Наоми Алдерман - Сила [litres]

Увы, помощи для Джос так и не нашлось. Они по-прежнему ищут, но чем старше Джос, тем проблема неподатливее. Иногда силы хоть залейся, а иногда нет ни капли.

Рыдания истощились до ручейка. Марго приносит дочери чаю, обнимает ее, и некоторое время они молча сидят на диване.

После долгой паузы Марго говорит:

– Я все равно думаю, что мы найдем, как тебе помочь. А если найдем того, кто поможет… ну, тогда тебе будут нравиться нормальные парни.

Джос медленно ставит чашку на столик. Говорит:

– Думаешь?

И Марго отвечает:

– Знаю, миленькая. Я точно знаю. Ты будешь как все девушки. Мы всё исправим.

Вот что значит быть хорошей матерью. Порой лучше своих детей понимаешь, что им нужно.

“Приезжай домой, – говорится в сообщении. – Рики пострадал”.

Ей надо в Молдову, обучать женщин использовать “блеск” в боевых целях. Но какая Молдова, с таким-то сообщением в телефоне?

После возвращения из Америки она у Рики под ногами особо не путалась. У нее свои дела, у нее “блеск”, большие деньги приносит. Некогда Рокси мечтала, чтоб ее позвали в этот дом. Теперь Берни выдал ей ключ, у нее своя гостевая спальня – ночевать, когда приезжает с Черного моря, – но все иначе, чем грезилось. Барбара, мать троих мальчиков, после смерти Терри так и не оправилась. На каминной полке стоит портрет Терри, а перед ним свежие цветы, их меняют раз в три дня. Даррелл по-прежнему живет дома. Тотализатором увлекся – мозгов хватает. У Рики своя квартира в Канэри-Уорф.

Читая сообщение, Рокси припоминает всех конкурентов, у которых может быть зуб на Монков, и раздумывает, что значит “пострадал”. Если война, Рокси, конечно, нужна дома.

Но Рокси приезжает, а в саду перед домом ее ждет Барбара – курит безостановочно, поджигает очередную сигарету от уголька предыдущей. Берни вообще умотал куда-то. Значит, не война – что-то другое.

Барбара говорит:

– Рики пострадал.

Рокси отвечает, уже зная ответ:

– Конкуренты? Эта румынская кодла?

Барбара качает головой. Говорит:

– Измудохали от нечего делать.

Рокси говорит:

– У папки есть люди. Необязательно было звать меня.

У Барбары трясутся руки.

– Не, это не для них. Это семейные дела.

И тогда Рокси ясно понимает, что приключилось с Рики.

У Рики работает телевизор, но звук выключен. На коленях одеяло, под одеялом бинты. Врач уже приходил и ушел, смотреть и не на что.

На Рокси работают девчонки, которых мужики держали в Молдове. Рокси видела, что одна девчонка сотворила с тремя мужиками, которые по очереди ее приходовали. У тех внизу осталась только сгоревшая плоть, папоротниковые узоры на ляжках, розовые, и бурые, и воспаленно-красные, и черные. Как ростбиф. Рики, похоже, не так досталось. Оклемается, наверно. Такие штуки заживают. Рокси, правда, слыхала, что потом бывает трудно. Нелегко забыть.

Она говорит:

– Рассказывай, что случилось.

Рики смотрит на нее, и он благодарен, и благодарность его ужасна. Хочется его обнять, но Рокси понимает, что ему от этого станет только хуже. Нельзя быть разом тем, кто бьет, и тем, кто утешает. Рокси нечего предложить брату, кроме справедливости.

Рики рассказывает, что случилось.

Набухался, естественно. Пошел с друганами потанцевать. У него есть пара подружек, у Рики, но он всегда не прочь найти себе кого-нибудь на один раз, и подружки соображают, не пилят его – такой уж он есть, Рики. И Рокси нынче такая же: иногда мужик есть, иногда нет, и ей до фонаря – и так и так можно.

