— Сергей.

Шумер пожал протянутую ладонь. Виталий был усат. Пахло от него чесноком. Физиономия была, как говорят, наетая.

— Сейчас, значит, Серега, ты тянешь на себя, — сразу взял он бразды командования в свои руки, — а мы чуть подворачиваем, чтобы спинка вошла.

— Смотрите, обивку не порвите мне, — недовольно сказала Галина.

— А ты помогай.

— Ага! Делать мне нечего!

— Галь, мы тогда надолго встрянем.

— Ну, мужики! Ничего без баб не могут, — проворчала женщина.

Она встала рядом с Шумером, взявшимся за короткую ножку и угол спинки.

— Ну!

Всем вместе им удалось продвинуть диван внутрь сантиметров на пять, затем стало понятно, что победа эта оказалась пирровой — коричневый монстр заблокировал дверь самым капитальным образом. Ни назад, ни вперед он больше идти не хотел.

Шумер выпрямился.

— Надо, наверное, разбирать, — сказал он.

— С чего это? — выпустила свой край Галина.

— Сами же видите.

— Не вижу. Он сейчас пройдет.

— Его надо чуть боком, — раздумчиво сказал Виталий. — Чтобы спинка в косяк упиралась.

— Не, — мотнул головой его напарник. — Надо нашу половину занести влево и приподнять. То есть, приподнять и занести. Тогда слабина появится и зазор для спинки.

— Это им надо занести.

— У нас тут холодильник, — сказал Шумер.

— И чего он?

— Стоит.

— Так двиньте, — посоветовал Виталий.

Шумер оглянулся. Перед холодильником баррикадой громоздились пухлые сумки.

— А сумки? — спросил он.

— Что, маленький что ли?

Виталий, поддернув штаны, перебросил ногу.

— Куда? — окрикнула его Галина.

— Да щас я.

Под солидным весом Виталия диван жалобно скрипнул.

— Сломаешь!

— Хрен! Чего ему сделается?

Ухватившись за косяк, Виталий протолкнул себя через кривое диванное пространство в прихожую. Правда, оставил на подлокотнике разношенный ботинок.

— Голова-то есть? — хлопнула мужа по плечу Галина, едва он оказался по эту сторону.

— Имеется. Леха, бот подай.

— Лови, — отозвался напарник.

Обувшись, Виталий походил перед сумками, с неодобрением поглядывая на Шумера.