Александр Сигалов - Жгугр. Будем жить! [СИ]

— Красотка, да? — подмигнул таксист.

Летящей походкой рассекая городской поток, в обтягивающем черном платье, на шпильках она выглядела сногсшибательно! Саша засмотрелся. Но что она делает здесь? Саша выкрикнул приветствие в открытое окно, но его голос лишь потонул в уличном гаме. На мгновение дорожный поток скрыл ее изящную фигурку, и Саша усомнился в себе, но вскоре она вновь появилась, чтоб через миг окончательно исчезнуть. Да, это без сомнений была она — ее прямая осанка, стройные ноги и гордый, торчащий вверх подбородок. На пролетевшей мимо табличке значилось: «Улица Марата. 23». «Салон. Марата. 23», — медным колоколом загудел в голове ее сладкий голосок. Они остановились на светофоре.

— Ты ее знаешь? — заинтересованно спросил водитель, но Саша, проигнорировав вопрос, уже прислушивался к длинным гудкам, которыми отзывался ее номер. Гудки кончились. Не берет. Почему не берет? Почему на Марата? Или она лгала? И она все еще работает… в борделе?

Холодный пот прошиб Сашу. Хлопнув на бегу дверью он вихрем помчался за девушкой, желая нагнать, догнать и настигнуть подругу. Но той и след простыл. Саша пронесся метров двести, запыхался как слон на спринте, чуть не врезался в столб, вернулся назад, увидал вдалеке женскую фигуру в черном платье, сворачивающую в арку дома, и устремился вслед. К счастью, арка была открыта. Сбоку он заметил закрывающуюся дверь парадной и принялся истерически дергать за ручку. Та не желала подчиняться. Внезапно дверь распахнулась внутрь, и Саша чуть не налетел на респектабельную пожилую даму в бежевой с кружевами блузе и ярко белой панамке, со злющим бульдогом, поблескивающим злыми свиными глазками, на поводке. Зверюга зарычала и осклабилась. «Молодой человек, у вас все в порядке?» — поинтересовалась дама. «Я не уверен», — хотел ответить Саша, но смолчал. Аккуратно проскользнув мимо кровожадной псины, он, как угорелый, понесся вверх по лестнице. «Она от меня не уйдет!» — повторял он. Шаги выше ускорились: барышня почувствовала преследователя. Саша припустил быстрее, и вскоре ее тонкий стан замаячил на лестничной клетке. Девушка обернулась растерянно, сжав кулачки для боя и приготовилась дать отпор маньяку. В недоумении Саша отпрянул — перед ним стояла совсем другая девушка — чернявая, скуластая, с немым испугом на приплюснутом азиатском лице. «Извините…», — только и вымолвил он. Без сил волоча ноги, он поплелся вниз. Саша вышел на Марата, свернул в Кузнечный и по Загородному добрел до Ломоносова. Проходя через широкий зеленый двор, он остановился. «На этом месте скины били американца», — вспомнил он. На мосту он свернул направо и медленно зашагал вдоль Фонтанки. Вода в реке еле плескалась, покрытая серебристой пленкой, и Саше показалось, что кто-то разлил в ней тонну мазута. «Как же так? — думал он. — Я полюбил блядь. То судьбинушка моя, доля, и никуда мне от нее не деться. У всех девушки как девушки, а у меня блядь!» Дойдя до улицы Пестеля, он свернул к Летнему саду. «У всех нормальные, хорошие девушки, а у меня блядь!» — не успокаивался он. Пройдя мимо решетки Летнего сада, Саша перешел дорогу и свернул к Неве. Ему навстречу шли женщины — блондинки, брюнетки, в платьях, джинсах, юбках. «Вот идут девушки как девушки, а у меня блядь!» Перейдя через Марсово поле, он свернул на набережную Невы и пошел против ветра. «У нормальных мужчин девушки чистые и верные, а у меня блядь!» Дойдя до Зимнего дворца, он повернул к Дворцовой площади и проходя мимо Александрийского столпа, сказал себе: «Хорошая женщина хранит себя в неприкосновенности, а моя дает всем подряд, вот блядь!» Пройдя через Триумфальную арку и на одном дыхании пролетев Невский, он вновь нашел себя на Аничковом мосту. «Моя девушка — блядь и шлюха! Но я все равно ее люблю! У всех девушки как девушки, а у меня блядь!»

Саша оглянулся. Он стоял посреди моста, между четырьмя конями, четырьмя всадниками, шестнадцатью яйцами. Под ним, одна за другой, как сквозь вертящуюся дверь в Сбербанк, проплывали утлые посудины с близоруко лыбящимися туристами. Он вспомнил, что должен был завезти в офис ноутбук. Но где он сейчас? Был в рюкзаке. А где рюкзак? Нет его. Ни на плечах, ни в руках. Саша беспомощно осматривался по сторонам, как слепой без поводыря, но никто из спешащих людей даже не взглянул на ошалело крутящегося волчком молодого человека. Отбойным молотком по мозгам била злая действительность: рюкзак с рабочим ноутом, кошельком, деньгами, кредитками, визитками и всем остальным хозяйством он тупо в чувствах проебал. Скорее всего, позабыл в такси. Очевидно, это был не его день. Саша похлопал себя по карманам — слава богу, ключи от дома и айфон были на месте.

В квартире было пусто, что несказанно обрадовало Алину. Последнее, что ей хотелось делать — это выяснять отношения. Нет, нет, нет! Отмыть, забыть и отложить все на потом! Неторопливо раздеваясь перед зеркалом, она разглядывала себя: влажные, широко раскрытые глаза блестели над выступающими скулами, острые брови выгибались дугой, на стоячих грудях темно розовыми кругами коричневели крупные припухшие соски. «Красотка!» Не без труда найдя нужный баланс холодного с горячим, она запрокинула голову и долго стояла под освежающими струями. Душистый гель с маточным молочком и медом заполнил ванную комнату ароматом гречишной пасеки. Алина прилегла в ванне, положила на себя душ и задремала. Очнувшись, вздрогнула — стоило торопиться. Вытершись по-быстрому, она натянула на себя бежевый спортивный комбинезон, собрала сумку, пересчитала деньги, проверила паспорт, косметику, БАДы. Уже обувая кроссовки в прихожей, она услышала шаги с лестничной клетки… по икре пополз предательский холодок: шуршание за дверью, звук дважды проворачиваемого ключа. В квартиру зашел Саша. По его перекошенной физиономии как будто трактор проехался: глаза лихорадочно бегали, зрачки — паленые головешки. Потянуло запахом жженой серы.

— Ах, вот ты где! — выдохнул он.

— А где я, по-твоему, должна быть? — безразлично продолжила завязывать шнурки Алина.

— Как где? В этом своем… борделе! Где ты шлюхой работаешь!

Алый пурпур залил щеки. Он за ней следил? Или просто берет на понт?

— Я тебе говорила, что я там больше не работаю! — возмутилась она, поднимаясь.

— Ах, ты еще и лгунья! — Саша со всей мочи влепил ей затрещину.

— Сволочь! — только и произнесла Алина, нащупывая сумочку. Но путь к отступлению был закрыт — Саша голкипером стоял перед дверью.

— Пусти, дурной! Я не работаю в борделе! И вообще это не твое дело! — она львицей ринулась на него, пытаясь пробить оборону, но Саша с силой схватил ее за плечи.

— А что ты делала сегодня на улице Марата? — зловеще произнес он, глядя ей прямо в глаза