Владимир Моисеев - Мизантроп [СИ]

Лида слышала от меня это уже тысячу раз.

За окном шел предсказанный синоптиками дождь. На этот раз они оказались правы, что, согласитесь, случается реже, чем всем бы нам хотелось. Не сомневаюсь, что где-то обязательно существует особое научное подразделение, в котором собрали специально обученных умных людей, которые занимаются анализом ошибок в предсказаниях погоды. Тут главное не причуды природы изучать, а неспособность людей анализировать большие массивы данных. Говорят, что с этой проблемой может справиться только искусственный интеллект. Может быть, не знаю.

— У нас сегодня большой день, — сказала Лида. — Мы отправляемся в путешествие.

— Прямо сейчас? — спросил я обреченно.

— Нет. Вечером. Но ты можешь начинать готовиться. Придется общаться с красиво одетыми людьми.

— Что за причуда тебя посетила?

— Не ной. Тебе, футуроному, следует чаще общаться с народом. Как иначе ты узнаешь, какое представление о будущем наберет в Сети больше всего «лайков»?

— Я работаю по подстрочникам, путеводителям и публикациям в СМИ.

— Они врут.

— Это не имеет значения. Люди врут и заблуждаются. Это едва ли не самая главная особенность человеческого мышления. Иногда мне кажется, что природа наделила людей сознанием, потому что для достижения гармонии во Вселенной не хватало вранья.

— Вранье нужно изучать в естественной среде. Там, где оно смотрится гармонично.

— Ерунда. Это тот случай, когда достаточно знать о его существовании. Подробности вранья утомительны.

— Что же, сегодня ты сможешь насладиться правдой. Тебе никто не будет врать.

— Так не бывает.

— Посмотрим. Искреннее заблуждение не исключаю. Однако сегодня с тобой будут честны.

— Ты меня заинтриговала.

— Нас пригласил в ресторан Куропатов!

— Не тот ли, что написал однажды:

— Он твой друг!

— Но меня не манят «дорог бесконечные ленты».

— Куропатов знает об этом. Ему жалко тебя, балбеса, он хочет доказать, что мир вокруг прекрасен, и нет никаких оснований чураться его. Я, кстати, полностью с ним солидарна. Например, с тем, что нам следует чаще посещать дорогие рестораны. Куропатов — благородный человек!

— Ерунда. Он знает, что я мизантроп, и это его бесит. Ему хочется доказать, что моя нелюбовь к людям пустая прихоть, что-то напускное и недостойное. Ему кажется, что, вытащив такого человека, как я, «на природу» или в ресторан, он сумеет исцелить меня прелестью мира. Но это абсурд! Навязчивая идея!

— А может быть, он прав?

— Ерунда! От одной мысли, что придется отправиться куда-то ради сомнительного удовольствия жевать плохо прожаренный кусок мяса, у меня портится настроение. Дома вкуснее. Разве не так?

— До сих пор ты не отказывался от любой еды, — едко сказала Лида.

Ей хотелось в ресторан. Почему? Не понимаю. Не могу объяснить. А спрашивать не хочу. Очевидно, что в ответ услышу стандартные мантры о том, что следует иногда устраивать себе праздник, как здорово, когда удается на других посмотреть и себя показать или посвятить вечер свободному общению, не тратя силы на готовку и мытье посуды. Уверен, что Лида вспомнит еще какие-нибудь важные для нее удовольствия, она у меня писательница, придумывать умеет. Но я так далек от всего этого.

— Придется куда-то ехать. Второй раз за месяц! Ужас! Мне это не нравится.

— Куропатов проявил уважение. Он обещал отвести нас в ресторан на своей машине, а после того, как ты наешься и устанешь, вернет домой.

— На что только не пускаются люди, чтобы испортить жизнь своим друзьям.

— Я согласилась, так что у тебя нет выбора.

— Это понятно. Но ты, вроде бы, хотела поработать? Главу так и не дописала?

— Посещение ресторана благотворно скажется на моей работоспособности, если ты об этом хотел спросить. Обо мне не беспокойся.

— Я недавно посетил ресторан, ничего хорошего из этого не вышло. Сама знаешь.

— Это потому, что меня с тобой не было. А сегодня все будет хорошо. Даже не сомневайся.

— У меня нет подходящего галстука.

— Есть.

— Нет.

— Пойдешь в неподходящем.

— Или без галстука.

— Согласна.

Пришлось побриться и облачиться в приготовленную Лидой одежду. Я нервничал и не скрывал, что расстроен. Незапланированные праздники уже давно вгоняют меня в тоску. Понимаю, что это плохо — проявлять недовольство каждым случаем нарушения привычного образа жизни, но ничего с собой поделать не могу.

— Мне трудно притворяться заинтересованным, — сказал я.

— Никто не требует от тебя подвига.

— Терпеть не могу возвращаться домой после пьянки.

— Куропатов позаботится о тебе. Настоящий друг!

Мне оставалось только злобно посапывать и корчить рожи. События, которые нельзя изменить, нужно принять и пережить с минимальными потерями.

— Все к лучшему, тебе полезно немного встряхнуться. Успокоишься — начнешь думать.

— Если понравится в ресторане, я останусь там жить навсегда.

Лида не ответила. Не поняла, что я пошутил.

Самому мне шутка показалась смешной, но потом я задумался, и забавная сторона ситуации перестала быть очевидной. Что может быть смешного в существовании в подвешенном состоянии, когда злодеи готовы прервать твою жизнь в любой момент? Неизвестно кто, неизвестно как, неизвестно почему. Лида была права, пора задуматься о том, как выбраться из этой истории. Ничего разумного в голову, впрочем, не приходило.

Говорят, что интеллектуальная мощь усиливается, если как следует надуть щеки. Попробовал, — не подтвердилось. Мои умственные способности не возросли.

На мое счастье, пришел Куропатов. Он был красив и доволен собой.

— Вот и я! — заявил он с порога. — Соскучились?

— Привет! По какому поводу пир? — спросил я.

— Не твое дело. Ответь лучше, ты готов к приему пищи или будешь, как всегда, ломаться?

Если случится чудо, и Куропатов научится отвечать на поставленные вопросы, ему цены не будет. Но, увы. Впрочем, он набирает очки другими способами. Мой друг талантлив и остроумен. А еще он умеет быть ироничным. Часто этот свой талант (способность подбирать наиболее язвительные слова, о чем бы ни заходил разговор) он проявляет в самых неуместных ситуациях, люди, мало его знающие, обычно обижаются. Но я, давний почитатель его самобытного интеллекта, отдаю должное и посмеиваюсь при необходимости. Например, как сейчас, когда услышал: «Соскучились?» Для меня, мизантропа, предположение оскорбительное, но Куропатов — законченный эгоист и таких тонкостей не понимает. Пришлось сделать вид, что я не заметил его бестактности.