Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

— Прощаю, — холодно сказал Серафим. — Только зря вы подумали, что мне была нужна ваша помощь, и зря вы успех моего быстрого освобождения приписали себе.

Девушка сконфузилась и сказала:

— Да, наверное, это было очень глупо с моей стороны…

— Глупо, потому что романтично. Романтика всегда глупа.

— Почему же? На правах невесты я могла бы вам носить в тюрьму передачи…

— Не зная даже, как меня зовут?

— Я бы смогла узнать ваше имя по результатам вашей идентификации…

Серафим вздохнул над её безнадёжной наивностью.

— Вы — прекрасный, жертвенный человек, — с едва уловимым сарказмом произнёс он.

Но девушка, похоже, приняла это за чистую монету и очень серьёзно ответила:

— А вы — человек духовный. Такое редко встретишь в наше время. Вы… ортодоксальный христианин истинной церкви?

Серафим внимательно посмотрел на неё.

— Да, естественно, — сказал он.

— Поёте на клиросе?

— Приходится иногда, — напряжённо кивнул Серафим.

— А в каком храме?

— Храм не здесь… он в другом мегаполисе.

— То есть вы у нас в гостях? — обрадовалась девушка.

— Можно сказать и так, — хмуро произнёс Серафим.

— О, тогда разрешите вас пригласить сегодня в нашу картинную галерею! Будет замечательная лекция об искусстве нового времени!

Серафиму начал надоедать этот разговор. Он спешил в Управление.

— Вы переоцениваете мои интеллектуальные способности, — с пренебрежением сказал он. — Если бы на моём месте был мой друг — византийский принц, то он бы с радостью пошёл бы с вами. А лично меня совершенно не интересует живопись. Травма детства. Родители по выставкам затаскали. В музеях мне душно и скучно до обморока. Поэтому я премного благодарен вам за ваше участие ко мне и поспешу откланяться.

Он гипер-учтиво поклонился и вдруг замер. Он увидел, что из её пухлой дамской сумочки, которую она носила через плечо, настолько пухлой, что даже не застёгивалась застёжка, торчит небольшой корешок книги. И это была Библия! Он с удивлением поднял на неё глаза и начал внимательно рассматривать, как будто только в эту секунду в первый раз и увидел. Как же он сразу не понял? Где же была его интуиция? Мягкое благородное лицо, лишённое даже следов макияжа, серьёзный чистый взгляд, опрятно убранные в элегантную причёску не крашенные волосы. Не красивая, но очень симпатичная. Его настроение тут же изменилось. Он радостно улыбнулся и начал говорить, но язык его не слушался:

— Эээ… знаете… эээ… хотя… ааа… если подумать… эээ… я бы мог бы… иии… — Он остановился, чтобы, наконец, собраться, и с выдохом проговорил: — Вы же, в конце концов, меня спасли!

Девушка повеселела. Она протянула ему руку в перчатке, между пальцами держа визитку.

— Сегодня в семь вечера у входа в галерею. Свяжитесь со мной.

Серафим взял визитку, но покачал головой.

— Я не смогу связаться с вами. У меня псифона нет.

Девушка удивилась, но тут же быстро сказала:

— Тогда я просто буду ждать вас в семь часов у входа в картинную галерею. Улица Живописная, первое здание. Мимо него не пройдёте.

Она развернулась и пошла по аллее, а он смотрел ей вслед. Она почувствовала его взгляд, снова повернулась к нему и крикнула:

— В семь у картинной галереи!

Серафим перекрестился и сокрушённо произнёс:

— Господи, прости меня, что я роптал на Тебя! Ты устроил всё просто идеально!

Он посмотрел на визитку. Девушку звали Валерия. Он осмотрелся, нашёл полицейского соглядатая и радостно закричал ему:

— Альберт! У меня сегодня свидание!

Но тот сделал вид, как будто ничего не слышал и ничего не заметил.

И Серафим быстро пошёл на казнь в Управление.

