Владимир Моисеев - Вот-вот наступит счастье [СИ]

— Нам обещали счастье.

— В аптеке? Оригинально.

— Не смейтесь.

— Извините. В последнее время я был занят, знаете ли, приходится много и напряженно работать, не успеваю следить за текущими событиями. Наверняка пропустил что-то важное.

— Лекарство продают в аптеках, это вас удивляет? На прошлой неделе объявили, что новые ученые придумали таблетки, гарантирующие любому человеку вечную молодость и практическое бессмертие. Достаточно утром принимать одну таблетку и дело в шляпе! Каждое утро, без пропусков, иначе лечебное воздействие пропадает. Таблетки относительно дешевые, может быть, для бедных цена и высока, но что тут поделаешь? Появится стимул хорошо работать.

— Каждый день по таблетке? Хороший бизнес-план.

— Здесь собрались обеспеченные люди, которые хотят быть уверенными, что на их долю таблеток хватит.

— Думаю, что при таком подходе им беспокоиться не о чем. Производители будут к потенциальным покупателям домой приходить, чтобы увеличить число постоянных клиентов.

— Как вы ошибаетесь! Вы плохо разбираетесь в людях.

— Я?! — удивился Зимин. — Мне еще такого никто не говорил!

— Вы слышали о золотом миллиарде?

«Это легенда» — хотел сказать Зимин, но не успел.

В толпе, в которую после проведенной переклички опять превратилась очередь, происходило что-то весьма странное. Внезапно раздался навязчивый истерический смех, очень громкий, неестественный и раздражающе-противный. Его немедленно подхватил еще один человек. Кошмарные звуки дикого смеха иногда сливались в один резкий звук, они дополняли друг друга, различаясь лишь по тембру. Но иногда они звучали в противофазе. У них разный период, подумал Зимин, он так и не сумел отказаться от терминов старой науки. Возмущенные люди отвечали гневными выкриками. Поднялся несусветный гвалт. Но перекричать смеющихся не удавалось. Зимин не сомневался, что инцидент закончится потасовкой.

— Почему они смеются? — спросил Зимин.

— Дураки, — коротко ответил его респектабельный собеседник. — Знаете пословицу: смех без причины — признак дурачины. Это тот самый случай.

До серьезной драки, впрочем, дело не дошло. Вовремя появившийся полицейский патруль вмешался и навел порядок. Шутников вытащили из толпы. Дальнейшее разбирательство происходило на глазах собравшихся. Смешливых очередников обыскали, после чего, завернув руки за спину, потащили к автозаку.

— Что с ними будет? — спросил Зимин.

— Ничего не будет. Теперь таблеток им не видать, как своих ушей.

— Почему?

— Они же психические, зачем переводить полезные лекарства на дураков? И нам повезло, конкурентов стало меньше. Понимаете, они могли замаскироваться и начать смеяться уже после покупки таблеток. И тогда бы мы не узнали их истинное лицо. Вот это было бы неприятно.

— Мне пора, — сказал Зимин, потому что говорить ему больше не хотелось. — Удачи!

— Хотел бы в свою очередь пожелать вам удачи, но не могу. Какой-то вы скользкий.

— Да, я коварный, — подтвердил Зимин.

Опять пришлось ждать такси. Зимин загрустил, он не мог понять, что его так раздражает, а потом догадался — для писателя он плохо разбирается в текущей жизни. Как правило, он привык успокаивать себя простым, но веским доводом: слишком хорошее знание обыденного мира от него не требуется. Кому сейчас нужна поднадоевшая всем реальность? Люди устали от бесконечного повторения одних и тех же политических лозунгов. И от него, как от писателя, ждут другого: не слишком заумного рассказа о несуществующем мире, в котором бы многим хотелось жить. Зимин догадывался, что умников, разбирающихся в перипетиях современной жизни, и без него достаточно. Соревноваться с ними он не собирался, ему было скучно играть в чужие игры. Жить в башне из слоновой кости было интереснее.

Но он вспомнил древний текст: «Если не понимаешь, что происходит вокруг тебя, то не сможешь поступать по совести».

И вот, пожалуйста, ему стало не хватать информации. Словно бы придуманный мир, вырвался из-под контроля своего создателя, закуролесил и стал разрушаться. Нужно было что-то придумать. Например, узнать правду у того, кто ее знает.

Зимин придумал вопрос, который следует обязательно задать тете Клаве:

— Что здесь у нас происходит, черт побери?

На этот раз Зимин захватил с собой пропуск и добрался до особняка тети Клавы без приключений.

За время поездки — полчаса, не более — Зимин успел привести свои нервы в порядок. Это было нелегко. Образ толпы-очереди показался ему настолько отвратительным, что он погрузился в грустные размышления о ближайшем будущем. По его представлениям, общество, состоящее из подобных людей, следует считать опасно больным. Зимин не считал себя способным что-то кардинально изменить, его работа — почувствовать угрозу, исходящую от толпы, а не лечить своими нравоучениями, тем более, что он не знал, как правильно поступать в подобных ситуациях.

— Молодец, что приехал, я рада, — сказала тетя Клава, открывая дверь.

— Привет! Как ты? Все в порядке?

— У тебя что-то случилось?

— Грех жаловаться. В Управлении я на хорошем счету. Отдел ненормативного чтения контракт со мной пока не разорвал. Грозятся сделать это через три месяца. Деньги сегодня заплатили в полном размере.

— Отпразднуем проявление порядочности твоих работодателей?

— Хорошая идея! Я как-то про их порядочность не сообразил. Но раз уж я здесь — будем праздновать!

— Почему у тебя глаза грустные?

— Заметила? Вот кому надо было стать писателем. Ты очень наблюдательна.

— Подожди, придет время, я еще напишу свой роман, не сомневайся. Теперь рассказывай. Ты здоров?

— Физически — да. Но грустно мне что-то, — Зимин хотел выразиться точнее, но не нашел нужных слов.

— Влюбился?

— Увы, нет.

— Что же еще с тобой могло произойти?

Пришлось рассказать обо всем, что его мучило. И про интервью фон Могилевца, и про поддакивающего ему Лобова. Про аферу с таблетками вечной молодости. О том, что разговоры о грядущем бессмертии каким-то странным образом обязательно касаются Зоны досуга. А поскольку его туда отправила любимая тетя, то и спрашивать, зачем ей это понадобилось, следует у нее. Что он и делает.

— Понимаешь, тетя Клава, последнее время я работал над новым текстом, кстати, закончил, советую прочитать. У меня не было времени и желания следить за текущими событиями. Не читал даже ленту новостей. Голова была занята другим. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что за два жалких месяца жизнь в городе изменилась невероятным образом. Будто бы злые люди перенесли меня в придуманный ими искусственный мир. Нельзя же всерьез воспринимать навязчивые разговоры о практическом бессмертии?