На сей раз Рики снял трех девчонок, сказали, что сестры, но что-то непохоже было, пошутили небось. Одна отсосала ему у кухонной помойки за клубом, такое с ним делала, у него аж голова кругом. Это он говорит стыдливо, точно жалеет, точно надо было как-то иначе себя вести. Когда она закончила, другие уже встали в очередь. Он такой: “Девчонки, дайте отдышаться. Я ж не могу вас всех в один заход”. И тут они набросились.

С мужиками есть одна фишка. Рокси и сама так делала. Пускаешь легонько искру в задний проход, и у мужика встает – залюбуешься. Если он хочет, тогда клево. Немножко больно, но клево. А если не хочет, больно адски. Рики твердил, что не хочет.

Приходовали его по очереди. Просто хотели поиздеваться, говорит Рики, и он все спрашивал, чего им – денег? чего им надо? – но одна шарахнула его по горлу, и он ни слова не мог вымолвить, пока они не закончили.

Все это длилось полчаса. Рики думал, что там и сдохнет. Среди черных мусорных мешков, на брусчатке, густо покрытой жиром. Прямо видел, как находят его тело – белые ноги в красных рубцах. Как легавый выворачивает ему карманы и говорит: “Вы не поверите, но это Рики Монк”. А у Рики рыбно-белое лицо и губы синие. Он совсем-совсем не шевелился до самого конца, и ничего не говорил, и не делал ничего. Только ждал, когда закончится.

Ясно, почему не позвонили Берни. Берни сына возненавидит, хоть и постарается давить ненависть. С мужчинами такого не случается. Да вот только теперь – случается.

Глупее всего, что Рики их знает. Чем больше думает, тем сильнее убежден. Он их уже встречал – вряд ли они знали, кто он, не то испугались бы, наверно, такое над ним учинить, – но он знает тех, с кем их видел. Одну зовут Мэнда, он вполне уверен, другую Сэм. Рокси кивает (мол, поняла), проверяет пару людей в фейсбуке. Показывает Рики фотки, пока его не начинает трясти.

Найти раз плюнуть. Каких-то пять телефонных звонков кое-кому, кто знает кое-кого, кто знает кое-кого. Она не объясняет, с чего вдруг вопрос, но и не надо, она же Рокси Монк, все хотят ей услужить. Эти три пьют в пабе в Воксолле, набрались знатно, ржут, просидят до закрытия.

У Рокси теперь в Лондоне есть хорошие девчонки. Девчонки, которые за нее управляют бизнесом, и собирают выручку, и по башке настучат, если надо кому настучать. Не, мужик тоже справится – есть такие мужики, что справятся еще как, – но лучше, если пушки не нужны . Пушки громкие, привлекают внимание, грязи потом не оберешься – начинается с простой драчки, а в итоге двойное убийство и тридцать лет в крытке. На такую работу надо девчонок. Однако Рокси одевается, идет вниз, а у двери ждет Даррелл. И у Даррелла на плече обрез.

– Чего? – спрашивает Рокси.

– Я с тобой, – отвечает он.

Какой-то миг она подумывает ответить: “Да запросто” – и вырубить его, как только отвернется. Но после того, что случилось с Рики, это как-то не круто.

– Не подставляйся, – говорит она.

– Ага, – он в ответ, – я за тебя спрячусь.

Даррелл моложе Рокси. На несколько месяцев всего. Тоже вот дрянной расклад – выходит, Берни залудил их матерям детей одновременно.

Рокси пожимает Дарреллу плечо. Звонит, вызывает еще пару девок. Вивику (у нее такая длинная проводящая дубинка с зубцами) и Данни (эта предпочитает металлическую сетку). Перед выходом все закидываются по чуть-чуть, и в голове у Рокси играет музыка. Кайфово иногда сходить на войну – просто доказать себе, что можешь.