Наоми Алдерман - Сила [litres]

Голос говорит: Кто его знает – может, верь они крепче, продержались бы подольше.

Таким Матерь Ева говорит:

– Бог дала вам вкусить, на что Она способна. Молитесь усерднее.

После исцеления – небольшая пауза. Чтобы Алли выпила холодного за сценой, а толпе немножко сняли лихорадочный жар, напомнили, что все это финансируют такие же, как они, добрые люди, отворившие свои сердца и кошельки. На больших экранах запускают видеохронику богоугодных дел Церкви. Вот Матерь Ева утешает больных. Вот ролик – очень важный, – где она держит за руку женщину, избитую и изнасилованную, но без пасмы. Женщина плачет. Матерь Ева пытается пробудить в ней силу, но, хоть она и молится о помощи, однако сила к бедной женщине так и не приходит. Именно поэтому, говорит Матерь Ева, мы исследуем возможность трансплантации пасмы от скончавшихся женщин. Над этим работают уже несколько команд. Ваши деньги им помогут.

Вот дружественные послания от сестринств в Мичигане и Делавэре с вестями о спасенных душах и из миссий в Найроби и Сукре, где католическая церковь сама себя пожирает заживо. А вот ролики о детских приютах, основанных Матерью Евой. В первое время девочек выгоняли из дому, и они скитались по миру, потерянные, одинокие и дрожащие, как бродячие собаки. Когда выросла сила Матери Евы, сказала она старшим женщинам: “Берите к себе юных. Открывайте приюты – и меня приютили, когда я была слаба и напугана. Все, что вы делаете для них, вы делаете для Матери Святой”. С тех пор лет прошло всего ничего, а приюты для молодежи расплодились по всему миру. Берут и мальчиков, и девочек, дают им кров и перспективы получше, чем в государственных учреждениях. Алли, которая мыкалась по чужим домам всю жизнь, умеет наставлять в таких делах. В ролике Матерь Ева навещает приюты для брошенных детей в Делавэре, и в Миссури, и в Индонезии, и в Украине. И повсюду мальчики и девочки встречают ее как родную мать.

Видео завершается музыкальной трелью, Алли утирает пот с лица и вновь выходит на сцену.

– Я знаю, – обращается Матерь Ева к толпе плачущих, дрожащих, кричащих людей, – знаю, что месяцами вам не дают покоя вопросы, и потому я счастлива прийти сегодня к вам и ответить.

Толпа снова разражается криками и славословьями.

– Великая радость для меня – приехать к вам в Бессарабию, в страну, где Бог явила мудрость Свою и милосердие. Ибо вы знаете, что сказала мне Богоматерь: женщины, объединяйтесь! Творите великие чудеса! Будьте друг другу благословением и утешением! И… – после каждого слова пауза, для пущей весомости, – где еще женщины объединились так, как здесь ?

Топот, вопли, восторженное гиканье.

– Мы ведь узрели, как сила молитвы могучей толпы помогла этому юноше Христиану? Мы узрели, что Мать Святая лелеет и мужчин и женщин. Никому Она не откажет в Своей милости. Своей добротою Она осенит не только женщин, но всех, кто верит в Нее. – Алли смягчает, понижает голос: – И я знаю, что некоторые из вас спрашивают себя: “Но как же Богиня, что так драгоценна всем нам? Как же Та, Чей символ – глаз на ладони? Простая вера, что зародилась из самой земли в этом благодатном краю, – как же она?”

Алли ждет, пока толпа совсем не притихнет. Стоит, скрестив руки на груди. В толпе собравшихся рыдают и раскачиваются. Машут флагами. Алли ждет очень долго – вдох, выдох.

В сердце своем вопрошает: Я готова?

Голос отвечает: Ты для этого создана, дитя мое. Проповедуй.

Алли распахивает руки к зрителям. В центре ладоней татуировки – по глазу на каждой, и из глаз расползаются усики.

Толпа взрывается – крики, упоенный галдеж, топот. Мужчины и женщины волной накатывают на сцену, и Алли радуется, что перед сценой ограждения, а в проходах – команды скорой помощи. Люди лезут по спинкам сидений, хотят поближе к ней, сопят, всхлипывают, дышат ее дыханием, так бы ее и съели.

Матерь Ева невозмутимо вещает в этом гвалте. Речет она так:

– Все боги – один Бог. Ваша Богиня – еще одно лицо, которое Единая являет миру. Она пришла к вам, как пришла ко мне, с проповедью сострадания и надежды, с наставлением об отмщении тем, кто причинил нам зло, и о любви к тем, кто дорог нам. Ваша Богиня – наша Богоматерь. Они едины.

У нее за спиной, волнуясь, плавно опадает шелковый занавес, весь вечер служивший задником. За ним открывается картина двадцати футов высотой – гордая полногрудая женщина в синем, глаза добрые, вдоль ключиц набухает пасма, на ладонях – всевидящие глаза.

Тут несколько человек падают в обморок, а кое-кто принимается говорить языками.

Молодчина, одобряет голос.

Отличная у них страна, в сердце своем отвечает Алли.

По пути со стадиона к бронированной машине Алли проверяет, нет ли сообщений из дома, от сестры Марии Игнасии, доверенной и верной подруги. Они следили за сетевой болтовней про “Элисон Монтгомери-Тейлор”, и Алли, так и не признавшись, почему ей это надо, спросила сестру Марию Игнасию, нельзя ли как-нибудь устроить, чтобы все данные по этому делу исчезли. По прошествии месяцев и лет станет сложнее – кому-нибудь непременно захочется сделать себе деньги или имя на этой истории, и хотя Алли считает, что любой разумный суд ее бы оправдал, нет нужды возиться. В Бессарабии поздний вечер, но на Восточном побережье всего четыре часа дня, и – какое счастье – сообщение пришло. Верные адепты Новой Церкви из Джексонвилла написали, что одна влиятельная сестра в Боге поможет, вопрос со всеми документами и электронными файлами, касающимися этой “Элисон Монтгомери-Тейлор”, будет решен.

В письме говорится: “Все исчезнет”.

То ли пророчество, то ли предостережение.

Имя влиятельной сестры не называется, но Алли знает лишь одну женщину, способную вот так запросто уничтожить полицейское досье, звякнув кому-нибудь – очередному знакомому, например. Наверняка Рокси. “Ты заботишься о нас, мы позаботимся о тебе”, – писала она. Вот и ладненько. Все исчезнет.

Алли и Татьяна Москалева сидят за поздним ужином. Невзирая на войну, невзирая на бои с войсками Молдовы у северной границы и тупиковую конфронтацию с самой Россией на востоке, – невзирая на все это, еда неплоха. Для Матери Евы, главы Новой Церкви, президентка Бессарабии Москалева выставляет на стол жареного фазана и картофель “Хассельбек” со сладкой капустой, и они пьют за здоровье друг друга хорошее красное вино.

– Нам нужна скорая победа, – говорит Татьяна.

Алли медленно, задумчиво жует.

– А бывает скорая победа после трех лет войны?

Татьяна смеется:

– Настоящая война еще и не начиналась. В горах по-прежнему воюют по старинке. Они вторгаются – мы их отбрасываем. Они швыряют гранаты – мы стреляем.

– От ракет и бомб электричество не поможет.