Михаил Веллер - Вначале будет тьма // Финал

Но, черт возьми, как же я все-таки зол! Чертова Москва! Чертова Россия! Чертов чемпионат! Еду в полицию с заявлением о краже – как будто это мне чем-то поможет.

20 июня

Друзья, у меня для вас две вещи: одна невероятная история и одно невероятное фото. Фото я по условиям контракта не могу публиковать еще два дня, до выхода номера, зато историю расскажу сразу.

Начну по порядку, с поездки в полицию… да к черту! Моя Hasselblad, моя прелесть, она снова со мной! В целости и сохранности! Ее той же ночью принес молодой азиат в зеленой рабочей спецодежде (если присмотреться, таких в Москве очень много, кажется, всем городским благоустройством занимаются только они). Я столкнулся с ним за полночь на выходе из отеля – шел поужинать в ресторанчик напротив. Оказалось, он прождал меня несколько часов: в номер его, понятно, не пустили, а звонок с ресепшена я не услышал, видимо, был в душе. Объяснить им, что дело первостепенной важности, он либо не смог, либо постеснялся. По-английски парень не говорил вообще, да и по-русски, кажется, совсем немного, но с помощью портье я выяснил основные подробности. Я просто забыл мою прелесть в корзинке арендованного велосипеда, когда решил для знакомства с городом и поддержания формы сделать круг по Садовому кольцу. В гостиничный сейф она не помещалась, а оставить ее в номере без присмотра я не мог, решил отнести на ресепшен. Но когда спустился в холл, выяснилось, что в отель только что приехал целый автобус китайских туристов и пробиться к стойке через эту галдящую Хуанхэ, ощетинившуюся палками для селфи, нереально. Так что я решил просто взять камеру с собой.

Садовое кольцо оказалось несколько больше, а погода – жарче, чем я думал, поэтому к концу маршрута все мои мысли были только о прохладном душе. Это, конечно, слабые оправдания для моей позорной забывчивости, но дело еще и в том, что я не привык носить что-то в руках: рюкзак всегда за спиной, а камера – на шее. И в моей велопрогулке на шее уже болтался малютка Kodak – прихватил его для городской съемки. Да. Упреждая волну комментариев, скажу сам: моя Hasselblad – это, безусловно, она. А Kodak – он. Поверьте, это именно так. Если хотите, можете надо мной посмеяться, я не возражаю.

К счастью, вместе с камерой в корзинку завалился конвертик от ключ-карты с названием отеля и моим именем. Дальше, думаю, объяснять не стоит. Добавлю только, что техник-азиат оказался очень стеснительным парнем, он наотрез отказался от двадцати евро, которые я предложил ему в качестве благодарности, и быстро ушел. К своему стыду, я так и не запомнил его имя. Шавкхан? Шухрай? Шерхат? Когда снова увижу того портье, обязательно постараюсь навести справки.

Так что на матч Россия – Нижняя Вольта я прибыл во всеоружии. И на его 89-й минуте сделал свое лучшее – на данный момент – фото. Те из вас, кто подписан на электронную версию L’Équipe, его уже наверняка видели, а остальным пока могу только сказать, что называется оно «Переломный момент», а композиционно поразительно напоминает картину Дали, ту, которая с рыбой, тиграми и гранатами. Увидите – сразу поймете.

А еще по возвращении в Москву выяснилось, что ко мне наконец-то прикрепили переводчика. Но это получается уже третья вещь, так что об этом – в следующий раз. Добавлю только, что ваш покорный слуга благополучно выставил себя идиотом.

25 июня

Переводчика-волонтера, который теперь сопровождает меня на всех матчах и официальных мероприятиях, зовут Алиса. Она младше меня, но не сказать, чтобы так уж намного. Внешне она сильно напоминает ту особую южную породу галльских женщин, которые не атакуют вас с ходу высокими скулами и безукоризненными ногами, как северянки, а вместо этого незаметно, исподволь затягивают своими миниатюрными округлыми формами и черными вьющимися волосами, своей сонной, неопасной красотой. К счастью, у такого стреляного воробья, как я, устойчивый иммунитет к любым уловкам женской природы.

Итак, внешность у Алисы милая, но вполне ординарная, чего не скажешь об уме и чувстве юмора. В этом я убедился сразу же после знакомства, задав остроумный, как мне тогда казалось, вопрос: правда ли, что многие русские девушки мечтают о том, чтобы выйти замуж за галла? (Говоря по правде, я преследовал этим вопросом еще одну цель: сразу же косвенно дать понять, что серьезные отношения меня не интересуют; это очень полезно при выстраивании рабочих контактов с женщинами.) Не задумавшись ни на секунду, Алиса ответила, что это вряд ли, поскольку любовные треугольники в семейной жизни у русских девушек не в почете, а каждый галльский мужчина, как известно, пожизненно женат на своей мамаше. Как вам такое? Пока я стоял с открытым ртом, собираясь с мыслями для достойного ответа, Алиса вручила мне график встреч на ближайшие пять дней и удалилась.

Пишу этот пост, вернувшись с прогулки по ночной Москве. Без камеры. Кажется, впервые лет за десять. Специально не стал брать, чтобы все впечатления достались мне, а не объективу. Ночной город наслаждается прохладным ветерком, изгоняющим с его улиц духоту дня. Цветные фонарики мерцают над бульварами, расчерченными черно-желтыми резными тенями. Пахнет снедью, кофе, сладким кальянным дымом и – едва уловимо – чем-то цветущим. Музыка, звон посуды и смех из ярко освещенных окон, а у всех встречных прохожих – добрые открытые лица. Москвичи вовсю наслаждаются мундиалем и определенно переносят нашествие туристов гораздо достойнее наших столичных снобов. Пожалуй, мне здесь начинает нравиться.

Кстати, я говорил, что в России везде поразительно быстрый wi-fi?

2 июля

У русской сборной есть шансы добраться как минимум до полуфинала. Если бы мне кто-то сказал это пару недель назад, я бы даже не рассмеялся. Но их вчерашний матч с амазонцами… подписчики сами знаете какого издания уже видели мой репортаж с лучшими его моментами и понимают, что я имею в виду. Дело тут не в мастерстве и не в везении, хотя они тоже есть. Они скорее следствие, чем причина. Черт, на снимках это видно сразу, а вот как описать словами? Я фотограф, а не поэт, но все же попытаюсь. Печать. Да, точно. На русскую команду словно наложена печать сильных духом.

Некоторые из русских игроков нам с Hasselblad особенно интересны. Форвард, которого я про себя окрестил Талейраном. Капитан команды – почему-то под его снимками мне всегда хочется написать: «полицейский за день до выхода в отставку». Вратарь, тот самый «le Chaman», вокруг которого фанаты основали настоящий мини-культ и который мне почему-то кажется не совсем тем человеком, за которого он себя выдает. И еще один игрок, роль которого мне до сих пор не ясна – полузащитник со сложной фамилией, его я зову Арлекином. В игре он участвует мало, а когда участвует, нередко делает это так, что лучше бы не участвовал. При этом я не заметил ни одного признака недовольства им ни тренера, ни кого-либо из команды. Абсолютно темная лошадка.