Чарльз Соул - Год Оракула [litres]

Он спросил себя, действительно ли должен он об этом волноваться, учитывая общую картину всего того, что делает Сайт. И решил, что да, просто да, потому что это – в отличие от многих ужасных вещей, причиной которых был он, – он может исправить.

– Не под запись, – сказал он. – Иначе нельзя, сейчас сама поймешь, как только услышишь.

Ли кивнула и сделала жест, будто застегивает рот на молнию.

– Я сказал президенту, что у него в январе следующего года будет диагностирована лимфома в четвертой стадии. Потом я сказал, что настроил Сайт на выдачу всех предсказаний сразу, если я в течение суток не подтвержу, что их надо придержать.

Ли присвистнула:

– Господи Иисусе, это правда? Он умрет?

– Не знаю, умрет ли он. Знаю, что будет поставлен диагноз.

– И что он сказал?

– Сперва ничего. В смысле, что тут можно сказать? Лицо у него застыло, было видно, как он все это обдумывает. Если страна узнает о том, что у него рак, никакого второго срока не будет. За умирающего президента голосовать не станут.

Уилл пожал плечами:

– Я сказал Грину, чтобы он нас отпустил, и дал ему слово, что это предсказание не станет известно до дня голосования. Но если он к кому-то из нас близко подойдет, оно будет обнародовано тут же.

– Вот почему ты сказал, что нам ничего не грозит ближайшие полгода.

– До первого вторника ноября, – сказал Уилл. – До дня выборов. Но надеюсь, что дольше. Мы знали, что такой вариант может случиться, и составили планы.

Он взял небольшой внешний диск, где были демоверсии почти всех его оригинальных песен, и сунул в распухающую сумку. Посмотрел на бас-гитары и другие инструменты у стены, некоторые в футлярах, некоторые так. Какие-то из них были с ним десять и больше лет. Но ничего не поделаешь.

Уилл застегнул сумку. Шагнул к Ли, заглянул ей в глаза.

– Как я понимаю, ты все это записывала. Может быть, ты меня сняла на видео. Не знаю, я же на самом деле не знаю тебя совсем. Хамза на меня злится, что я тебя сюда привел.

– Я заметила, – ответила она. – А почему ты это сделал?

– Может быть, ты заметила там, в отеле. Я много в чем виновен, и я не хотел к этому добавлять то, что случилось с тобой на интервью.

Ли приподняла бровь:

– Уилл… честно скажу, это глупо.

– Чувство вины, – ответил он.

Ли стояла на дороге из спальни, уперев руки в бока, глядела на него.

– Можно мне пройти? – спросил Уилл.

– Я все еще собираюсь написать статью, – сказала она. – Постараюсь цитировать нашу беседу в отеле как можно точнее – это будет по памяти, но я, кажется, помню. Черт побери, у меня материал по трем интервью с Оракулом, включая сегодняшнее. Если я не смогу сделать из этого статью, мне надо бросать работу.

Три? – подумал Уилл. Он посмотрел на Ли долгим взглядом, она ответила, не сморгнув.

– Я не думал, что ты запомнила.

– Юнион-сквер. Я тебя узнала сразу, как увидела в вертолете без парика. Ты поэтому меня выбрал? Должна сказать, Уилл, я все еще не понимаю.

Уилл почувствовал, что краснеет.

– Я… ну, я читал статьи про Оракула, – сказал он. – Все гадали, кто я такой, и вообще, правда ли все это. Когда стали рисовать меня черной краской, читать перестал. В то время ты написала обо мне статью. Она отличалась от других – говорила обо мне как о человеке. Пыталась понять, что я думаю и чувствую, может быть, насколько мне тяжело все это тащить.

Он пожал плечами:

– Я этого не забыл. Вот почему я стал с тобой говорить на Юнион-сквер. Узнал твое имя.

Они смотрели друг на друга долгую секунду.

– Я же знала, что написала хорошо, – сказала Ли.

– Ага, – ответил Уилл. Он повернулся и крикнул в гостиную: – Хамза, как там у вас?

– Заканчиваем, – откликнулся Хамза. – Мог бы получше хранить свои бумаги. У тебя все повсюду валяется. Я просто хотел быть уверен, что ничего не упустил.

Уилл посмотрел на Ли – она ждала, глядя на него.

– Пока не забыл, – сказал он. – Тебе нужно то предсказание, чтобы люди тебе поверили, что ты меня интервьюировала. Я про тебя и на Сайте напишу, как говорил.

– Спасибо, Уилл. Это сильно облегчит мне жизнь.

– О’кей. Можешь записать?

Ли полезла в карман куртки и достала блокнот с ручкой. Уилл перебрал мысленно уменьшающийся набор предсказаний, еще не ставших известными миру тем или иным образом. Уже недолго осталось. Всего три их, и два – эти самые перемешанные цифры 23–12—4 и туманная фраза про ландромат. Тут Ли нечего использовать.

А третье – идеальное. Уилл понял, что даже не удивлен. Сайт давал ему именно то, что нужно было на каждом этапе пути… нет, что нужно будет . Что будет нужно Сайту.

Плотницкий ящик дьявола, из которого уже почти все инструменты использованы. Но не все – и в этот момент, когда нужно предсказание, у него осталось ровно одно, идеально подходящее для нужной цели. А как же.

– Через две недели, пятого июня, человек по имени Мануэль Эскобар поймает в окрестностях Санта-Моники тарпона весом в двести двенадцать фунтов. Это случится примерно в половине четвертого дня.

Он смотрел, как Ли записывает его слова, и представлял себе, как ухмыляется Сайт, отпуская очередной камешек. Ли посмотрела с сомнением:

– Рак у президента и пойманная Мэнни Эскобаром рыба. Кто бы ни посылал тебе эти предсказания, у него странные понятия об их важности.

– Они все важны, Ли, – ответил Уилл. – Не было бы у меня предсказания про Эскобара, которое я счел недостаточно важным, чтобы поместить на Сайт, у меня бы не было для тебя доказательства, что мы с тобой встречались.

Ли невольно поежилась:

– И что же это значит, Уилл? – спросила она.

– Если сообразишь, дай мне знать. Я уже давно перестал об этом думать, – соврал он.

– Было еще одно, – сказала Ли. – Там, в «Уолдорфе». Ты собирался мне сказать какую-то важную вещь, которую должен был знать мир.

Уилл посмотрел на нее долгую секунду.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал он.

Закинул сумку на плечо и вышел мимо Ли в гостиную.

– Мико, можешь подойти на секунду? Хочу тебе и Хамзе сказать пару слов.

Мико вышла из ванной, вытирая руки об штаны. Хамза с недовольным видом оторвался от компьютера:

– Уилл, давай быстрее. Надо здесь закончить и проваливать к чертям. Именно тут тебя и будут искать. Если бы у нас не было здесь столько всякого, связанного с Оракулом, я бы вообще не дал тебе сюда вернуться. Надо чистить все и убираться.

– В тайное убежище, в хижину, – сказала Мико. – Почти как каникулы. Все равно в Нью-Йорке летом паршиво.

– Нет, – ответил Уилл.

Хамза посмотрел на него вопросительно:

– Ты думаешь насчет Республики?

– Нет, – сказал Уилл. – Я поеду в хижину, а вы оба соберете свое барахло и провалите куда-нибудь, чтобы я не знал куда. Начнете новую жизнь, родите ребенка и забудете, что вообще меня знали.