Ларри Нивен - Молот Люцифера [litres]

Хамнер нахмурился и с задумчивым видом вернулся к своей машине. В салоне установлен радиотелефон, и он попробует вызвать такси.

Вдруг двое Стражей в белых балахонах (одно из одеяний было с красной отделкой) шагнули ему навстречу. Откуда они-то взялись?

Тим увернулся, а проповедники пристали к другому пешеходу:

– Молитесь, люди! Час настал, но еще не поздно…

Когда Хамнер добрался до автомобиля, гудки и гневные вопли слились в яростное крещендо…

Земля вздрогнула. Внезапный резкий толчок и второй, помягче. Здания закачались. Стекла в витринах треснули и со звоном посыпались. Тим услышал это, потому что клаксоны резко смолкли. Словно все окаменели. Из супермаркета выскочили несколько человек, да так и замерли на месте. Остальные маячили в дверях, готовые выбежать после нового толчка.

Но ничего не произошло. Водители принялись сигналить, заорали, завизжали люди. Тим открыл дверцу машины и потянулся за трубкой радиотелефона…

Но земля вздрогнула, и опять зазвенело осыпающееся стекло. Кто-то истошно завопил. А потом воцарилась тишина. Из рощицы возле парковки студии Диснея вылетела стая ворон. Птицы каркали на стоявших внизу людей, но никто не обращал на них внимания. Медленно тянулись секунды, автомобильные гудки послышались снова – и Хамнера с размаху швырнуло на асфальт.

На сей раз толчки не прекратились. Почва вздрогнула, заходила ходуном, содрогнулась, и всякий раз, как Тим пытался встать, его сбивало с ног. Казалось, это никогда не прекратится.

Кресло – вместе с Эйлин – лежало, опрокинувшись, погребенное под грудой каталогов.

Голова страшно болела. Юбка задралась до бедер.

Девушка вылезла из кресла очень медленно и осторожно, поскольку все вокруг было усеяно осколками стекла, и одернула юбку. Чулки – сплошь в дырах. На левой лодыжке – длинный узкий мазок крови. Она смотрела на него, боясь дотронуться, и только удостоверившись, что кровь остановилась, коснулась раны.

В приемной царил хаос. Рассыпанные каталоги, разбитый вдребезги кофейный столик, опрокинутые полки, стеклянное крошево… Эйлин одурело потрясла головой. В ней роились идиотские мысли. Почему от одного оконного стекла столько осколков?

В конце концов она осознала, что тяжеленные полки и стоявшие на них книги каким-то чудом не рухнули на нее. Эйлин – ей стало нехорошо – оперлась на секретарский стол.

И увидела Джо Корригана.

Громадное витринное стекло вылетело внутрь. А босс, не шевелясь, сидел как раз возле окна. Пошатываясь, Эйлин подошла к нему и опустилась на колени, порезав ногу. Кусок стекла размером с добрый кинжал пропорол Корригану щеку и глубоко вонзился в горло. Из раны вытекло много крови, но кровотечение уже прекратилось. Глаза и рот мужчины были широко открыты.

Эйлин вытащила осколок-кинжал из горла Джо. Приложила ладонь к ране и невольно удивилась – что надо делать в таких случаях? Снаружи полиция: офицеры наверняка знают, как поступить. Она вдохнула побольше воздуха, готовясь испустить пронзительный крик. Но вдруг затаила дыхание…

На улице вопило множество людей. Кто-то просто истошно орал. До Эйлин донесся нестройный шум. К возгласам примешивался грохот, будто рушились дома. Гудели автомобили (два, не меньше), то тише, то громче, дрожа в механической агонии. Никто бы не услышал, как она зовет на помощь.

Она посмотрела на Корригана, взяла за руку. Пульса не было. Пощупала на шее с другой стороны. Нет. Эйлин выдрала из ковра пучок ворсинок и поднесла к ноздрям Джо. Ни одна пушинка не шелохнулась. «Что за чушь, – подумала она, – человек не может умереть от раны на шее! Но он мертв. Сердечный приступ?»

Она медленно поднялась. По ее щекам катились соленые слезы с привкусом пыли. Прежде чем выйти наружу, она машинально причесалась и огладила юбку. Ей захотелось расхохотаться. Она подавила это желание. Если она засмеется, то уже не остановится.

Крики усиливались. Ей стало страшно, но она поняла, что должна покинуть контору поскорее. Там полиция и Эрик Ларсен. Вот и он! Она едва не окликнула его по имени, но увидела, что происходит, и застыла в разбитом дверном проеме.

Патрульный Ларсен родился в Канзасе. Землетрясения оказались для него чем-то совершенно незнакомым и жутким. Сейчас ему хотелось бегать кругами, всплескивая руками и скуля. Но он не мог даже подняться на ноги. Он пробовал – и каждый раз его бросало обратно на землю, поэтому в итоге решил оставить все как есть. Он уткнул лицо в сгиб руки и зажмурился. Эрик пытался думать о сценарии для телевидения, который напишет, когда этот кошмар закончится, но не мог сосредоточиться.

Дикие вопли не стихали.

«Земля ревет, как разъяренный бык. Поэтический образ, где я мог его услышать?» Но к реву примешивались иные звуки – грохот сталкивающихся автомобилей и скрежет рушащихся зданий, шум падения бетонных плит, и всюду – людской пронзительный визг: одни голосили в страхе, другие – в ярости, третьи кричали просто потому, что не могли остановиться.

Но вот толчки прекратились. Ларсен открыл глаза.

Привычный ему мир исчез. Кое-какие здания рухнули, кое-какие покосились, автомобили разбились вдребезги. Мостовая перекручена, смята. Парковка превратилась в головоломку из кусков асфальта, торчащих под самыми невероятными углами. Супермаркет на противоположной стороне улицы обвалился внутрь, стены осыпались, крыша слетела. Из развалин выползали люди. Эрик выжидал: пусть поведение местных жителей подскажет ему, как действовать дальше. В Канзасе – торнадо, в Калифорнии – землетрясения. Горожане должны знать, что делать.

Но нет. Те немногие, кто уцелел, стояли и моргали, глядя в ясное безоблачное летнее небо. Или лежали в лужах крови. Или кричали и носились вокруг как безумные.

Ларсен поискал глазами напарника. Форменные синие брюки и черные ботинки торчали из-под груды чугунных труб и прочего водопроводного оборудования, высыпавшегося из грузовика. Там, где полагалось быть голове Гарриса, громоздился ящик с этикеткой «Бесшумный слив». Картонка оказалась весьма плотно прижата к земле. Эрик содрогнулся и вскочил на ноги. Он не мог подойти ближе. Пока. И потому он поплелся к супермаркету, гадая, когда примчатся кареты «Скорой помощи», высматривая, где же старший по чину коп, который скажет ему, что делать.

Рядом с «универсалом» стояли трое здоровяков во фланелевых рубашках. Один обошел вокруг автомобиля, осматривая, нет ли повреждений. Машина была тяжело нагружена. Багажник раздавило крыльцо с перилами, украшенными чугунными финтифлюшками.

Мужчины громко ругались. Кто-то из них наконец распахнул заднюю дверцу, нырнул в салон и вылез оттуда с ружьями. Он раздал их товарищам.