Александр Сигалов - Жгугр. Будем жить! [СИ]

Волна стыда, горечи и разочарования накрыла девушку. Она только хотела помочь подруге! Разбитая и униженная Алина молчала, — сжав зубы, глядя в пол.

— Ты немая?!

Молчать. Молчать как рыба об лед.

— Я научу тебя говорить! — Саша легонько ударил ее ладонью по лицу.

И как только он отойдет в сторону — бежать!

— Сука блядская! — в ярости он схватил ее за волосы и потащил в комнату, нанося по дороге тычки и удары. Алина следовала, точно в оцепенении. Саша с силой швырнул девушку животом на кровать. — Нет, не хочу, оставь меня! — попыталась она выскользнуть, но ее настиг чувствительный удар под дых. Она осеклась и замолкла.

Саша стянул трусы…

Вначале Алина хотела освободиться, но потом представила, что она на работе и нужно просто дождаться конца процесса. Ненужного, неприятного, мучительно сладкого процесса. «Второй раз за день… сколько можно ошибаться? И когда закончится этот коридор затмений?» — думала она, терпеливо отдаваясь. Перед ней возникло поле. На нем росли грибы, но теперь каждый гриб был миной. Неосторожный шаг, лишнее движение — пол конечности вон или воронка в сердце. «Я то ли слишком добрая, то ли слишком легкомысленная… Господи, дай мне ведро терпения и хоть капельку мудрости! Я слишком долго была дурой!» — взмолилась она. Саша ускорился. С каждым его толчком в ней что-то взрывалось и уходило безвозвратно — наивность, доверчивость, простодушие. К тому моменту как Саша, не позаботившись вынуть член, стал обильно кончать, в ней не осталось ничего — пустота, которую заполняла его сперма. Резко вырвавшись из ослабевших рук, она схватила сумочку и выскользнула за дверь.

Слоны неолиберализма

Слонами неолиберализма являются индивидуализм, комфорт и наслаждение. Ничто не должно стоять на пути стремления человека к этим благам. Наслаждение есть его святое право, покуда он не покушается на территорию чужого наслаждения. Человек сам выбирает себе пол, расу, сексуальную ориентацию, местонахождение и занятость. Единому государству не важно, где человек находится, чем занимается и как выглядит, до тех пор, пока он платит налоги. Наслаждение в обмен на налоги — суть неолиберального общественного договора.

Вызовы и перспективы

неолиберализма

Неолиберальное государство есть территория счастья. Это пространство цветения и благоухания, в котором каждый цветок опыляет другой. Никто не должен быть обижен. Но возникают проблемы первобытно-природного характера: женщины чувствуют себя униженными от настойчивого внимания мужчин, вызванного избытком тестостерона у последних. Гетеросексуальный секс изначально не справедлив из-за физических различий. Но у людей, в отличие от животных, есть разум, чтобы управлять собой и своими инстинктами — никакая природа не помешает стремлению человека к равенству. Если гетеросексуальный секс несправедлив, на смену ему придет однополый секс. Это лучше, но все еще ущербно — остаются пассивная и активная роли. Значит, секс, как явление, должен исчезнуть. Семья — тоже анахронический институт: двум самостоятельным гедонистическим особям невозможно поладить на одной территории. Борьба за власть между супругами приводит к разводу, а в крайних случая — к насилию и нарушению прав человека. Семья, как ячейка общества, должна исчезнуть, самостоятельной ячейкой станет индивидуум — отдельный человек. Вследствие упомянутых причин, общение между мужчинами и женщинами станет затруднительным, и придется решать проблему размножения с помощью биотехнологий. Уже клонирована овечка Долли, выращиваются отдельные органы, недалек тот час, когда человек станет клонировать человека. Разумеется, этот процесс будет контролируемым. Будущим людям еще до рождения определят основные физические параметры. Это облегчит государству задачу восполнения потребностей в трудовой силе для государственных нужд. Всеобщая информатизация сделает возможным подключение каждого индивидуума к центральному процессору через общемировую сеть, и каждый человек получит паспорт гражданина мира — единый мировой ID. ID-чип будет встроен в нервные клетки мозга, а в перспективе и заменит их. Пределы свободы конкретного индивидуума придется ограничить так, чтобы они не нарушали свободу других индивидуумов. Страсть к потреблению тоже будет поставлена под контроль: тающие ресурсы земли не смогут удовлетворить растущие потребности человечества. Со временем, придется вводить квоты на воду, хлеб, рис. Эти реформы могут поначалу вызвать недовольство эндогенного населения, как было с коренными жителями Америки. Но, во-первых, к тому времени оно будет под надежным контролем центрального процессора, во-вторых, для повышения уровня счастья биотехнологи изобретут множество разных гендеров, их можно будет мгновенно менять через обновление ЦНС. Впадающих в депрессию излечит виртуальный психолог, обиженных — защитит виртуальный адвокат. За доступную почасовую плату психолог-программист настроит алгоритм на позитивное мышление.

