Джойс Оутс - Опасности путешествий во времени [litres]

– Айра, мы в ловушке. Нам не уйти. Я ведь говорила.

– Тогда убирайся отсюда! Давай, беги. Сам справлюсь.

Его голос дрожал от ярости. Стряхнув мою руку, Вулфман развернулся и рванул обратно.

В ушах у меня звенело. Хотелось броситься за ним, остановить. Но от усталости ноги не слушались. Шесть с половиной часов мы скитались по этому проклятому месту. Шесть часов – и все ради того, чтобы возвратиться в исходную точку.

Напрасно я взывала к Вулфману. Айра, любовь моя! Сверху доносились трели птиц. Почему так рано стемнело? Исступленное чириканье, шелест крыльев.

В ветвях сосны причудливо, точно сумасшедшая, кружила маленькая птичка – или летучая мышь. Прямо на моих глазах диковинное существо – черное, проворное, меткое – спикировало к Вулфману и пронзило его висок. Голова Айры вспыхнула. Мгновение, и пламя поглотило его целиком. Без остатка, буквально в паре футов от меня.

За те стремительные секунды прозвучал лишь один – отчаянный, истошный – вопль ужаса и отчаяния. Скорее всего, кричала я.

Вулфман упал, умер, испарился из Зоны 9.

НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

В ДЕНДРАРИИ ВАЙНСКОТИИ

ДЕВУШКУ УДАРИЛО МОЛНИЕЙ

Госпитализирована восемнадцатилетняя студентка.

Бесчувственное тело обнаружил турист с собакой.

Я повалилась на тропу.

От потрясения кровь отлила от мозга. Нечем дышать. Меня как будто разрубили надвое.

Осколки сланца впиваются в изумленное лицо, течет кровь, хотя я не вижу и почти не ощущаю порезов. Нет сил даже перевести взгляд туда, где погиб Вулфман.

Сгинул, испарился с лица земли.

Шок накрывает ледяной волной. Заставляет сердце замереть. Глаза слезятся от яркого света. Что-то мягкое и теплое трется о мое лицо, одеревеневшее от холода. Порывистое горячее дыхание пса, его влажный, удивительно мягкий язык.

Чей-то возглас: « Руфус? Где ты?»

На тропинке появляется человек. Бежит к месту трагедии.

Потом:

– Эй, вы ранены? Что случилось?

Сквозь мутную, пронизанную болью пелену пес лижет мне щеку, возвращая к жизни. Воодушевленно, с пылом. Слышу нервный, отрывистый вой, так напоминающий человеческий крик, и осознаю, что спаслась.

Болезнь затягивалась.

Шли недели. Месяцы.

Периоды пробуждения чередовались с забытьем.

Ничего похожего на постепенное выздоровление. На стабильный прогресс.

Реабилитация напоминала долгое блуждание по серпантину. С мучительной медлительностью продвигаешься вперед, а в итоге возвращаешься в исходную точку – туда, откуда пришел. Тем не менее прогресс присутствовал.

Поначалу я не понимала, где нахожусь. Палаты (с безликими белыми стенами), куда меня привозили (на носилках, в инвалидном кресле), постоянно менялись в зависимости от предназначения. Хоровод врачей. Всякий раз, открывая глаза (саднящие, полуслепые), я обнаруживала себя в новом, незнакомом месте.

Вероятно, в больнице. Или реабилитационном центре.

Могу предположить, что эти мои перемещения определялись либо скоростью, с которой я шла на поправку, либо, наоборот, ухудшением самочувствия.

Помните свое имя?

Знаете, где вы?

Можете назвать сегодняшнее число?

Знаете, кто сейчас президент Соединенных Штатов?

Словно младенец, охваченный жаждой говорить, но не овладевший навыками речи, я порывалась ответить, но сомневалась, боялась дать неверный ответ. Лучше промолчать, чем ошибиться, чтобы потом твою ошибку не использовали против тебя.

Я помнила, как студенткой сдавала очень трудный экзамен (судя по всему, недавно, поскольку мне сообщили, что я учусь на первом курсе университета Вайнскотии, Вайнскотия-Фолз, штат Висконсин), где требовалось не только ответить верно – нужно было выбрать «самый правильный» вариант из нескольких предложенных.

Вас зовут Мэри-Эллен Энрайт – помните свое имя?

Вы знаете, где находитесь, Мэри-Эллен?

Знаете почему?

Временами я просыпалась и снова слышало голоса:

Мэри-Эллен, помните, что с вами случилось?

Врачи утверждают, вас УДАРИЛО МОЛНИЕЙ.

Но вы выжили!

Поразительно! Настоящее чудо! Вы теперь знаменитость! Ваши фотографии во всех местных газетах. Про вас даже сняли сюжет на ТВ.

Осенью вы перейдете на второй курс. Сохранились ли у вас воспоминания о первом годе учебы?

Вы отличница – припоминаете? Отличница и стипендиатка.

Мэри-Эллен, вы поправитесь. Ваш невролог, доктор Феннер, говорит, прогноз самый БЛАГОПРИЯТНЫЙ.

БЛАГОПРИЯТНЫЙ – так считают все доктора.

Вас обнаружили в дендрарии – какой-то мужчина, точнее, его пес.

Вы были без сознания. Пульс отсутствовал, дыхание тоже.

Пес привел хозяина к вам. Только благодаря расторопности этого прохожего вы сейчас живы.

Мэри-Эллен, вам сказочно повезло.

Вы находились в состоянии глубочайшего шока, но идете на поправку. Давление у вас упало почти до нуля. Левая барабанная перепонка лопнула.

Вы постепенно выздоравливаете – главное, вы ЖИВЫ.

ЧУДО – утверждают вокруг.

ВАС УДАРИЛО МОЛНИЕЙ в дендрарии. Вас могли не найти еще очень долго. Вероятно, вы провели в таком состоянии не меньше полутора часов.

Гулять одной в дендрарии, особенно в глухих местах, чрезвычайно опасно.

Даже опытным туристам не рекомендуется бродить по лесу в одиночку.

Вас вовремя обнаружили.

Вы лежали с совершенно синими губами, бездыханная. Пульс не прощупывался.

На ваше счастье, хозяин собаки умеет делать искусственное дыхание.

Рот в рот. Он учился азам первой помощи в школе бойскаутов.

ПОЛУЧИТЬ УДАР МОЛНИЕЙ и выжить – уникальный случай.

Единственный в Вайнскотии-Фолз – мы так вами гордимся.

Мэри-Эллен, ваша семья так обрадуется, когда узнает, что вы живы.

Мэри-Эллен, почему вы плачете?

Что-то болит? Где?

Да, покажите, так будет проще.

Сердце? У вас болит сердце?

Хотите сказать, вам разбили сердце?

Можете объяснить? Нет, не могу.

Почему вы плачете так, словно вам разбили сердце?

Знаю, мне есть за что благодарить небеса!

Постепенно ко мне возвращалась способность ходить. Восстанавливалась координация мышц, которую обычные люди воспринимают как должное.

Если вы захотите встать, ваши ноги не подкосятся и вы не рухнете на пол.

Если захотите взять стакан, он не выскользнет из пальцев и не разлетится на мелкие осколки.