Владимир Моисеев - Мизантроп [СИ]

— Однако! — сказал я.

— Тебе не понравилось?

— Понравилось, но не как конфета.

— Спасибо.

Как объяснить Куропатову, что это стихотворение про меня? Наверное, у нас действительно установилась некая телепатическая связь, слишком слабая для того, чтобы передавать осмысленную информацию, но вполне достаточная для понимания чувств и эмоций друга. Не удивлюсь, если окажется, что он догадываться о том, что у нас, с Лидой, возникли нехорошие проблемы. Если потом выяснится, что он пригласил нас только для того, чтобы помочь выпутаться из неприятного положения, в который мы попали, то придется признать антинаучный контакт и то, что наши представления о физике ошибочны.

— Зачем ты меня привел сюда? — спросил я.

— Давно не виделся с тобой и Лидой. Вот и захотелось встретиться, поговорить.

— О чем? Я должен был подготовиться?

— Думаю, у тебя комментарии про штуки, которыми ты занимаешься, от зубов отскакивают в любое время суток.

— Про будущее, что ли?

— В каком-то смысле.

— Ну, спрашивай.

— Ты уже переварил свою рыбку? Задам свой вопрос, когда будешь готов. Не хочу портить настроение.

— Спрашивай, — мне предисловие не понравилось.

— Давай еще одну, — Куропатов накапал мне немного виски. — За здоровье!

— Тебя интересует будущее? — спросил я.

— Нет. У меня другой вопрос. О конце света. Хочу знать, когда вымрет человечество? Тебе что-нибудь про это известно?

У меня отлегло от сердца. Стало легче дышать. Глупо было бы подозревать Куропатова в связях с Карачуном, но кто знает. В последнее время люди вокруг ведут себя самым непредсказуемым образом. А поскольку вопрос был задан философский, к тому же, видимо, не имеющий разумного решения, то и волноваться нечему. Вычитал, наверное, какую-нибудь чушь в Сети и расстроился. Он человек эмоциональный.

— Спроси у футурологов.

— Хочу знать твое мнение.

— Спроси о чем-нибудь умном. Конец света — надо же такое придумать.

— Один умный футуролог написал: «Если мы доживем до создания ИИ, которое может произойти в середине XXI века, мы автоматически получаем возможность прожить еще несколько десятков лет либо как индивидуальные существа, либо объединяясь в мозг-улей». Понимаешь, даже став бессмертными, люди обречены на вымирание, быстрое и неотвратимое.

— Не сообщил ли твой футуролог, как это он пришел к такому парадоксальному выводу?

— По его мнению, с помощью нанотехнологий будут созданы многочисленные полезные микророботы. Потом они обязательно выйдут из-под контроля, размножатся, потребляя живую материю в качестве источника энергии, и за несколько дней заполонят всю Землю. Это приведет к неминуемой гибели человечества, людей используют как биотопливо.

— Футурологи любят припугнуть потребителя.

— Зачем?

— Испуганные люди платят больше и охотнее.

— Ты можешь гарантировать, что нанороботы нас не сожрут?

— Нет, конечно.

— Считаешь, что такое развитие событий возможно?

— Я бы сказал, оно маловероятно. Но если люди будут специально этого добиваться, то шансы появятся. Кто-то играет в шашки, кто-то в поддавки. А кто-то в «Чапаева».

— Ты меня не порадовал, Уилов, — сказал Куропатов грустно. — Хороший ты человек, но нет от тебя радости. Почему ты оставил врагам шанс? Испортил настроение. Теперь я знаю, что Конец света возможен. Но я не хочу умирать молодым. Доедаем пищу и по домам. Буду грустить в одиночестве.

— Да ладно! Будущее наступит, хотим мы этого или нет, — попытался я оправдаться. — Другое дело, что оно нам не понравится. Тут ничего не поделаешь. Наши мечты будут развенчаны. Надежды — отвергнуты. Замыслы — провалены. Книги, которые мы собирали, — отправятся на помойку. Все самое важное для нас, вдруг окажется несущественным. И, — пойми правильно, — я считаю, что это хорошо, потому что только это дает шанс человечеству выжить. Не надо грустить в одиночестве, давай грустить вместе. Так веселее!

— Согласен, вместе веселее, это правда, — сказал Куропатов. — А ты почему молчишь, Лида?

— Мне нравится слушать вашу трепотню, обязательно вставлю что-нибудь такое в свой следующий текст. Если ты не против, Куропатов?

И в этот момент в зале начался страшный переполох: надрывно зазвенела посуда, раздался скрежет неудачно отодвигаемого кресла, как будто из-за стола попытался подняться очень пьяный или крайне неумелый человек, в первый раз оказавшийся в таком престижном ресторане. Я обернулся и, к ужасу своему, обнаружил, что к нашему столику приближается незнакомец, которого я принял за человека Карачуна.

Первое, что пришло мне в голову: сейчас я, наконец, смогу защитить Лиду, как это и полагается настоящему мужчине. Долго я не продержусь, но несколько ударов выдержу. И ударю сам. Если повезет.

Обошлось. Незнакомец остановился в метре от столика и представился:

— Майор Котов, уголовный розыск, веду следствие по делу об убийстве Прохора Савина, — он предъявил удостоверение в раскрытом виде, фамилия Котов там действительно значилась. — Не хотел беспокоить, но вы собираетесь уходить. Разрешите задать вам несколько вопросов, господин Уилов?

Мне стало страшно. Но, с другой стороны, я не убивал Прохора. И не считаю себя виновным в его смерти. Если Карачун написал на меня донос, я напишу свой. Мне все равно придется отрицать свою причастность к смерти товарища. У меня нет мотива и криминального прошлого. Судьям придется с этим считаться. Как мне кажется, засадить невиновного человека непросто.

— Что вас интересует? — спросил я.

— Если можно, я бы хотел поговорить с вами без свидетелей.

— Почему вы не вызвали меня в полицию?

Майор Котов промолчал.

— Мы подождем тебя на улице, — сказала Лида.

Как только они вышли из зала, Котов ответил мне. Ему удалось меня удивить.

— Мне запрещено допрашивать вас, Уилов.

— Почему? — удивился я.

— Не знаю.

— Как вы узнали о моем существовании?

— Во время обыска на квартире Прохора Савина была обнаружена папка с материалами, касающимися лично вас. Насколько я понял, Савин постоянно следил за вами. Запротоколированы все ваши перемещения за последнюю неделю, подшиты расшифровки разговоров. Еще в папке оказались характеристики и подробный психологический портрет. Многие люди довольно откровенно высказались о ваших привычках и особенностях характера. Очень странно. Не правда ли?