Дэвид Митчелл - Костяные часы

– А как же вы, ба?

– А мы с Мо спокойно с ними побеседуем. Нам, старухам, не впервой. Так что давайте… – (мотор джипа ревет на низких оборотах где-то совсем рядом), – уходите! Родители вам велели бы то же самое. Ну, скорей!

Рафик встревоженно глядит на нас, но согласно кивает. Слышно, как по железным бортам скребут плети ежевики, как с хрустом ломаются ветки под колесами. Лорелея медлит, не хочет меня бросать. Я умоляюще смотрю на нее, шепчу одними губами: «Уходите!», и она тоже кивает.

– Идем, Раф, поможем бабушке. Уведем Зима на Уайт-Стрэнд, спрячем в старой овчарне. Идем, Зим! Зимбра! Кому я сказала, идем!

Наш сторожкий мудрый пес озадаченно смотрит на меня.

– Иди уже! – отмахиваюсь я. – Присмотри за Лол и Рафом!

Зимбра неохотно подчиняется, вместе с детьми убегает к садовой ограде за парниками, и вся троица покидает сад Мо. Спустя десять секунд на заросшей тропе появляется джип Оплота и сворачивает на подъездную дорожку к дому Мо. Чуть погодя туда же направляется и второй джип. На дверцах обоих написано «ОПЛОТ». Представители закона и порядка. А я почему-то чувствую себя раненой птицей, которую отыскала кошка.

Из каждого джипа высыпают по четверо парней. Даже мне понятно, что они не из Оплота: одеты в некое подобие мундиров, вооружены чем попало – пистолетами, автоматами, арбалетами, гранатами и ножами; ведут себя как бандиты, а не как вымуштрованные солдаты. Мы с Мо стоим бок о бок, а они проходят мимо нас прямо к дому, будто не замечая. Один, судя по всему главарь, останавливается поодаль, внимательно разглядывает бунгало, а остальные с оружием на изготовку окружают дом. Сухопарому татуированному главарю лет тридцать; на нем армейский зеленый берет, грудь прикрыта бронежилетом вроде того, который Эд носил в Ираке; на шее болтается крылатая фигурка с капота «роллс-ройса».

– Бабуся, дома есть кто еще?

– А в чем дело, молодой человек? – спрашивает Мо.

– Если кто в доме прячется, то живым не выйдет. Вот в чем дело.

– Там никого нет, – говорю я. – И уберите ваши ружья, пока друг друга не перестреляли.

Он оценивающе смотрит на меня, объявляет остальным:

– Бабка говорит, все чисто. Если соврала, стреляйте на поражение. Вся кровь будет на ее совести.

Пятеро бандитов входят в дом, двое остаются снаружи, обходят бунгало вокруг. Лорелея, Рафик и Зимбра уже наверняка перебрались через соседское поле. За ним разросся боярышник, их отсюда не заметят. Вожак отходит на несколько шагов от дома, внимательно разглядывает крышу. Вспрыгивает на низенький бортик у веранды, чтобы лучше видеть.

– Скажите, пожалуйста, что именно вам нужно? – спрашивает Мо.

В доме хлопает дверь. В нашем курятнике беспокойно кудахчут куры. Чуть дальше, на пастбище О’Дейли, мычит корова. С дороги к оконечности Шипсхеда доносится рокот джипов. Один из бандитов выходит из сарая:

– Я тут лестницу нашел, Гуд. Принести?

– Давай, – кивает главарь. – Не надо будет свою вытаскивать.

Пятеро бандитов выходят из дома.

– Внутри все чисто, – говорит бородатый великан. – Есть одеяла и еда, но на складе в деревне поболе будет.

Мы с Мо переглядываемся: неужели они перестреляли людей в Килкрэнноге?

Те, кто из милиции, убивают. Показывают свою силу.

– Ну, тогда забираем только панели, – говорит Гуд. – Что ж, бабульки, сегодня вам повезло. Уайетт, Муг, приступайте.