У каждого человека будут сохранены неотъемлемые права: право на замену гендера, право на равенство перед законом и право на мирный протест. Люди будущего будут любить свои права, протестовать за свои права и умирать за права, в случае необходимости. Всей своей оцифрованной душой они полюбят гаранта и дарителя этих прав — неолиберальное государство. Человечество будет перманентно счастливо под мудрым контролем центрального процессора. Нас ждет фантастическое будущее!

P.S. Кто же будет управлять центральным процессором? Этот вопрос находится вне рамок данной статьи, но уже сейчас можно сказать: отцы основатели Шестого Интернационала и их потомки не бросят человечество на произвол судьбы. Они останутся бессменными лидерами на пути к неолиберальному счастью.

Поскорее выбежать из этого ада, поймать такси до вокзала, срывающимся голосом объяснять билетерше, что надо уехать в Тихвин, очень надо, как можно скорее, разочарованно узнать, что поезд ушел ровно 5 минут назад, а следующий только утром, но затем обрести надежду, потому что есть еще электричка! Стоять на перроне, куря одну за одной, чтобы унять дрожь в ногах. Залезть в облеванный миллионами пассажиров вагон и усесться на последнее сиденье, чтобы наконец вытереть пот со лба, и вздохнуть облегченно — ну все, успела!

Ночная электричка, безусловно, не самое комфортное средство передвижения, тем не менее Алина была рада. Оставаться в Петербурге было невозможно: возвращение к обезумевшему Саше даже не рассматривалось, а искать вписку среди ночи желания не было. Наоборот, Алиной владело огромное желание этот самый Петербург поскорей покинуть. Сидя на задрипанном деревянном сиденье, она глубоко и часто дышала, стараясь выдохнуть, выпустить, вымести за дверь сознания все невзгоды этого дня. Желтые приглушенные фонари уныло проплывали за окном, еле освещая ее раскрасневшееся лицо, чтобы в следующий момент снова оставить ее в тени. По вагону рассеяны были следы жизнедеятельности: обрывки газет, объедки окорочков, пакеты и пластиковая посуда; пахло пивом и человеческими выделениями. Народу было мало: только бабка в посадском платке под хохлому, с челночными баулами, устало прилипла к лавке, да дед в облезлом, не по погоде жарком, тулупе трудолюбиво заполнял кроссворд. Около входа, с чекушкой и стаканчиком, притулился синюшный мужик с фингалом и разбитым, отекающим сукровицей, ртом. Мужик деловито наливал и опрокидывал, неодобрительно покачивая головою-болванкою. В центре вагона расположилась компания крепко сбитых молодых людей. Они не внушали доверия, но вскоре Алина забыла о них. Стук колес и ритмичный перебор шпал сделали свое дело, ее сознание выключилось.