Михаил Веллер - Вначале будет тьма // Финал

Мяч в самом центре поля, давление его в норме – 1,1 атмосферы. Пока команды занимали свои позиции, а судья смотрел на часы, дожидаясь момента, когда секундная стрелка доползет до двенадцати, Евгений Остапченко легкой трусцой подбежал к Давиду Тобидзе и, улыбаясь, протянул правую руку для рукопожатия:

– Гамарджоба, генацвале. – Руке Остапченко пришлось повисеть пару секунд в одиночестве, пока Тобидзе недоумевал, что именно задумал его соперник.

– Гамарджоба, – после короткой паузы все же протянул руку Давид. И посмотрел нападающему сборной России прямо в глаза.

Крепко сжимая руку колхидца, Остапченко прикрыл левой рукой рот и, не отводя взгляда, громко, чтобы было отчетливо слышно, сказал:

– Здорово ли в крови Колхиды колыханье, Давид? На свадьбу молодых доставлен без греха? На этом торжестве вас будем трахать не слегка.

Карие глаза Тобидзе остались непроницаемыми. Он повернулся, чтобы уйти, и только то, как сцепились и побелели их руки за мгновение до разрыва, только это выдало – снаряд достиг цели.

Остапченко удовлетворенно хмыкнул – матч начинался как надо.

Сборная России не понеслась «шашки наголо» вперед, забывая, как это частенько бывало раньше, о своей обороне. Она медленно, но настойчиво раскручивала маховик незамысловатых атак. Колхидцы до поры до времени держались и даже искали свои шансы у ворот Ивана Давыдова. Но все же дрогнули – Тобидзе был звездой европейского футбола, а вот его молодые и перспективные товарищи звездами могли считаться пока только на их маленькой гордой родине. Сборная Колхиды почти сплошь состояла из игроков ЛФК (Лиги футбола Колхиды). Азартные и резкие, они как стрелы носились по полю. Но в их действиях не хватало изящного профессионализма опытной команды. И главное – сыгранной команды. Они заняли второе место в отборочном турнире, но попали на чемпионат в самый последний момент из-за разгильдяйства ирландской сборной, проигравшей дома 2:3 совсем уж откровенно слабой Мальте.

И первый матч Чемпионата мира в России стал триумфом команды Еремеева. Когда первоначальный запал колхидцев погас в вязкой силовой борьбе, сборная России нанесла два разящих удара, определивших судьбу этого противостояния. Вначале Феев удачно подключился по своему флангу и забил гол-красавец, прямо с угла штрафной закрутив мяч в дальнюю «девятку». Практически сразу, в следующей же атаке, Остапченко не пожадничал, отпасовав на набегавшего Рима Хализмутдинова, и тот с ходу мощным ударом с подъема вонзил его в сетку ворот Колхиды.

Остальное было, как любят говорить в футбольных кругах, делом техники. Россияне вошли во вкус, разрывая оборону южан и на флангах, и по центру. Они уже немного куражились, по-мальчишески излишне долго возились с мячом, стараясь обыграть оппонента «на технике», один в один. Любая другая команда могла бы наказать их за эту браваду, но колхидцы вместо этого пропустили к восьмидесятой минуте еще дважды.

Разгром завершил Евгений Остапченко. Обыграв на противоходе защитника, он уже занес ногу для удара и мог спокойно забивать, но специально подождал стелющегося в подкате Давида Тобидзе. И пробил «на силу». Увернуться от удара у Тобидзе не получилось, в самый последний момент он попытался закрыть лицо руками, но получилось только хуже – удар пришелся и в лицо и в руки одновременно. Когда медицинская бригада унесла колхидского игрока с поля, судья жестом пригласил россиян пробить пенальти.

И Евгений исполнил. Неспешно разбежавшись, он резко, на сто восемьдесят градусов, развернулся и пробил пяткой. Вратарь, не ожидавший такого трюка от нападающего, даже не прыгнул.

5:0. Этот матч вошел-таки в историю.

Москва. Финал

Муха двигалась как дриблер-виртуоз на футбольном поле. Медленно шла вбок, обманывая невидимого соперника, готовая на тысячу финтов и мгновенных решений. Резким, как бросок тигра, прыжком уходила от воображаемых подкатов. Побег влево всегда шел по почти правильному полукружью. Так по давно намеченному маршруту пробирается в тыл врага разведчик. Еще муха никогда не пятилась. Если надо было изменить направление на прямо противоположное, она быстро перебирала всеми шестью лапками и следовала к другой, на взгляд стороннего наблюдателя абсолютно непонятной, цели. «Или восемью? – Иван Баламошкин засомневался. – Восемьёю? Восемьею? – совсем запутался полузащитник сборной России. – Тьфу ты! Ладно, неважно. А вот если ей сейчас мяч дать, она бы точно всех обвела и гол забила. С ловкостью!» – Мысль о том, что мяч, даже мушиного размера, если бы он внезапно там материализовался, упал бы вниз, не пришла ему в голову.

Примерно через полчаса наблюдений Муха-Месси нашла себе партнера и теперь продолжала тренировку синхронно с ним – или с нею – по белому больничному потолку реанимации Тоткинской больницы. Теперь они кружили и исполняли на воображаемом поле свой танец, как фигуристы в парном катании. Одна из спортсменок то пропадала, то неожиданно появлялась вновь, приводя Ивана в изумление. А больше в одиночной палате удивляться было нечему. И некем. И некому. И никоим, в общем…

– Ванечка, поешь, – вывел Баламошкина из мира созерцания и размышлений голос откуда-то справа. На красивом, хохломской росписи подносе прямо перед ним стояла тарелка с однородной жидкой массой. Почему? Почему он… оно… вот это вот… серое? Луковый запах, клубящийся неаппетитными парами над супом-пюре, был невыносим для чуткого сегодня Иванова обоняния. Ноздри его раздулись. Он сильно побледнел. Сознание дорисовало малоприятную картину того, что должно было произойти через несколько секунд. Однако спортивное воспитание и характер сдались не сразу: