Дмитрий Казаков - TEENариум. Антология невероятных историй [сборник litres]

– Я могу помочь только советом.

– Так советом помоги! – в ужасе кричит Тоша, чувствуя, как из него до ломоты в костях стремительно вытекают силы.

Ео не отвечает, а лишь посылает образ. Тоха ловит и тут же действует. Опять не задумываясь ни на мгновение.

Если бы задумался, вряд ли бы смог. Штанга остановившегося троллейбуса вдруг резко слетает с провода и, словно стрелка безумных часов, делает пол-оборота, разгоняя толпу. Никого из вампиров не задевает, но пиршество сорвано – люди с криком и руганью бросаются врассыпную, сметая всех и вся. Толкают магов, Тоху. Только истерзанному господину толпа не грозит – он успевает доползти до свободной скамейки и отгородиться от мира портфелем. Дышит все так же взахлеб, Антон не слышит этого – просто знает. Мужчина уверен, что с ним случился инфаркт, это Тоша тоже откуда-то знает. Господин панически быстро пытается сообразить, как попросить кого-нибудь вызвать скорую, если сил нет не то что на крик, а даже на вздох.

Стас и компания исчезают быстро, будто их не было. Тоша понимает, нет времени наслаждаться победой – образ убитого бомжа навсегда врезался в память. Ни скорая, ни таблетки-напитки-пища мужчине сейчас не помогут. До того, как приедет скорая, до того, как усвоится пища, он, возможно, уже будет мертв.

Тоша идет в сквер, что за остановкой. Становится сзади лавки так, чтобы видеть спину господина с портфелем, сам кладет руку на мокрый ствол дерева. Дерево поможет Тоше – оно сильное, оно справится. Он пускает ручьи энергии из сердца в ноги, потом по земле к ногам господина. Зеленая река льется в незнакомца минут пятнадцать. В конце концов у Тоши начинает кружиться голова, и он останавливается. Поворачивается к дереву и кладет на него и вторую руку, не заботясь о том, что подумают окружающие. Через пару минут он приходит в себя. Господин тоже уже не сидит на лавке, стоит около, смотрит на часы. Ему заметно лучше – наверное, пытается понять, сколько ждать до следующей маршрутки. И хотя незнакомец по-прежнему бледен, что видно даже при свете вечерних фонарей, за сердце уже не держится.

Мстить Тоше Стас и компания являются через два дня. Решили на этот раз атаковать не через сны, наговоры, проклятья – лично.

Тоша возвращается с репетиции поздно вечером. Во дворе уже пусто – ни души. Мокрые скамейки и деревья блестят при синем свете дворовых фонарей. Тоша шагает по асфальту двора, когда навстречу выходит Стас. Длинные волосы, темный плащ – все, как когда-то.

Тоша останавливается и тотчас чувствует, как в спину ему врезается холодное копье. Не настоящее – сотканное из энергии, но оттого не менее смертоносное. Копье оказывается полым внутри, и в него утекают силы Тоши. Справа и слева врезаются такие же копья. От Стаса тянется не копье, а целый высасывающий вихрь.

«Вот сейчас-то я и умру», – спокойно думает Тоша. Сил сопротивляться у него попросту нет. День был тяжелым – сначала школа, потом долгая репетиция. Тоша измотан и к битве не на жизнь, а на смерть, не готов вовсе. Но все-таки он пытается сопротивляться – представляет изумрудную клетку с собою внутри. Клетка зыбкая, неустойчивая, ее перекрестья размываются быстрее, чем Тоша успевает их вообразить.

«Окно» с Ео возникает, как всегда, слева и сверху. На этот раз Ео видно удивительно четко.

– Слушай меня внимательно, – говорит Ео. Он не улыбается, но спокоен, как всегда. – Я буду подсказывать, ты старайся выполнить. Может, и отобьемся.

– Жаль, что ты иначе помочь не можешь, – шепчет Тоша.

– Отсюда это невозможно. Представь вокруг себя серебряный обруч. Он на уровне головы.

У Тоши получается это довольно легко.

– Теперь представь, что он разрастается и охватывает головы нападающих.

– Сделано, – шепчет Тоша.

Он видит, как обруч проходит через виски каждого из четверки. Сопротивления он почти не встречает, слишком все заняты собственным нападением.

– Теперь вращай обруч. Так быстро, насколько сможешь.

Тоша пробует, но сил уже почти не осталось. Торчащие копья и вихрь делают свое дело – Тоша чувствует себя обескровленной бабочкой, приколотой к картонке. Только вместо игл – копья смерти. Он пытается сопротивляться, напрягает всю волю, чтобы заставить «обруч» вращаться, – и тот даже слушается, но обороты совершает очень уж медленно, словно нехотя.

– Быстрее надо, Тоха, быстрее, – говорит Ео.

Антон успевает подумать, что Тохой «заоконные друзья» его никогда раньше не называли.

Но он не может сильнее. Наоборот, Тоше становится тяжело просто стоять на ногах. Он мечтает о том, чтобы хоть кто-нибудь вышел во двор – тогда Тоша крикнет, попросит о помощи. Но – никого. А крикнуть так, чтобы выглянули из окон домов, сил нет. Надо было сразу.

Тоша слышит, как гулко и громко бьется сердце. Оно бешено ухает в груди. Тоша не сдается. Он «крутит обруч», понимая, что вряд ли продержится даже пару минут. Тоша рухнет на землю обессиленный. Стасовы вампиры оттащат его в кусты, благо их вдоволь растет вдоль тротуара. А там Тошу «допьют» и бросят. И узнать не сможет никто и никогда, отчего же на самом деле погиб шестнадцатилетний паренек, который хоть и не отличался бычьим здоровьем, был не болен, не пьян, не ранен. Тоша просто сгинет. А все почему? Потому что вмешался два дня назад. Мог ведь не лезть!

Не мог.

У Тоши пляшут перед глазами цветные круги и пятна. Он понимает, что это признаки потери сознания, и, глядя на круги, не замечает, что серебряный «обруч» вращается быстрее. Но через минуту – минуту, за которую Тоше, как ни странно, не становится хуже – он понимает, что серебряный круг, связывающий головы вампиров, действительно крутится все быстрее. И быстрее. И еще быстрее. Тоша чувствует, что копья и вихрь становятся не такими явными, не такими требовательными. Они будто бы увядают, и силы в них утекать прекращают. Тоша с удивлением понимает, что серебряный обруч можно не поддерживать, кто-то другой его крутит. Тоша усиливает изумрудную решетку, и копья «обрубаются», словно ветки.

– Спасибо, – шепчет Тоха, обращаясь к Ео.

– Это не я, – отвечает тот. Усмешка снова на его губах.

– А кто?

Ео не отвечает.

– Лярва! – выкрикивает Стас. – Кто это, твою налево?! Где?

Тоша оглядывается и видит «ботаника» – тот пожимает плечами. Справа от Тоши девчонка. Она тоже растеряна и смотрит на Стаса глазами верной собаки. Где Паха? Вот он, слева – почти за углом дома. У Пахи опущена голова, он держится руками за виски.

– Я н-не м-могу больше, – заикаясь говорит девушка, тоже хватается за виски и бежит прочь со двора.

Паха уходит с ней.

– Кто-то тебе помог, гаденыш, – говорит Стас. Он зол, но старается этого не показывать. Безуспешно. – Увидимся еще.

И, толкнув плечом Тоху, Стас уходит прочь со двора. Тоша опускается на холодный бордюр. Тело ноет, будто из костей высосали мозг; руки и ноги трясутся, сердце ухает где-то у самого горла.