Михаил Веллер - Вначале будет тьма // Финал

Они не стали выходить на Монастырском причале. Получилось немного в обход, по грязной и пыльной дороге. Группа людей в серых балахонах прошла по Сельдяному мысу и свернула на Приморскую, медленно двигаясь в сторону монастыря. Впереди всех, едва поднимая ноги от земли, ступал грузный и, очевидно, очень древний старик. Он осторожно перекатывал живот слева направо и делал шаркающий шаг левой ногой, затем живот плыл справа налево, и теперь уже правая нога продвигалась на несколько сантиметров вперед. При каждом шаге в разные стороны разлетались комья грязи. Еще трое участников этой серой процессии шли от вожака в паре метров сзади и не спешили его обгонять. Один из них, который и шага сделать не мог без того, чтобы не выкинуть какое-нибудь коленце, поднял правую, согнутую в локте, руку вверх и изображал походку старика, явно насмехаясь и призывая товарищей разделить с ним веселье.

Второй, из-под капюшона которого выглядывали густые седые усы, не одобрял потехи вертлявого и строго поглядывал на него, когда тот был особенно надоедлив. То ли он не считал нужным потешаться над стариком, то ли ему не нравились шутки вертлявого, а возможно, радоваться жизни мешали два тяжеленных чемодана, которые он нес преувеличенно осторожно и заботливо. Короткий шаг уставшего человека сопровождал уверенный стук каблуков, которому на этой дороге – с покрытием из грязи и многочисленных луж – взяться было просто неоткуда. Странность эта, впрочем, не привлекала внимания его спутников. Время от времени усатый останавливался, ставил чемоданы на придорожную траву и быстро проводил мягкой губкой по красивым лакированным ботинкам.

У третьего в руках был то ли посох, то ли обычная толстая палка. Он как будто и не шел даже, а плыл над землей. Глаза, как это бывает у слепых, были плотно прикрыты, – ведь они часто за неимением надобности и просто чтобы не пугать окружающих закрывают этот ставший бесполезным канал информации. Удивительно, но третий не пользовался палкой, чтобы избежать столкновения с каким-нибудь препятствием, и не поднимал голову вверх – еще один типичный для слепого жест. Наоборот, движения его были уверенны, и даже мелкие камни, там и сям валявшиеся на дороге, он обходил с грацией танцора искусных и загадочных восточных танцев.

Не доходя до монастыря, у огромного треугольного валуна, который лежал на пересечении улицы и переулка, путники повернули направо и остановились у подъезда двухэтажного деревянного дома. Над входом горела, переливаясь разноцветными огнями, таинственная вывеска «Перунов скит».

– Вот точь-в-точь как во сне: «Перунов скит». – Насмешливый обежал вожака и, стоя перед подъездом, медленно перечитал вслух название гостиницы. Не от сомнения, а как бы наслаждаясь тем фактом, что сон оказался явью. После чего повернулся к остальным, и в его широкой улыбке и высоко поднятых бровях явственно читалось: «А я что говорил!»

– Ну раз узнал, открой нам эту дверочку, любезный. А то эти чемоданчики удлинят мои руки до самой земли.

– Кринжово. – Сиплый голос старика выдавал усталость и раздражение. – Мы мало что знаем про это место. По правилам, надо было слухача запускать. Опасность звуковых волн никто не отменял. Эх… если бы не спешка… Рискуем, ребятки, рискуем…

– Дон, – усатый заискивающе склонил голову и сделал такое движение, как будто хотел поклониться еще ниже и поцеловать главарю руку, но в последний момент потряс чемоданами и виновато посмотрел на сжимающие увесистую дубовую трость толстые пальцы в алмазных перстнях, – я полностью разделяю ваше беспокойство. Мы сильно рискуем. Но Депардье… Он настолько уверен. И пусть он чувствует только поверхностные колебания, все-таки его второй – человек. Он общается с ними без переводчиков. Дон, при вашей-то силе… Простите меня, но вы бы почувствовали угрозу задолго до нашего прибытия на эту святую землю. Ну а если что-то пойдет не так, мы успеем принять меры.

Председатель развел руки и громко нараспев произнес:

– Two beginnings two ends gray – crow from the porch away – water sprinkled on the door – give protection furthermore – bird stand there firm uphold – rock inaugurate turn bolt [27] Два начала два конца – серый ворон прочь с крыльца – окропилась дверь водицей – на защиту встала птица – камень твой пришел черед – оборот наоборот (англ.). .

И двинулся к услужливо открытой вертлявым входной двери.

Посреди вестибюля возвышался каменный стол. Точнее сказать, это был огромный камень, только сверху обработанный и блестевший ровной поверхностью. Он как бы вырос из пола и по форме напоминал исполинский пень в лесу. Гладкий, с отлично видными годовыми кольцами. На столе располагался только один предмет – отлитый из бронзы казанок со стеклянным колпаком. Жидкостный компас, точнейший магнитный прибор. В центре его блестела алюминиевая картушка.

Председатель уселся в северное кресло. Керри в западное. Михалков в восточное. Кресло, которое, если верить стрелке, располагалось с южной стороны, занял Китано. Палку он положил себе на колени. Брандо раскрыл походный саквояж, который всю дорогу до «Перунова скита» прятался в складках его балахона, и достал из него пузатую бутыль внушительных размеров. Темное стекло в свете разлапистой хрустальной люстры казалось матовым. Горлышко перекрывала серая сургучная печать. Этикетки не было.

– У нас мало времени, господа. Начнем.

Председатель на удивление легко, с подкруткой подбросил бутыль над столом. Сверкнули две молнии, полетели куски сургуча, с легким «чпок» пробка вышла из горлышка, и сосуд плавно соскользнул по лезвию меча прямо в руки Брандо. В комнате густо запахло миндалем. А на коленях Китано опять лежала просто палка.

Разлив жидкость по пяти бокалам, старик торжественно произнес:

– После долгих лет познания и испытаний мы как никогда близки к одному из поворотных моментов в мировой истории. Милостью и волей Повелителя Голиафа и создателей мы приняли наших вторых в максиме и абсолюте. Объединив силу первых и вторых, мы осознали предназначение каждого. Совместный циркадный сон привел нас сегодня в это место, для того чтобы мы, Избранные, решили судьбу Земли еще раз. Да свершится.

С этими словами Брандо приподнял бокал и постучал им по столешнице три раза. Керри, Михалков и Китано приподняли свои бокалы, хором произнесли:

– Да свершится!

И тоже три раза стукнули бокалами по столу.

– Я, Кремень, складываю первого и второго. Я, Кремень, кладу на этот благословенный алтарь силу и мужество. – Брандо взял свой бокал и на этот раз не стал стучать им по столу, а залпом опустошил и бросил через правое плечо на пол. Стакан разбился.

– Я, Мяч, складываю первого и второго. Я, Мяч, кладу на этот благословенный алтарь быстроту и решимость. – Керри в точности повторил ритуал.