Панели? Два бандита – у одного лицо изъязвлено крысиным гриппом – приставляют к стене лестницу. Они взбираются на крышу, и нас осеняет, что им нужно.

– Как вы смеете отбирать у меня солнечные батареи?! – возмущается Мо.

– Легко, бабуся. – говорит бородатый великан, придерживая лестницу. – Болторезом чик-чик, и аккуратненько снимем их с крыши, делов-то. Нам не впервой.

– Но мне они нужны! Для освещения и для планшета! – настаивает Мо.

– Через неделю будете молить Бога о темноте, – предсказывает Гуд, – потому что только ночь защитит вас от Воронья. Считайте, мы делаем вам одолжение. А планшеты вам уже не понадобятся. Интернета на Арендованных Территориях больше нет. Добрые старые времена закончились, бабуся. Зима близко.

– Ишь, какой Робин Гуд выискался, – говорит Мо. – Со своими бабушками ты тоже так поступаешь?

– Сейчас главное – выжить, – отвечает Гуд, не спуская глаз с людей на крыше. – А мои бабки уже умерли. И родители тоже. Между прочим, им всем жилось куда лучше, чем мне. Да и вы пожили в свое удовольствие – с электростанциями, с автомобилями, со всеми удобствами. Зажрались. Пора платить по счетам. Так что ваши панели мы забираем в оплату долга, вроде как судебные приставы. Первый взнос.

– Но ведь лично мы мир не разрушали, – возражает Мо. – Во всем виновата система. Мы не могли ее изменить.

– Ну, в таком случае лично мы панели у вас не отбираем, – говорит Гуд. – Во всем виновата система. Мы не можем ее изменить.

За три поля от нас заходится лаем собака О’Дейли. Я боюсь, как бы чего не случилось с Иззи, молю Бога, чтобы эти вооруженные мерзавцы ее не снасильничали.

– А зачем вам солнечные батареи? – спрашиваю я.

– Мэр Кенмэра строит себе крепость, – объясняет Гуд, глядя, как его люди грузят в джип первую солнечную батарею. – За высокой стеной. Мини-Кордон, с камерами видеонаблюдения и прожекторами. За солнечные батареи он платит жратвой и соляркой. – (На крыше щелкает болторез, снимают вторую панель.) – Так что и эти, и те, с того дома, – Гуд кивает в сторону Дунен-коттеджа, – все ему достанутся.

Мо торопливо заявляет:

– У моей соседки нет солнечных батарей!

– А врать нехорошо, некрасиво, – нараспев произносит бородатый великан. – Мистер Дрон сказал, что батареи там есть, а мистер Дрон всегда говорит правду.

– Это вы вчера запускали беспилотник? – спрашиваю я, будто бесполезная информация нам чем-то поможет.

– Оплот разыскивает добро, – говорит великан, – а мы его собираем. А чего удивляться-то, бабуся? Оплот – тоже народное ополчение, вроде как наша милиция. Особенно сейчас, когда китаёзы слиняли.

Моя ма укоризненно поджала бы губы: «Не китаёзы, а китайцы!»

– По какому праву вы отбираете нашу собственность? – спрашивает Мо.

– По праву сильного, – говорит Гуд. – Ясно вам?

– Значит, вы возвращаетесь к законам джунглей? – уточняет Мо.

– Да вы же сами эти законы и вернули! Приближали их возвращение всякий раз, заливая в бак бензин!

Мо стучит палкой о землю:

– Вор, бандит и убийца!

Он задумчиво поглаживает кольцо, вколотое в бровь:

– Гм. Убийца… Ну, раз уж либо ты убьешь, либо тебя убьют, то да, я убийца. Бандит… Что ж, с кем не бывает, бабуся. Вор… Да какой же я вор? Я торговец. Меняла. Вы мне – солнечные батареи, а я вам – благую весть. – Он сует руку в карман и вытаскивает две маленькие белые ампулы.