Эдвин Табб - Смерть — это сон. Белая вдова

— Я просто умираю от любопытства — так мне хочется узнать побольше о вас, Рэй, — сказала она. — Я рассказала девушкам из ателье о сказочном принце, что поселился в соседней квартире, и они жаждут фактов, жаждут продолжения. Хотите верьте, хотите — нет, но в этом паршивом городе уже давно наметился явный дефицит мужчин, которые устраивали бы порядочных девушек.

— Мне в общем-то и рассказывать не о чем, — ответил Ларри, надеясь в душе, что она не станет допытываться глубже.

И она в самом деле не стала, к его огромному облегчению — хотя, сам и не понимая почему, он знал наверняка, что не станет. А несколько позже, теперь уже для себя совершенно неожиданно, он обнаружил, что просит ее отужинать с ним. Девушка поднялась, улыбнулась.

— Да ведь это же замечательно — мне так ужасно надоело меню, которым изо дня в день потчуют внизу. Мне кажется, что может осточертеть все, что угодно, если будет чересчур уж слишком регулярно повторяться.

Ларри, который намеревался пригласить ее поужинать или в своей квартире, или в ее, услышав такое, не на шутку призадумался. По сути, он ведь не был пленником в этой квартире, да и было весьма маловероятным, что он повстречается с кем-либо знакомым. Кроме Долорес, Дэна Брайта, Тони, Мэйна Корнмэна да еще того самого плюгавого, в этом городе никто его не знал, разве что кто-нибудь из давних дружков с тех времен, когда он служил на флоте. Он тут же рассудил, что наверняка никто из них не узнает его в роскошном облачении Рэймонда Деминга.

Затем он еще подумал о хрустящих «зелененьких», притаившихся в бумажнике из крокодиловой кожи, что лежал у него на комоде. Казалось, просто стыдно не найти для них какого-либо достойного применения. Кроме того, уставший от напряженной работы, его организм требовал перемены обстановки, а ведь он находился в этом вынужденном так сказать заключении уже четверо суток. Поэтому он допил, что еще оставалось у него в фужере, тоже поднялся и сказал:

— Я позвоню в ваш звонок через пятнадцать минут.

Тони поморщила носик.

— Через двадцать.

Вспомнив о том, что где-то он вычитал, что манхэттенским манекенщицам требуется немало времени для того, чтобы соответствующим образом отшлифовать свою внешность, он дал девушке все двадцать пять — и к концу этого времени раздался звонок в его собственную дверь, а открыв ее, он обнаружил за нею дожидающуюся его Тони.

— Что это вы замешкались? — с шутливой укоризной в голосе произнесла девушка. Вид у нее был умопомрачительный в туго облегавшем тело коричневом платье с золотым пояском и золотыми застежками и наброшенном поверх него жакете с короткими рукавами и золотой вышивкой.

Сам же он наслаждался новообретенной уверенностью хорошо и модно одетого молодого мужчины в этом своем серо-стальном костюме преуспевающего банкира, испытывая при этом такое чувство, будто владеет контрольным пакетом акций «Роллс-Ройса».

— Вам бы хотелось отправиться в какое-нибудь особое место? — спросил он.

Девушка взяла его под руку, когда они направились к лифту, и сказала ему честно:

— Если вы считаете, что мне очень уж охота где-нибудь покрасоваться, то вы заблуждаетесь, Рэй. Давайте-ка пойдем куда-нибудь, где поспокойнее.

Ларри, познания которого по части ньюйоркских ресторанов были еще скромнее, чем по части ньюйоркских женщин, какое-то время ничего путевого не приходило в голову. Однако затем он припомнил одно местечко, о котором ему рассказывал Нед Толмэн, под названием «Хилари Дуггэн», ресторан, куда частенько наведывались журналисты и писатели и иже с ними, как только в кармане у них появлялись лишние четыре доллара за бифштекс и еще пара долларов за две-три рюмки. Он предложил девушке этот ресторан, на что она откликнулась с живостью:

— Вот и прекрасно! Он в одном квартале отсюда. Давайте пройдем туда пешком.

Впервые за всю свою жизнь Ларри почувствовал волшебную прелесть погружающегося в сумерки Манхэттена. Город, казалось, весь пылал, предлагая на каждом шагу любые доступные воображению развлечения под аккомпанемент приглушенных, очень приятных для слуха, звуков. Даже нетерпеливые сигналы, которые издавал водитель такси, прижатого вплотную к кузову грузовика, у которого заглох двигатель, казались скорее веселым кряканьем утенка из какого-нибудь диснэевского мультика.

Вход непосредственно в ресторан «Хилари Дуггэн» притаился едва заметно в глубине расположенной перед ним весьма неказистой шашлычной на Второй Авеню с закоптелыми фасадными окнами, рекламами сигар над ними и запахом прокисшего пива внутри. В баре было накурено так, что можно было топор вешать, и стоял гул множества мужских голосов, пытавшихся перекричать друг друга. Тони быстренько провела его мимо бара, мимо выстроившихся по обе стороны от прохода рядов отдельных кабин в расположенный в самом конце заведения обеденный зал, где столики были застелены клетчатыми скатертями и пахло хорошо приготовленной пищей.

— Тони, дорогуша, привет! — окликнул его спутницу какой-то явно преждевременно поседевший мужчина, и Ларри неожиданно испытал настоящий приступ самой черной ревности.

Заметив выражение на его лице, когда они усаживались за столиком, девушка нежно погладила его по руке и сказала:

— Рэй, вы действительно самый настоящий ягненок. Вы просто обязаны относиться совершенно равнодушно к тому, что меня узнают часто даже совсем незнакомые мне люди — ведь, если уж серьезно разобраться, вся моя профессиональная жизнь состоит в том, чтобы показывать себя публике.

— Будь по-вашему — если вам так нравится, красавица вы моя, — ответил он — он очень надеялся на то, что это ему удалось — весьма беззаботным, даже игривым тоном под стать тому разъяснению, что дала ему девушка. В самом деле, убеждал он самого себя, он даже очень доволен тому, что девушка именно такая, какою показалась ему с самого начала. Он до сих пор никак не мог перебороть в себе ту подозрительность, что поселили в нем Корнмэн, Долорес и Дэн Брайт. Вспышки этой подозрительности он то и дело продолжал испытывать. Обведя взором посетителей ресторана, он к немалому своему облегчению заметил, что среди них явно преобладали представители мужского пола.

Он и Тони выпили по мятному коктейлю — почти такому же вкусному, как и тот, что девушка приготовила у себя на террасе, после чего последовал бифштекс с жареным картофелем, нарезанным мелкими ломтиками, что было фирменным блюдом этого ресторана. У девушки, как обнаружил Ларри, было остро развитое чувство юмора, отчего ее общество стало еще более приятным, а усталость, накопившуюся за последние несколько дней, сменило ощущение довольства и общего благополучия. Ему совсем не хотелось покидать зал ресторана, когда пришла пора уходить — он с немалым удивлением обнаружил, глядя на стрелки часов на дальней стене зала, что было уже далеко за одиннадцать.