На этот раз полковник его принял сразу, как только Серафим доложил, что прибыл. Секретарша лично открыла ему дверь и встала так, что ему пришлось мимо неё в дверь протискиваться.

«Настырная фурия», — подумал он и помолился о спасении её души.

Полковник Проханов сидел за столом, обхватив голову руками. Серафим встал перед ним и заложил руки за спину.

— Да присядьте уж, — сказал полковник со смехом, и Серафим тут же сел. — Не вам передо мною стоять, а мне! За два дня вы стали звездою псинета с сотнями комментариев! Сочту за честь предложить вам чашечку кофе.

Серафим махнул рукой и вяло сказал:

— Ах, оставьте. Это суетная, пустая слава. Но я всегда благодарен вам за кофе! Ваш кофе — самый ароматный из тех, что я когда-либо пил, а уж поверьте, я его пил во многих знатных домах по всему миру.

— Вы очень добры ко мне, — усмехнулся полковник. Он приготовил кофе, подал Серафиму чашечку с нужным количеством кусочков сахара и, сев перед ним на краешек своего стола, продолжил:

— Однако, какая же вы многогранная личность! Позавчера — вы великолепный пилот, сажающий Q7 на скалы; вчера вы — мастер ножевого боя, устроивший кровавую резню на вокзале; сегодня вы покорили сердца жителей мегаполиса своим волшебным голосом и религиозным репертуаром… А чего же от вас ожидать завтра? Ну, чтобы предупредить полицию?

Серафим маленькими частыми глоточками пил кофе и счастливо жмурился. Когда полковник закончил, Серафим вздохнул, поставил пустую чашечку на стол и, ласково посмотрев на него, слегка подавшись корпусом вперёд, томным голосом произнёс:

— О, полковник, что же вы со мной сделали?! Вы расчесали моё тщеславие! Как я обрету теперь былые смирение и кротость? Как мне вернуться к моему тихому житию в молитве и строгости в стенах обители?

Полковник усмехнулся и сказал:

— Как можно вернуть те качества, которых вы никогда не имели?

— Вы несправедливы ко мне, — огорчился Серафим. — Всё, что вы видите, это ко мне прилипло. Оно греховное, наносное.

— Почему же? Я справедливо восхваляю ваши качества, которые вижу. И без устали предлагаю вам сотрудничество. В частности, скоро будет большое торжество, посвящённое юбилею Управления. Я приглашаю вас покорить сердца наших сотрудников и выступить сольно или с нашим хором.

— Это высокая честь для меня, — серьёзно сказал Серафим. — Но я не смогу.

— Почему же?

— Господь подарил мне голос неземной красоты, чтобы им я служил только Ему, воспевая Его славу и Его благолепие. Поэтому мне претит исполнение других песен. Но если полиция покается и сменит свой репертуар на религиозный, то…

— Очень достойный ответ, послушник Серафим, — также серьёзно произнёс полковник. — Но что же мне с вами делать? Я не знаю, как вам помочь.

— В чём вы видите мои затруднения? — подняв бровь, спросил Серафим.

— В последствиях религиозного скандала, который разгорается в пси-сети, — грустно усмехнулся полковник.

Серафим подобрался и вопросительно посмотрел на него. Полковник продолжил:

— Внимательные и быстрые пользователи псинета исследовали выложенные ролики вчера и сегодня и обнаружили сходство боевика с вокзала и певца с аллеи, и сделали интересные выводы. Светские люди считают его представителем «Истинной церкви», который днём поёт в церковном хоре, а по ночам режет людей, церковники же считают его убийцей, двуличным и опасным типом, который вследствие своей демонической натуры дискредитирует церковь, исполняя песнопения, которые должны звучать только в стенах храма, под богомерзкие звуки электрогитары. И первые, и вторые удивляются, почему после ночной поножовщины он оказались снова на свободе, если на видео видно, что его погрузили в полицейский магнекар? С Управления требуют объяснений. Что прикажете им ответить?